– Ты где, Тимофеевич? – раздался в ухе голос Волкова.
– Сейчас буду, – коротко пообещал Саблин.
Через двадцать минут он был возле палатки «старых кляч».
Здесь собрались Волков, Роберт Салтанович с застывшим бледным лицом и пожилой мужчина в синем халате, с интеллигентской бородкой, врач турбазы. Увидев сбегающего к воде Саблина, он развёл руками:
– Я здесь не нужен, товарищ ваш мёртв. Советую вызвать полицию.
– Мы бы не хотели…
– Позволь, я с ним поговорю. – Волков отвёл врача в сторону.
Саблин подошёл к Ёсипычу, присел на корточки, всмотрелся в начавшее синеть лицо, встал.
– У него есть жена, дети? Родственники?
– Жены нет, сын где-то служит, – сдавленным голосом ответил Роберт Салтанович. – Точно не знаю, где. Надо было ехать не сюда, а в Якутию, на турбазу «Тёщин язык». Я там был, никто не подобрался бы незамеченным!
– Поздно об этом говорить.
Напарник Ёсипыча промолчал.
Волков попрощался с врачом за руку, подошёл к берегу.
– Он будет молчать, мужик нашенский.
– Что вы ему сказали?
– Что мы проводим спецоперацию по ликвидации скрывающейся в местных горах банды террористов, – усмехнулся Сергей Николаевич.
Саблин качнул головой.
– Похоже, вас ничем нельзя выбить из седла.
Волков крутанул желваки на щеках.
– Я так живу. – Он помолчал, глядя на мёртвого соратника. – Нужен снайпер.
– Зачем?
– Хватит постоянно отбивать атаки этих уродов! Найду снайпера и…
– Харитоныча, – подсказал Царь Салтан.
– Найду Харитоныча и завалю всю эту свору!
– Они не виноваты.
– Да плевать! Я Ёсипыча знаю тридцать восемь лет! И не позволю, чтобы… – Волков снова крутанул желваки, сдерживаясь. – Они всё равно всё поймут. Вы замочили киллера?
– Отпустил.
Ноздри бывшего полковника ГРУ побелели.
– Отпустили?! Он же…
– Стёр память и отпустил. Это не егеря, казачье отделение из Тувы, этот парень вахмистр, командует группой подъесаул Лопник. Думаю, все они запрограммированы.
– Тем более всех надо… закопать здесь навеки! Иначе они нас закопают!
Саблин промолчал. Возражать не хотелось. Мысль, завладевшая им, была горькой: расчёт спрятаться от ищеек Владык не оправдался, мирная жизнь кончилась.
Гость постучался в голову, когда Лаурис Эблиссон осматривал готовую к запуску меркабу, собранную в тайной комнате его кабинета. Глава компании Coracle невольно кинул взгляд на стену: в чёрном квадрате светились цифры времени, месяц и год. Времяисчисление в двадцать втором изонамбере соответствовало времяисчислению во всех мирах до него, поэтому в настоящий момент таймер показывал десять часов утра. Зато календарь делился не на двенадцать, а на тринадцать месяцев, и сегодняшний день соответствовал середине месяца мисанга (что означало – «между весной и летом») две тысячи тридцать третьего американского иера.
Он никого не ждал, ни с кем о встрече не договаривался, до схода дольщиков, трансперсональных «родственников» Эблиссона, проживающих в других изонамберах, было ещё как минимум полмесяца, а глава службы специального назначения должен был за три дня устранить кое-какие недочёты своего ведомства по части ликвидации конкурентов.
Эблиссон отставил длинный бокал зеленоватого стекла, в котором пенился белый глюкер, открыл сознание:
«Кто здесь?»
«Разреши? – раздался энергичный мыслетенор «родственника» из сто одиннадцатого изонамбера; он был моложе Эблиссона на шесть лет, но зачастую поступал, в силу характера, как неопытный малец, жаждущий получить всё и сразу. В своей числореальности его звали Джейсон Вротшильд, и был он там самым богатым человеком планеты. – Не помешал?»
«Всё равно не отстанешь, заходи», – по-барски разрешил Эблиссон.
К Вротшильду он относился как старший брат к младшему, прощая ему многие шалости.
«Это и есть наша машина прорыва?» – продолжал гость.
Эблиссон понял, что речь идёт о меркабе, на которую в данный момент смотрел он сам.
«Можно подумать, у вас она не такая».
«Ваша белее. Запускал?»
«Тестировал».
«Я тоже, работает как волшебная дубина. С её помощью я даже развалил свой ломберный столик».
«Собрал?»
Джейсон сконфузился.
«Не получилось. Всё-таки наша энергетика слабее вашей. – Он вдруг загорелся. – А давай попробуем рвануть во второй изонамбер, к твоему предку?»
«Он не предок, а основатель рода. Не стоит экспериментировать, не хватит глубины пробоя».
«Кто тебе это говорил? Тот, кто проверял?»
Эблиссон не сразу нашёлся, что сказать в ответ. Действительно, включиться в линию связи меркаб и прорваться в изонамбер-2 они не пробовали, из рассуждений учёных, изучавших числонавтику и неудачи с двумя первыми попытками прорыва, следовало, что для этого потребуется построение канала по меньшей мере из двадцати двух меркаб. У них же на сегодняшний день были смонтированы всего восемнадцать. Три достраивались в изонамберах первой сотни и первой тысячи числореальностей, одна находилась во второй, и её ещё надо было найти.
«Не стоит экспериментировать», – повторил Эблиссон.
Однако Вротшильд был настойчив.
«Да мы только настроим систему, ничего плохого не произойдёт».
Эблиссон заколебался. Он был главным Администратором проекта и очень не хотел зависеть от «родственников» из других изонамберов, образующих линию Владык. Не они должны были командовать парадом, а он!
«Не хочется собирать остальных…»
«Я был у четверых, Раим, Локки, Никсон и Роб могут подключиться в любой момент. Плюс я, плюс ты. Шесть модулей! Не пробьёмся, – Джейсон хихикнул, – так хоть согреемся».
«Тебе захотелось поиграться?»
«Весь мир – театр, а люди в нём актёры. Спецслужбы – зрители. – Джейсон ещё раз хихикнул. – А мы – режиссёры».
«У тебя игривое настроение, с чего бы это?»
«Вумен снял, – радостно сообщил повелитель сто одиннадцатой числореальности. – Чемпионку мира по художественной гимнастике. Еле уломал».
«Ну и как?»»
«Ничего особенного, наши жрицы любви способны доставить гораздо больше удовольствия. Но эта спортсменочка соблазнительна. Кончай сомневаться, Лавр, я тебя знаю, привык всё взвешивать да вымерять по двадцать раз».
«По двадцать два», – с иронией возразил Эблиссон, присматриваясь к меркабе. Его ценили и побаивались даже «родственники», это льстило самолюбию.