– Мила! – заговорила я в трубку старческим голосом. – Это Марья Гавриловна, из соседнего подъезда! Я тебе хочу сказать, что в нашей «Десятке» сегодня небывалая акция! Сахар продают по десять рублей за килограмм! Да-да! Нет, никакого столпотворения, это только для пенсионеров такие скидки. Так что скорее собирайся и беги в магазин, акция продлится только до полудня. И не забудь свое пенсионное удостоверение, без него не дадут... Не за что, дорогая, не за что!
И я отключилась. Теперь осталось подождать совсем немного. Я слишком хорошо знала свою тетю и могла спрогнозировать дальнейшие события с большой точностью. Машину я, конечно же, поставила подальше от нашего подъезда. Ровно через три минуты я увидела, как моя тетя Мила выбегает из подъезда, вооружившись клетчатой сумкой на колесиках, которую она всегда брала с собой, собираясь совершать основательные закупки.
Торопливо пройдя через двор, она скрылась за углом, где находился «наш» супермаркет «Десятка». Вообще-то тетя не очень его жаловала, считая самым неудачным из всей сети подобных супермаркетов, и посещала крайне редко. К тому же пару раз ее там обсчитали на кассе, пробив совершенно не ту цену, которая значилась на ценнике, и тетя зареклась в него ходить вообще. Но сообщение о сахаре всколыхнуло ее лучшие чувства и заставило забыть о былых обидах.
А теперь нужно поспешить! Я понимала, что тетино отсутствие не продлится долго, потому что никакого сахара по десять рублей за кило в магазине в помине не было и быть не могло. Следовательно, тетя вернется очень скоро, оскорбленная в самых лучших чувствах.
Конечно, не очень-то это хорошо – выпроваживать пожилого человека из дома, да еще и играть на святых для него вещах... Но я не слишком мучилась угрызениями совести. В конце концов, тетя и так испытывала нелюбовь к «Десятке», так что сегодня это только подтвердится – тетя в очередной раз убедится, что там работают одни обманщики, и окончательно разорвет отношения с «Десяткой», которую я и сама, честно признаться, недолюбливала из-за просроченных продуктов, частенько залеживавшихся на прилавках среди нормальных товаров. Ну, или до тех пор, если тете кто-нибудь не скажет, что там якобы распродают подсолнечное масло ветеранам труда по три рубля за литр.
Беспрепятственно поднявшись в квартиру, я первым делом направилась в ванную, запасясь чистой одеждой и арсеналом косметических средств. Так что, когда я вышла оттуда, по лицу моему стало невозможно заподозрить, что я побывала в какой-то передряге. Собственно, эпизод-то случился пустяковый, однако мне следует быть начеку. Наверняка имел место звоночек от ребят из «мерса», гнавшихся за Гулько. Они, видимо, запомнили номер моей машины. По нему они меня и вычислили – верняк! И белый «Опель» вполне может быть из той же оперы... Просто водитель вчера лопухнулся, вот его и сменили, на всякий случай увеличив количество преследователей до трех человек.
Тетя Мила, как ни странно, не возвращалась дольше часа. Я даже забеспокоилась и принялась терзаться чувством вины, строя версии, что тетя пошла разбираться либо с Марьей Гавриловной, либо с персоналом магазина, либо двинулась прямиком в прокуратуру – писать заявление о случае мошенничества в местной торговой сети. А то и сразу на телевидение, и теперь, возможно, я ее скорее увижу в прямом эфире выпуска новостей на местном телеканале... Однако к обеду тетя появилась, причем вполне умиротворенная.
– Ты где же пропадала-то? – невинно спросила я.
– Ох, Женя, долго рассказывать! – махнула рукой тетя Мила. – Лучше помоги мне.
Я вышла на лестничную клетку и вкатила в прихожую сумку на колесиках, доверху набитую чем-то тяжелым. Вырисовывались какие-то предметы, похожие на небольшие мячики, завернутые в газетные листы.
– Ты просто не представляешь, как мне повезло! – усаживаясь на диван, принялась рассказывать тетя. – Пошла я сегодня в «Десятку» за сахаром, а прямо за углом наткнулась на дядю Славу! Ты дядю Славу-то помнишь?
