Book.

В жизни случаются моменты, которые невозможно постичь, с которыми невозможно смириться: несправедливость смерти невинного, невыразимая горечь утраты тех, кого мы любим, невероятная жестокость жизни…

Ник не смог удержаться, чтобы не взглянуть в окно на фургон коронера, где в холодном черном мешке лежало тело Джулии.

Один простой эгоистичный поступок способен навлечь последствия, которые могут отразиться на всей дальнейшей жизни и даже лишить человека смысла существования. Та, кого ты любишь, могла встретить смерть вследствие некоего события, о котором могла даже не знать. Однако если это событие не произойдет, если выяснить, в чем оно заключалось, и отменить его, жизни тех, кого оно затронуло, могут измениться, а одна — даже быть спасена.

Сейчас ты стоишь в некоей комнате, и мгновение это кажется тебе вырванным из твоей памяти. Ты считаешь себя жертвой магии или какого-то божественного вмешательства, но, уверяю тебя, это ни то и ни другое.

Ты в той же самой комнате, где был с восьми до девяти часов сегодня вечером, снова проживая этот час. Но на этот раз ты волен поступать, как считаешь нужным, повернуться налево, когда в прошлый раз повернулся направо, сказать «да» вместо «нет». Никто не заметит разницы, никто другой не ощутит данного феномена. Ты свободен выбирать любое направление, менять будущее, которое уже пережил.

Тебя наделили даром, Ник. Даром снова прожить двенадцать часов твоей жизни.

Тебе следует быть крайне внимательным, ибо времени мало.

Каждый час, когда минутная стрелка на золотых часах подойдет к двенадцати, ты отправишься назад во времени на сто двадцать минут, получив возможность заново прожить один час своей жизни.

Один шаг вперед, два шага назад.

Так произойдет ровно двенадцать раз, не больше и не меньше, перемещая тебя назад к десяти часам этого утра.

Двигаясь в каждый предыдущий час этого дня, ты имеешь шанс своими действиями найти и спасти жену.

Не буду утомлять тебя объяснениями и техническими деталями; достаточно сказать, что с наступлением каждого очередного часа ты будешь перемещаться в точности то же самое место, где ты был два часа назад, чтобы прожить этот час заново.

Имей, однако, в виду, что любой выбор, как и в обычной жизни, имеет последствия, которые мы в данный момент можем не сознавать. У тебя есть возможность спасти Джулию, возможность восстановить равновесие своего мира, но предупреждаю: ты вступаешь на рискованный путь, и следует тщательно обдумывать все поступки, которые пребывают в твоем или чьем-либо другом существовании.

Что касается того, почему тебя наделили этим даром, а также того, кто я такой и как все это случилось, — в данный момент это не важно. Но не сомневайся — со временем ты все узнаешь.

Удачи. Tempus Fugit. [9]

P.S. Храни это письмо и часы, и предупреждаю: с часами ты не должен расставаться, ибо, если это случится или они будут уничтожены, ты навсегда останешься в том времени, где был, вновь продолжая свое существование вместе с остальным человечеством, и никогда не сможешь спасти жизнь Джулии.

Часто перед лицом неизвестности и неясного будущего человек отвергает всякую логику и обращается к вере, к молитве, к мистическому, убеждая себя в том, что высшие силы вмешаются в происходящее на его стороне. Подобное случается в моменты отчаяния, в бизнесе, даже во время войны, когда приходится противостоять врагу. Солдат молится Богу о победе, часто не сознавая того, что его противник молится о том же самом и, вероятнее всего, тому же самому Богу. Человек загадывает желание, увидев падающую звезду, бросает монетку в колодец, уверенный в том, что это принесет ему выигрыш в лотерею, или трет кроличью лапку, чтобы его любимая команда выиграла суперкубок.

И точно таким же образом Ник начал верить в часы в своей руке, в слова, написанные незнакомцем, — хотя понятия не имел, на каком языке написан последний абзац. Он верил, что если очень постарается, то каким-то образом сумеет остановить убийцу Джулии, спасти ее. Если он просто продержится до девяти, то сможет убедиться, не тщетны ли его надежды, оправдалась ли его вера и не обречен ли он раз за разом переживать мучительные минуты в комнате для допросов. Сколь бы глупо и невероятно это ни звучало, больше ему ничего не оставалось.

Неожиданно сосредоточившись, Ник выскочил из библиотеки и пробежал через мраморный двухэтажный вестибюль к входной двери. Заперев ее на засов, он поспешил к застекленным двустворчатым дверям в столовой и гостиной, ведшим на террасу. Заперев их по очереди, он запер боковую дверь и дверь гаража, после чего вернулся в библиотеку, крепко закрыв тяжелую дверь из черного дерева. Ник был благодарен Маркусу за то, что тот поставил засов на дверь библиотеки, что несколько странно для внутренней двери, но здесь висела картина Джерома и две — Нормана Рокуэлла.

Ник снова посмотрел на часы. Без двух минут девять.

И тут же послышался громкий стук в запертую входную дверь.

Подойдя к окну, Ник закрыл деревянные ставни, так что в комнату теперь невозможно заглянуть откуда бы то ни было.

Входная дверь с грохотом распахнулась от мощного пинка, и просторный мраморный вестибюль вдруг заполнился рассерженным голосом Маркуса, которого наверняка злили как нанесенные дому повреждения, так и сама ситуация.

В дверь библиотеки постучали.

— Ник, — послышался приглушенный голос Маркуса. — Это я. Я позвонил Митчу, он встретит нас в полицейском участке. Но эти ребята… они хотят, чтобы ты поехал с ними… и немедленно.

Куинн молчал, глядя на комнату и на часы в руке: без одной минуты девять.

— Послушай, я всегда буду на твоей стороне, — с неподдельным сочувствием сказал друг. — Даю слово, мы во всем разберемся.

Ник не отводил взгляда от часов.

— Ник, — сказал из-за двери Маркус, — я не понимаю, что вообще происходит, но я тебе верю, верю…

— Хватит, — прервал его голос Шеннона. — Открывайте немедленно, Куинн.

Николас сидел, глядя на карманные часы, секундная стрелка которых, казалось, двигалась невероятно медленно. Тридцать секунд прошло, еще тридцать оставалось.

— Ник, прошу тебя, у меня нет ключей, а эти придурки уже сломали мою входную дверь.

Ник продолжал смотреть на часы, словно на некий священный предмет, который мог открыть ему правду о грядущем.

— Убирайтесь с дороги! — заорал Шеннон на Маркуса. — У вас пять секунд, Куинн.

Ник все так же смотрел на тикающие часы. Дверь разлетелась в щепки от пинка Шеннона, разнесшего как замок, так и черное дерево. Он ворвался в комнату, держа перед собой пистолет. За ним ввалился Дэнс, тоже вооруженный.