Ветров побледнел. О гибели инкассаторов он ничего не знал. К коллегам присоединился Толик и подал Чайке рюкзак.
— Забирай свой вещмешок, растяпа. Вечно все забывают.
Чайка взглянул на рюкзак, как на гремучую змею. Ветров заметил его растерянность и взял мешок в руки.
— Где дежурный? — спросил Ветров.
— На месте, где же ему быть, — сказал хрипловатый голос.
Максим взял приятеля под руку и повел к дверям. Они вошли в банк и спустились вниз. В помещении дежурного народу было не меньше, чем на улице. Народ гудел, как пчелиный улей.
12 часов 15 минут. Валерий Родионов
Савельев задержался на маршруте и, сдавая дежурному наган, тараторил себе под нос:
— Так мы и не смогли понять, что случилось на набережной.
Родионов положил оружие в ячейку и нахмурил брови.
— А что там могло случиться?
— Не знаю. У Астаховского моста выставили "кирпич", машины идут в объезд, а по центру набережной разгуливает мусор грузинистого типа. На стреме у обочины машина. Ни аварии, ни соревнований, тишина.
— А какая машина? — спросил Родионов.
— Да брось, Валер. Я что, ее разглядывал, что ли? Это, может, Колька запомнил, у шоферов глаз наметанный.
— Да мне плевать. Я так.
Родионов глянул на часы. Самые ответственные минуты. Не дай Бог, еще какой-нибудь чудик опоздает и проскочит на знак. Не лучшее место Максим выбрал. Тут и отделение милиции рядом.
Прикинув, Родионов решил, что в ближайшие полчаса машин не ожидается. Как бы он хотел сейчас оказаться там, на набережной. Ребята могут растеряться, а он бы себе этого не позволил. Тут важен натиск и упорство. Одно дело фантазировать с бутылкой пива на природе, другое дело действовать по обстановке. Эдик может наложить в штаны. Надо было искать форму для Ветрова. Не такая уж проблема. Ради такого дела люди горы свернуть могут. Родионов вспомнил свой разговор на лестничной клетке с Коноваловым, после того как Борис познакомился с будущими подельниками.
— Я не в восторге от твоих ребят. Сикилявки.
— Зря ты так, Борис, — возмутился Родионов. — Они не рождены налетчиками, но надежны. Ты сам хотел создать команду из инкассаторов. Люди знают, на что идут, и понимают, чем рискуют. Ни один профессионал не понимает тонкостей нашей работы, и трое отпетых бандитов не стоят одного нашего.
— Согласен. Но они как дети, которые играют в казаков-разбойников. Когда мы подойдем к черте, они могут наложить в штаны. Мне нужен запасной вариант, и, очевидно, придется продумывать его одному. Мы не на пивную палатку идем. Тут или пан или пропал.
За день до начала операции Коновалов вновь заглянул к Родионову. О чем он пытался предупредить его, Родионов так и не понял, но настроение Бориса ему не понравилось.
— Могут быть неожиданные повороты, Валера. Будь начеку и ничему не удивляйся. Ты один и только ты сможешь взять ситуацию под контроль после завершения операции. В случае чего, я возьму инициативу на себя. Мы обязаны исключить даже минимальный риск.
— Но ты говоришь о том, что хочешь его увеличить, а не исключить. Если тебя твои ребята с маршрута заподозрят, то провала не миновать.
— Свидетелей не будет.
Коновалов достал из черной наплечной сумки предмет из нержавеющей стали с вентилем у горлышка.
— Огнетушитель? — спросил Родионов.
— Нет, парализующий газ. Ветров прав, снотворное ребятам давать нельзя. Анализ крови его определит, а газ испаряется в течение десяти минут и никаких следов не оставляет. Они уснут как младенцы.
— С чего бы вдруг трое здоровых мужиков уснули в "душегубке" в такую жару? Ты думаешь, твой фокус никто не разгадает?
— Думаю, нет. Инкассаторов будет двое. Одного я сегодня напоил хорошим зельем, завтра он на работу не выйдет.
— Все, что ты делаешь, и называется риском. Неужели ты думаешь, что на Петровке сидят лохи? Забыл рассказы моего братишки? Он уже научил нас некоторым навыкам сыщиков. Или его уроки на тебя не подействовали?
— За моей спиной стоят смелые и умные люди, Валера. А иначе я и пальцем не пошевелил бы.
— Значит, они знают все подробности?
— Конечно, все в мельчайших деталях. Они не знают ваших имен, и их этот вопрос не очень интересует. Они мне верят, потому что я им не вру.
— А не боишься, что нас заведут в капкан? Десять миллионов — сумма не маленькая. Есть ради чего рисковать.
— Знаю, Лерик, все знаю. Вот поэтому и разыгрываю из себя лоха. Я докладываю им о всех изменениях в наших планах, раздобываю им каждую подробность. Это они достали мне баллон с газом. Никто не хочет рисковать своей шкурой. Мне дали оружие, конфискованное у бандитов, которые сейчас гуляют на свободе. Как видишь, наши боссы заботятся о нас. Они вовсе не желают нам зла. Мы играем в открытую. Но это не значит, Лерик, что я им верю. Я никому не верю. Никому! И ты должен это знать. Не такой я простак, чтобы ходить с отвислыми ушами. Слишком сильные люди. Нам необходима подстраховка, и она у нас есть. Они знают план действий в мельчайших подробностях, но в итоге он приведет их в тупик.
— Каким образом?
— Они считают, что наша машина после перегрузки поедет дальше по набережной, один человек останется и уберет с дороги знак через семь минут после ухода милицейского УАЗика. Далее деньги перегружаются в машину "скорой помощи". Но не за городом, а за мостом во дворе, через километр от Астаховского моста. Далее "скорая помощь" едет в сторону Сокольников. Если они и пойдут следом, то не за нашей машиной, а за "скорой помощью". Никто не знает, что Рома развернет УАЗик и поедет в обратном направлении. Это и есть наш главный маневр.
— А где ты найдешь "скорую помощь"?
— Уже нашел. Один врачишка купил сломанную машину в своей больнице. Конечно, доверять ему нельзя. Хлюпик. Но ему нужны деньги на ремонт своего шарабана. Я его нанял. Задача простая. Он ждет на набережной в своей машине. Как только движение транспорта после исчезновения "кирпича" возобновляется, он выжидает пять минут и трогается с места. Его путь лежит в тихую заводь Сокольнического парка. Вот мы и увидим, как к нам относятся наши хозяева. Если они не тронут врачишку, то им можно доверять, а если парню не повезет, то и мы выпустим свои коготочки.
Коновалов достал из кармана бумажку с телефоном.
— Вот. Набери этот номер завтра вечером и попроси к телефону Никиту Кмитта. Если он подойдет к телефону, значит, наши опасения напрасны.
— Кто этот Никита?
— Молодой, но уже главный врач. Это он будет сидеть за рулем "скорой помощи" в белом халатике и примет огонь на себя.
— Идея хорошая, Боря. Но ты подставляешь парня.
— Ничего. Мы скинемся и ему новую машину купим за его подвиги. Правда, он и не знает, что совершает подвиг. Ну а если не повезет, то мы ему памятник поставим на могиле.