— А завтракать? — обеспокоился юный наглец. — Меня сюда, между прочим, менты голодного приперли.
Хайяар, сверкнув глазами, хотел уже было сказать о пользе голодания — но тут в прихожей задребезжал звонок.
Анечка была ослепительно хороша. В блузке кофейного цвета, с румяными щеками, она так и лучилась бодростью и радостью жизни. Ну не делать же ей, такой прекрасной, замечание: мол, сперва надо бы по телефону созвониться… Ясно ведь, что мысль проведать доброго старого соседа явилась ей внезапно… Представив, что было бы, явись она хотя бы четвертью часа раньше, Хайяар мысленно застонал.
Сзади отсвечивал молчаливый Тема, улыбался своим скуластым, подозрительно олларским лицом. Нет, какое там Душанбе! Не смешите духов семи стихий…
— Доброе утро, дядя Костя! Мы не помешали? Я просто волновалась, вы вчера плохо себя чувствовали…
— Все чудесно, Анечка, — против воли расплылся в улыбке Хайяар. — Проходите! Сейчас как раз и позавтракаем… У меня, кстати, интересные новости. Можно сказать, прибавление в семействе.
— Это как? — Анины глазки округлились столь трогательно, что Хайяару захотелось коснуться губами… нет, об этом грешно и думать! ну хотя бы пыль, на которой она оставила отпечатки своих темно-сиреневых туфелек. Пыли, кстати, изрядно… надо бы прибраться… или, вернее, пускай парнишка потрудится, тем более он низкого рода…
— Ну, не в прихожей же, — добродушно ответил Хайяар. — Проходите на кухню. Нет, Артем, ботинки снимать совершенно незачем. Только носки свои свежекупленные испачкаете.
Ежась от холода, Митька в который раз пожалел, что полез сюда раздетым. Слишком уж привык он к олларской жаре. Вот и лязгай теперь зубами. Да, конечно, одежду не стоило пачкать — заметят, заподозрят. И ладно бы только Синто заметит, а вот не приведи Боже князь? Ни с того ни с сего этой серой глиной не измажешься, нет такой нигде в замке. Только тут, в подземельях.
Впрочем, спускаясь сюда, Митька еще ни про какую глину не знал. Просто подумал, что внизу должно быть грязно, а грязная одежда — это подозрительно. Стирать? Интересно, как это удастся сделать в тайне от Синто? А что узнает Синто, то может узнать и князь Диу.
Он оставил себе одну лишь набедренную повязку. Подаренный кассаром короткий меч брать не стал — прицепить некуда, а руки нужны свободные. Хорошо, со светом проблемы не возникло, в кладовой напротив отведенной им горницы обнаружился нехилый запас факелов. Спичек, правда, не нашлось, до спичек тут осталось каких-нибудь две-три тысячи лет. Зато имелись кресало и трут. Особого опыта в обращении с ними у Митьки не было, раньше, когда странствовали по степи, огонь всегда зажигал кассар, а в городе и того проще — пламя в очаге никогда не гасло. Но теперь пришлось осваивать новую науку, под руководством Синто. Еще вчера тот научил Митьку правильно высекать искру, подносить трут. Удивлялся, правда — как это люди таких простых вещей не знают? Что за странные земли такие? Пришлось рассказать ему про газовые зажигалки, и Синто надолго замолчал. Потом, правда, задумчиво произнес: «То же огниво, только маленькое, и труд из горючего воздуха».
Нет, со светом порядок. Одного факела хватает более чем на час, а Митька их три штуки взял. Больше трех часов отлучаться незачем. А то еще Синто успеет вернуться со своей бойцовской тренировки, поднимет шум…
Самое смешное, однако — факелы вообще не потребовались. Кассарский изумруд в темноте светился сам, мягким, слегка пульсирующим светом. Не как факел, конечно, но вполне достаточно, чтобы разбирать, куда идешь.
Этот изумруд вообще поражал. Действительно, по-настоящему волшебный предмет. Небось, он умеет куда больше, чем показывать скрытые двери и работать фонариком. Знать бы только, как им пользоваться? Кассар, несомненно, знает. Ну что ему мешало объяснить подробнее? Нет, промолчал. Дескать, носи при себе — и все дела.
