– Отходим, стрельбу откроем только в том случае, если они начнут первыми.
В шесть часов все собрались в пещере, выслушали предложение Волкова перебазироваться в грот с ледяной крышей.
– Может, отобьёмся? – неуверенно сказал Харитоныч, поглаживая ложе своего «Винтореза». – Их всего пятеро.
– Если начнём стрелять, явятся остальные. Шума лучше не поднимать.
– Данияр Тимофеевич просил не начинать без него активных действий, – сказал Талгат с показным безразличием.
Валерия с благодарностью посмотрела на араба, который вовсе не обязан был им помогать, рискуя жизнью. Но помогал.
– А если он так и будет… спать? – хмыкнул Роберт Салтанович.
– Данияр Тимофеевич обещал вернуться, а свои обещания он выполняет.
Волков оглядел смутно белеющие в полумраке лица присутствующих.
– Решение принято. Сидим тихо и наблюдаем.
Однако отсидеться не удалось. Тувинские казаки, которых все по-прежнему называли егерями, были тёртыми калачами и в горах ориентировались не хуже, чем на равнине. Двое из них вышли на гребень распадка, заметили блеск окуляров бинокля, который неосторожно повернул Валентин, и открыли огонь из карабинов, разбив бинокль и ранив Роберта Салтановича в плечо.
Харитоныч открыл ответный огонь и снял обоих казаков двумя выстрелами.
– Теперь уходим! – скомандовал Волков, выслушав доклад Валентина, смущённого своим непрофессионализмом.
– Мы-то уйдём, – проворчал Пётр Фомич, – а с ними как?
Валерия, бинтующая плечо Царя Салтана, быстро проговорила:
– Я помогу.
– Мужиков и без вас хватит, но мы не успеем.
– Я перенесу каждого.
Пётр Фомич в сомнении посмотрел на Волкова.
– Она справится, – усмехнулся полковник. – Салтан, Харитоныч, к расселине! Не высовывайтесь, заметите кого, выстрелите вверх для острастки. Пётр Фомич, Талгат, Костя, Валя, берите меркабу, несите в грот.
Валерия легла рядом с мужем, закрыла глаза.
Все, не двигаясь, смотрели, что она делает.
С минуту было слышно только неровное дыхание мужчин, Валерия дышала тихо, потом зашевелился Прохор, встал, глянул на Валерию, наклонился над ней, взял из руки эргион.
– Идёмте.
Роберт Салтанович, всего лишь раз присутствовавший при обмене телами, громко сглотнул.
– Мать честная!
– Идёмте, – повторил Прохор. – Костя, я вернусь с тобой, держи эргион.
Молодой человек взял модуль.
– Двинулись, – бросил Волков.
Мужчины подняли меркабу, Валентин включил фонарь, и все трое зашагали к колодцу. Прохор двинулся за ними, не слишком уверенно переставляя ноги. Его телом сейчас руководила Валерия, почти не имевшая опыта управления чужим мужским телом.
Харитоныч суеверно сплюнул через плечо, молча вернулся к устью пещеры.
Роберт Салтанович проводил процессию осоловелым взглядом, очнулся от прикосновения Сергея Николаевича и поспешил за снайпером.
Процедура перебазирования заняла час.
Валерия с Валентином вернулась к спутникам после того как «перенесла» мужа, продолжавшего спать глубоким сном числопутешественника.
К этому времени Харитонычу пришлось израсходовать ещё три пули, и казаки, разъярённые сопротивлением беглецов, открыли по расселине ураганный огонь из карабинов и автоматов, не давая никому высунуться из укрытия.
– Их как минимум восемь человек, – сказал Волков, посчитав выстрелы и определив, откуда ведётся стрельба.
– Значит, подошла ещё одна группа, – сказал Роберт Салтанович. – Четверых мы завалили, а егерей было пятеро.
– Жаль, я гранат не догадался взять.
– Зачем?
– Взорвали бы вход.
– Не нужны гранаты, – заявила вдруг возбуждённая, с горящими глазами Валерия.
Мужчины оглянулись на неё.
– Я попробую обрушить свод.
– Это как? – не понял царь Салтан.
– Все уходим в колодец, – скомандовал Волков. – Валя, за Харитонычем.
Через пару минут вся группа собралась у колодца.
В пещеру то и дело прилетали снаружи звуки выстрелов и в самой пещере начинали скакать как мячики, отражаясь от стен и усиливаясь.
– Прячьтесь, – сказала Валерия, перебарывая дрожь в коленях.
– Вам тоже надо отступить, – посоветовал Валентин.
Волков развернул его к устью колодца, освещённого снизу фонарём в руке Талгата.
Мужчины начали спускаться в колодец.
Валерия осталась одна, попыталась успокоиться, но щелчки выстрелов и звонкие рикошеты пуль отвлекали, и сосредоточиться на формотрансе долго не удавалось.
– Не лязгай зубами! – беззвучно выговорила она, проговаривая-воспроизводя в памяти формулу трансформации.
Ничего не произошло.
Снаружи наступил вечер, но устье пещеры из её глубины виднелось хорошо, и в нём плавали огоньки – как светящиеся кошачьи глаза.
Валерия тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, раз, другой, пока не поняла, что видит отражатели фонарей.
Тогда она зажмурилась изо всех сил, перестала дышать, навела мысленно фокус формопреобразования на козырёк над входом в пещеру и выстрелила, проделывая дыру под козырьком.
Грохнуло! Посыпались, раскатываясь, камни.
– Сюда!
Её рванули в колодец сильные руки, подхватили другие, и в полной темноте страхующие женщину Валентин и Костя понесли её вниз.
Тяжкий удар потряс подземелье. В спины мужчин вынеслась волна воздуха, запахло пылью.
– Всё! – выдохнул Костя, останавливаясь. – Потолок рухнул.
Валерия высвободилась, села, прислушиваясь к наступившей ватной тишине, вдыхая запахи пыли, поднялась, опираясь на руки проводников.
– Я ничего не вижу…
Вспыхнул фонарь. В его отсветах стали видны лица молодых людей, измазанные грязью. Они сжали Валерию с двух сторон, засмеялись.
– Всё отлично, Валерия Васильевна, – сказал Валентин. – Они нас теперь век не найдут.
Через несколько минут все трое пробрались в грот с ледяным потолком, и первым, кто обнял Валерию, был Данияр.
– Ой, ты вернулся! – прошептала она счастливым голосом. – А я пещеру обрушила.
– Знаю, – засмеялся Саблин, целуя жену, – обрушитель ты наш.
Ищейки Владык на время потеряли их след, но успокаиваться не стоило, в отличие от беглецов они не уставали и ни от кого не зависели. Вселившись в людей, лярвы Охотников не жалели никого, в том числе своих носителей, поэтому появление тех было лишь делом времени.