– А это уже от банка «Саяны». Так себе банчишко, ничего особенного, не бог весть какого уровня, но вполне приличный. Расположен у выезда из города. Возглавляет его Петр Головлев, личность в Тарасове известная, но вполне добропорядочная. Мы не так давно у них проверочку проводили, там все чисто. Господин Головлев – экономист по образованию, учился в Европе, все старается делать по западному образцу. Но... влиятельной поддержки у него маловато, стартовый капитал низковат, что не позволяет ему выйти на уровень выше провинциального.
– И много ли братцы Метлицкие должны этим «Саянам»?
– Им должен лишь Владислав, по документам кредит полностью оформлен на него. Не так уж много по сравнению с его долгом «Тарусу», всего-то пара миллионов с процентами. Так что вот такие банковские дела, – заключил Максим.
– Угу, – кивнула я. – Что ж, спасибо тебе большое.
– Погоди, это еще не все! – подмигнул мне Игольников. – Среди всех этих бумаг есть и еще кое-что. Минувшим летом на счет банка «Инфинити» была переведена сумма в тридцать миллионов. Счет перевела фирма «Аргус», которая занимается оптовой продажей алкогольной продукции. А вот это, – Максим протянул мне какой-то листочек, – договор между «Аргусом» и швейцарской компаний «Эстел», у которой и была приобретена крупная партия алкогольных напитков. Здесь, – Максим потряс пачкой бумаг, – все сведения о поставках, перевозках и погрузке. В принципе эти подробности тебе не нужны, скажу лишь, что сделка была очень выгодной для Метлицких. Реализовав всю партию, они приподнялись почти на сто процентов.
– А как они ее реализовали?
– А вот тут им тоже очень повезло! – заметил Максим. – Всю партию они скопом продали одной финской фирме. В Финляндии, если тебе известно, алкоголь очень дорог. А цена, предложенная Метлицкими, была вполне доступной. Очень выгодно для обеих сторон!
– То есть деньги от финнов они получили, – наклонила я голову к плечу.
– Совершенно верно! – подхватил Максим. – И именно эти средства, как я полагаю, поступили на счет в банк «Инфинити».
– Банков развелось, как собак нерезаных, – проворчала я.
– Что поделаешь, – развел руками Игольников. – А представь, каково нам, нашей службе? Сами с ними зашиваемся! Ведь преступления чуть ли не на каждом шагу совершаются!
– Значит, деньги хранятся в банке «Инфинити», – повторила я.
– А вот и нет! – поднял палец Максим. – Не далее как десять дней тому назад счет обналичили. То есть, попросту говоря, твой Метлицкий снял всю сумму и положил ее к себе в карман.
– Та-а-ак, – протянула я. – Вот теперь картина, кажется, проясняется...
В этот момент к нам заглянула тетя Мила, которая, кажется, за время своего пребывания в кухне успела выстроить несколько версий появления собственноручно приготовленного ею торта в нашей квартире, но решила оставить объяснение со мною на потом, когда мы останемся наедине.
Она молча внесла в комнату поднос, на котором стояли две чашки чая и тарелочка с ломтиками торта. Игольников вежливо поблагодарил ее и взялся за чашку. Я составила ему компанию. Тетя Мила так же молча вышла. Встреча оказалась с моим «кавалером» вовсе не такой, как она себе представляла, и пока что тетушка не знала, как ей реагировать.
Максим выпил чай, с удовольствием уплел три куска торта и с очень довольным видом начал прощаться.
– Честное слово, Евгения, если бы ты и впрямь умела печь такие торты, я бы на тебе женился! – вытирая губы, улыбнулся он.
– Слишком высокая для меня цена за столь сомнительное счастье! – осадила я его, выпроваживая приятеля в прихожую.
Едва лишь за Игольниковым закрылась дверь, как тетя вышла из своей комнаты. Она, видимо, уже сломала всю голову, но вывод сумела сделать только один:
– Женя, ему не понравился торт!