– Нет, – на всякий случай ответила я, поскольку и впрямь не могла сообразить, о ком идет речь.
– Ну как же! – с укоризной протянула тетя Мила. – Он два года назад трубы нам менял на кухне! Двоюродный брат Софьи Аркадьевны, как же ты не помнишь? У него еще дача в Березках! Так вот, разговорились мы, а он и говорит: «А вам, случайно, яблок и груш не надо? А то у нас в этом году небывалый урожай! Просто девать некуда!» Я спросила, почем, а он мне: «Какие деньги, о чем вы говорите! Приезжайте, я вам так дам!» А живет-то он, Женя, неблизко, в районе аэропорта! Ох, как я пожалела, что тебя дома не было! На твоей машине-то мы бы вмиг управились. Ну, пришлось мне на автобусе добираться. А уж там он мне и капусты в сумку подложил, и перцев, и даже арбуз, вон какой, глянь-ка!
Арбуз был, конечно, не такой огромный, какой я грохнула у ворот рынка на Строительной. Но когда мы с тетей разрезали его, он оказался просто замечательным: красным, сладким, с тонкой корочкой. Груши были не хуже, как раз такие, как я люблю: наполненные сладким соком, заставляющие едока хлюпать губами при каждом укусе и слизывать вкусные капли с подбородка.
– А в «Десятку», Женечка, я так и не попала, – со вздохом поведала мне тетушка. – Так что не видать нам дешевого сахара! Ну и ладно, сезон варки варенья все равно уже прошел, а зачем нам так много сахару, правда? Ты его все равно не ешь...
– Да! – охотно подтвердила я. – Сладкое портит фигуру! Лучше фрукты-овощи есть, там витамины и живая фруктоза.
Тетя, слава богу, не заметила негативных изменений в моей внешности, но я не решилась и дальше искушать судьбу и поскорее убралась в свою комнату. Пока не пришла информация от Игольникова, я хотела поразмышлять о том, что мне теперь делать, а заодно посмотреть какой-нибудь фильм. Заглянув в компьютер и убедившись, что два новых экземпляра из кинопроката как раз скачались, я включила один и улеглась на диван. Наблюдая за перипетиями жизненных обстоятельств героев, попавших аж в пятое тысячелетие и теперь пытавшихся предотвратить межгалактическую войну, я мысленно то и дело возвращалась к личности Кирилла, застреленного возле студии-арт «Лолита» позавчера утром. Этот Кирилл, как я уже отмечала, не вписывался в общую картину происходящего. Он явно не был человеком из бандитской среды. Не был он и знакомым кого-то из Метлицких, во всяком случае, Леля ничего о нем не знала, и ни на каких их совместных снимках он тоже не был зафиксирован. Информации от Каменева пока что не поступила, и было непонятно, как же мне вычислить – кто он такой?..
Единственной зацепкой была рыжеватая девушка с длинными кудряшками, проживающая у площади возле реки Волги. Я не знала номера ее квартиры, равно как и ее имени, но все-таки отработать этот вариант вполне можно попробовать...
Не успела я подумать о Каменеве, как послышался звонок моего сотового, и на экране высветился номер майора. Я поспешила ответить.
– Женя, салют! – поприветствовал меня майор. – Прости, что так долго, тут целая гора дел свалилась на мои хрупкие плечи, так что закрутился я совсем. К тому же с дактилоскопией пришлось эксперта ждать, а мне уж хотелось тебе все сведения сразу, скопом, предоставить. Значит, так, слушай... На замке отпечатки пальцев смазанные, но парочку все-таки удалось идентифицировать. Один в нашей базе не значится, а вот второй принадлежит некоему Павлу Овсянникову, восьмидесятого года рождения, судимому по малолетке за мелкое хулиганство. С тех пор он за ум так и не взялся, официально нигде не работает. Кстати, подозревается в краже коллекционных монет из квартиры одного любителя, но железных доказательств нет – раз, и поймать мы его не можем – два. Дома он не живет, мы даже не уверены, что он вообще сейчас находится в Тарасове.