Мысль, в общем, была простейшая. Раз тут имеется вход в подземелье, то вряд ли это запертая на сто замков дверь. Когда враг ворвется внутрь, некогда ведь будет за ключами бегать. Значит, не амбарные замки, а магия. Чтобы заклинание сказать, наверное, много времени не нужно. А оставленный кассаром камушек, между прочим, эту самую магию нейтрализует. Типа как лед огнем растопить, или как кислоту щелочью… Значит, надо походить с камушком внизу, глядишь, тайная дверь в конце концов и отыщется. А там — уж как-нибудь.
Было жутковато, но безумно интересно. Он едва ли не час бродил уже по пустынным, пыльным коридорам, радуясь, что Синто убежал на тренировку, и до обеда не появится. Свобода! Пускай и недолгая.
И ведь все оказалось правильным! Дверь обнаружилась! Низкая, скрипучая, незапертая. Зачем ее запирать, если всякому другому вместо нее видится глухая стена, и не просто видится, а можно сколько угодно толкаться — ничего, кроме холодного камня, не найдешь. Но вот если по стене, там, где изумруд начинает мерцать, поводить им… Сначала радужно начинает переливаться воздух, слышится легкое потрескивание, потом на сером фоне проступает едва различимый контур. Несколько секунд — и вот она, дверь. Толкай и шагай.
Разумеется, так вот сразу шагать он не стал. Сперва сходил за факелами, потом спрятал в горнице одежду. Подумав, отложил меч. Ну нафиг он там? С кем сражаться-то? Если его зацапают стражники, то много против них все равно не навоюешь, а больше вроде и некого там рубить. Не дождевых же червей?
Единственное, что оказалось неожиданным — это холод. Не мороз в сорок градусов, конечно, но зябко, мурашки по коже, ледяные коготки скребут по спине. И ведь помнил же, что в пещерах всегда холодно, но как-то не связал с подземельем. Пещеры — это что-то дикое, природное, а подземелье людьми вырыто. Хотя на самом деле — те же яйца, вид сбоку.
Грязно, впрочем, тут было лишь неподалеку от входа, точнее, там, где кончалась спускавшаяся во тьму винтовая лестница. И может быть, грязь эту развели со смыслом. Следить, не отпечатает ли кто свои ступни? Не сунется ли кто сюда недозволенно? Наверняка у князя есть и специальные люди, которые за этим наблюдают. Возможно, здесь, внизу, есть и охрана. Магия магией, а кто-то ведь должен стоять на страже возле дверей камер, кто-то должен носить узникам еду. А может, и допросы тут проходят?
Он вновь передернул плечами. На сей раз вовсе даже не от холода.
Сколько же лет ушло, чтобы вырыть все это! Небось одной земли вынули столько, что хватило бы на целую гору. И ведь не просто земли — тут долбили камень. То ли это гранит, то ли базальт — Митька не слишком разбирался. Главное, что твердый. Народу, наверное, полегло…
Но зато получилось почти как в метро. Никаких тебе узких извилистых лазов — тоннели здоровенные, тут грузовик бы проехал и не задел стен. И потолки высокие, даже если руку вытянуть, не заденешь. Разве что прыгнуть?
Митька прыгнул. Пальцы встретили пустоту, зато мимо лица прошуршало что-то быстрое. Летучие мыши, что ли? Ой, не хотелось бы. Он испытывал к этим тварям необъяснимое отвращение. То ли фильмами ужасов навеянное, то ли какими-то позабытыми уже книжками. Вроде, они к тому же и кровь сосут. Вцепится такая дрянь в волосы, прокусит кожу… Нет, такого подарочка не надо. Уж лучше обычные крысы. Во всяком случае, там, на корабле, они вели себя вполне вежливо. Не то что в ту ночь, когда выбирались с кассаром из города… Перед глазами явственно нарисовалась мерзкая оскаленная зверюга. Впрочем, тогда-то они сами превратились в гномиков, вот крыса и почуяла себя в своем праве…