– Почему это? – удивилась я.
– Если бы понравился, он не стал бы его возвращать!
Я подавила вздох и сказала:
– Тетя Мила, успокойся, он ему очень понравился. Вон, аж три куска слопал!
– Завтра я испеку «Наполеон»! – блеснула глазами тетя Мила. – Угостишь его.
– Нет! – с ужасом вскрикнула я.
– Но почему?
– Он... уезжает в командировку, и, возможно, надолго, – кое-как выкрутилась я. – В Москву, там будет проходить конференция, и продлится она неизвестно сколько времени. А потом будет видно.
– Ну хорошо, – вынужденно согласилась тетя, и я поскорее отправилась в ванную комнату принимать вечерний душ.
Уже лежа в постели, я решила, что завтра же с утра отправлюсь в банк «Саяны», где побеседую лично с Петром Головлевым. Интуиция подсказывала мне, что господин Парамонов ездил туда вовсе не по «интересам банка». И вообще, этот банкир явно кривил душой в беседе со мною. Зачем ему ездить к Головлеву, если его ограбил Метлицкий, как он выражается? И, кстати, об ограблении Игольниковым не было сказано ни слова... Стал бы Владислав грабить Парамонова? Он что, совсем без головы? Наверняка ведь знает, с кем имеет дело! Кстати, не мешает спросить у Лели насчет этих банковских дел, хотя наверняка она ими не интересовалась! Но это – завтра, а теперь – спать. Сегодняшний день оказался очень насыщенным, нужно восстановить силы, а затем – снова в бой!
В банк «Саяны» я решила поехать заранее, еще до его открытия. Так как я намеревалась побеседовать с самим Петром Головлевым, следовало быть начеку. Разумеется, я планировала взять с собой оружие. А его служба безопасности наверняка обследует меня на этот счет. И, обнаружив ствол, просто не пропустит меня. А после вчерашнего визита парамоновцев неизвестно, в каком настроении находится президент «Саян». Разумеется, я не собиралась похищать президента банка и надеялась на то, что мне удастся аргументированно убедить его пойти на откровенную беседу со мною. «Цивилизованные люди всегда найдут общий язык», – вспомнилась мне брошенная вчера Парамоновым фраза. А господин Головлев у нас человек вроде бы цивилизованный, как охарактеризовал его Игольников – он же в Европе обучался и дела свои старается вести без криминала. Так что все должно получиться по-хорошему.
Банк открывался в девять часов, но уже в восемь пятнадцать я была на месте. Посмотрела на вывеску «Закусочной», дощатая дверь которой в этот час была закрыта на навесной амбарный замок, и порадовалась, что мне больше не придется сюда заходить. Если только для того, чтобы торжественно вручить буфетчице книгу кулинарных рецептов. Но, боюсь, она не оценит подобного подарка...
Маскироваться я не стала – ни к чему это было в данном случае. Все равно я собиралась предстать пред очами господина Головлева во всей своей красе. А пока что я просто сидела в машине, включив радио и поглядывая на дорогу.
Темно-синий блестящий «Форд», подъехавший к дверям банка без двадцати восемь, заставил меня выключить музыку и выйти из машины. Петр Головлев оказался невысоким светловолосым мужчиной, в очках, очень интеллигентного вида. Он был совсем молод, не старше лет тридцати. В его внешнем виде и впрямь ощущались прозападные ориентиры: короткая аккуратная прическа, одежда – все выдержано в едином классическом стиле, прямо сотрудник лондонского Сити собственной персоной. Только вот кое-какие детали нарушали этот имидж. В частности, я отметила, что у господина Головлева имеется синяк под глазом, тщательно замазанный тональным кремом. Кроме того, ссадина над верхней губой также портила присущий ему лощеный вид. Да и выражение лица у Головлева было хмурым.