Не понравилась мне эта фраза, а особенно сопровождавшая ее слова улыбочка.
— Кость, это все не то, — помолчав, добавила Лена. — Не заморачивайся. Я совсем по другому поводу тебя вызвала, — она выдержала паузу. — Понимаешь, тут возникла еще одна проблема… Надо тебе о ней знать.
Я напрягся. О чем это она? Таким тоном говорят, если хотят как можно дольше тянуть время. Нелегко это — сообщать пренеприятное известие…
— Тут, как бы тебе это сказать… к нам в отдел пришла разнарядка. Для выполнения особой работы необходимо отрядить группу сотрудников. Все подразделения сейчас загружены по уши и перебросить цельную единицу невозможно. Придется надергать людей из разных команд. Понимаешь меня?
Я кивнул.
— Я вот тут прикинула, — она вновь покосилась на документы. — Судя по роду деятельности, твой Хлестаков подойдет идеально…
Я даже не сразу понял — кто это. Потом сообразил: Сайфер. Слишком частое общение с Маусом вредно для человека моего поколения.
— То есть его переведут…
— Только на время, — подняла она вверх указательный палец. — Тем не менее подпиши вот эту бумагу. Это что-то типа уведомления. Понимаешь?
Я с удивлением взглянул на бланк.
Да, в «Струне» все же была бюрократия. Организация разрослась, требовала хорошей канцелярии и бухгалтерии. Частенько случались сбои, бумаги и файлы терялись, одно не состыковывалось с другим, порой маячили и ослиные уши. Но до маразма система еще не дошла и доходить вовсе не собиралась.
Если надо что-нибудь подписать, значит, в этом есть конкретная необходимость. Интересно, какая?
— Ты что, Кость? Задумался так…
— Да, ничего, — сказал я, скользнув по бланку глазами. — Готово.
Лена выхватила подписанный лист и спрятала его в толстую папку. После чего одарила меня очаровательной улыбкой.
— Теперь ты не несешь за его действия никакой ответственности. Да он тебе, насколько я понимаю, в ближайшие дни и не понадобится. Правильно ли я понимаю, что палить в гражданина Зимина из базуки уже незачем?
На секунду я задумался.
— Да, в общем, там осталась одна бюрократия. Требуется официальная бумага о пересмотре решения санитарной комиссии. Соответственно, документы об отмене указа департамента имущества… Зимин, впрочем, больше не сунется. Он уже понял, что центр под нашей «крышей».
— Ясно, — кивнула она. — А еще надо нанести визит одной важной тете и убедить ее, что есть вещи важнее, чем пополнение личного счета. Я думаю, Кость, ты и сам с этим справишься. Без базуки. А своему Хлестакову скажи — пускай отправляется в путь. Машина отходит в десять вечера.
— Чего так поздно? — просто ради приличия спросил я.
— Ну, пока всех соберут… — задумчиво протянула Лена. — Да и какого им по жаре шляться? А так, по холодку, к утру на месте будут.
Какое же дело им сватают?
— Тогда я пока отправляюсь в путь-дорогу, — вздохнул я. — Пойду нанесу тете визит перед сном…
Лена сейчас же замахала руками, призывая меня не совершать подобной глупости, а затем строго взглянув, сообщила участливым тоном:
— А вот спешка хороша только при ловле блох. Ты лучше выспись, отдохни. А с теткой торопиться незачем, выбить пыль из руководящих кресел мы всегда успеем. Тем более, сейчас уже она ничего не решает. Ты завтра лучше комиссию сделай.
— А почему бы все-таки не рассказать тетушке на ночь страшную сказку? По-моему, сейчас я бодр как никогда…
— Угу. Аки лимон после долгого и тщательного отжима.
Она искренне хотела меня разгрузить. Откуда ей знать, как не хочется мне в родную и уютную квартиру?
— Так точно, мой командир! — произнес я и натянуто улыбнулся.
— Вот и отлично, Косточка. Иди-ка ты домой. Отдыхай, набирайся сил перед боем…
…Машины приближались от Кольцевой. Два «Гепарда» двигались впереди, громадный как мановар джип катился чуть сзади. Он будто нарочно отстал, оставив себе место для разворота. Ведущий автомобиль держал скорость на уровне. Похоже, что пассажиры спешили.
Поклонная Гора со своим монументом осталась чуть в стороне, впереди начинался Кутузовский — охраняемая федеральная трасса.
Кортеж не сбавлял скорости. Машины двигались так же быстро, как и раньше, благо на этой дороге проблем со светофорами никогда не случалось. Разве что у простых водил…
Десять вечера. Пятница. Людей немного — все, кто мог, вырвались из душного города на дачи. Видно, как по широким, размашистым тротуарам ползут редкие пешеходы. Кто-то идет в магазин, кто-то спешит с работы, где его задержали допоздна, кто-то направляется к Поклонной Горе.
Последних больше всего. В основном молодежь: студенты, школьники. Десять вечера… В такую жару у многих основательно сбилось ощущение времени. Кое-кто целый день сидит дома и выходит лишь в сумерках. Примерно как сейчас.
На Кутузовском людей мало, а машин и того меньше. Простые водители избегают удобной, но слишком непредсказуемой трассы, где внезапное появление «федерального транспорта» создает бесконечные пробки. Куда надежнее параллельные, пусть и дальние улицы.
Вот и сейчас навстречу кортежу со свистом промчалась машина, увешанная мигалкой и громадным флажком на номерах. Старенькая копейка, невесть как залетевшая в этот район, испуганно шарахнулась прочь.
Кортеж набирал обороты. Проблесковые маячки придавали ему солидности.
Движущихся в сторону центра машин почти не было. Наоборот, рвались на волю, загород. Где-то далеко впереди маячила «газель» с раскраской столичной компьютерной фирмы. Чуть ближе мчался блестящий «круизер», далеко позади маячило несколько иномарок.
Планировщики движения поработали на славу. Время было рассчитано точно, а может, кое-где даже и поработали со светофорами. Ни «пробок», ни обычных заторов в пути не предвиделось. Не было ни малейшей вероятности оказаться зажатым в плотном потоке машин.
Третье транспортное кольцо. Когда-то здесь было только метро и пути железной дороги. Теперь — громадная развязка, служащая вдобавок некой границей. Центр начинается много дальше, но окраина кончается именно здесь. Дальше идет просто Столица, ее старые, основные районы.
Проспект не сужается. Дома все так же далеки друг от друга, но сами они несколько изменились, всё больше становится высоких сталинских громад, с мемориальными табличками на стенах. В свое время вожди народа жили именно здесь, в громадных квартирах, больше похожих на маленькие дворцы или музеи.
Дом 35/38 — длинное загнутое сооружение. Дом 33, мало чем отличающийся от своего собрата. По другую сторону от дороги проносятся узенький сквер, поворот на улицу, ведущую прямо к реке. На следующем повороте придется свернуть. Это самый опасный участок — съезд с правительственной трассы, узкий переулок, близко расположенные дома.