– Я хотел узнать о ВАЛИСе как можно больше, – ответил Мини на мой невысказанный вопрос. – Я умолял его продолжать общение со мной. ВАЛИС противился, так как сознает, какое действие производит его радиация. Однако в конце концов сделал так, как я просил. Я ни о чем не жалею. Дело того стоило. – Он повернулся к Жирному: – Вы понимаете, о чем я. Колокольный звон…
– Да, – сказал Жирный. – Пасхальные колокола.
– Вы говорите о Христе? – поинтересовался Дэвид. – Христос – искусственная конструкция, созданная, чтобы снабжать нас информацией, работающей на подсознательном уровне?
– Нам повезло еще при рождении, – ответил Мини. – Он избрал нас. Свою паству. До того, как я умру, ВАЛИС вернется – он обещал мне. ВАЛИС придет и возьмет меня с собой; я навсегда стану его частью.
Глаза его наполнились слезами.
Позже мы сидели кружком и разговаривали более спокойно.
Глаз Шивы – представление древних о том, как ВАЛИС выстреливает информацией. Они знали, что он способен разрушать – губительное излучение необходимо для переноса информации. Мини сказал нам, что в момент передачи информации ВАЛИС не обязательно находится близко – он может быть в миллионах миль. Поэтому в фильме «ВАЛИС» они представили его в виде спутника, очень древнего спутника, запущенного на орбиту не людьми.
– Значит, – сказал я, – мы имеем дело не с религией, а с очень развитой технологией.
– Слова, – сказал Мини.
– Что есть Спаситель? – спросил Дэвид.
Мини повернулся к нему.
– Вы увидите его. Скоро. Если захотите, то завтра, в субботу вечером. Сейчас он спит. Он все еще много спит, фактически все время. В конце концов он ведь спал тысячи лет.
– В Наг-Хаммади? – спросил Жирный.
– Я бы не хотел уточнять, – ответил Мини.
– Почему это нужно хранить в секрете? – поинтересовался я.
Ответил Эрик:
– Мы ничего не скрываем. Мы сняли фильм и выпускаем пластинки, где информация содержится в стихах. В основном подсознательная. Мини делает то же самое с музыкой.
– Иногда брахман спит, – проговорил Кевин, – иногда танцует. Мы говорим о Брахме? Или о Будде Сиддхартхе? Или о Христе? Или обо всех сразу?
Я повернулся к Кевину.
– Великий… – Я хотел сказать «Великий Пунта», но решил, что это будет неразумно. Тогда я повернулся к Мини. – Это ведь не Дионис, правда?
– Аполлон, – сказала Линда. – Противоположность Диониса.
Слова Линды успокоили меня. Это совпадало с тем, что было открыто Жирному. Аполлон.
– Мы все здесь в лабиринте, – проговорил Мини, – который сами построили и в который сами же угодили. По существу, ВАЛИС избирательно посылает нам информацию, помогающую нам выбраться из лабиринта, найти путь наружу. Это началось за две тысячи лет до Христа, во времена крито-микенской или, возможно, ранней элладской культуры. Вот почему в мифах лабиринт располагается в Миносе, на Крите. Вот почему через дверь 1,618034 вы увидели Крит.
Мы были великими строителями, но однажды решили сыграть в игру. Мы сделали это добровольно – мы были такими искусными строителями, что смогли построить постоянно меняющийся лабиринт, однако, несмотря на наличие выхода как такового, для нас выхода не было, поскольку лабиринт – этот мир – был живым. Чтобы превратить игру в нечто реальное, в нечто большее, нежели интеллектуальное упражнение, мы решили избавиться от своих исключительных способностей, опуститься уровнем ниже. К несчастью, мы потеряли и память – знания о нашем истинном происхождении. Хуже того, мы в некотором смысле запрограммировали свое поражение, вручили победу слуге, лабиринту, который сами построили…
– Третий глаз закрылся, – утвердительно проговорил Жирный.
– Да, – кивнул Мини. – Мы лишились третьего глаза – нашего первичного эволюционного признака. ВАЛИС вновь открывает третий глаз.
– Значит, именно третий глаз способен вывести нас из лабиринта, – сказал Жирный. – Вот почему в Египте и Индии третий глаз отождествляется с божественной силой или с просветлением.
– Что есть одно и то же, – констатировал Мини. – Богоподобный, просветленный.
– В самом деле? – спросил я.
– Да, – ответил Мини. – Именно таков человек в его истинном виде.
Жирный сказал:
– Значит, без памяти и без третьего глаза у нас никогда не было шанса победить лабиринт.
Я подумал: еще одна китайская ловушка. И мы сами построили ее. Чтобы поймать самих себя.
Какие же должны быть мозги, чтобы создать китайскую ловушку для самих себя? Хороша игра, подумал я. Никак не назовешь ее чисто интеллектуальной.
– Третьему глазу надлежало открыться вновь, когда мы выберемся из лабиринта, – продолжал Мини. – Но поскольку мы больше не помнили, что обладаем аджной, глазом, способным смотреть в глубь вещей, то не могли и искать открывающие его практики. Должно было прийти что-то извне, что-то, что сами мы не в состоянии создать.
– Значит, не все угодили в лабиринт, – заметил Жирный.
– Нет, – подтвердил Мини. – И те, кто остался вне его, в других звездных системах, сообщили на Альбемут, что мы сотворили с собой… Потому и сконструировали ВАЛИС – дабы спасти нас. Этот мир нереален. Наверняка вы и сами уже поняли. ВАЛИС заставил вас понять. Мы живем в лабиринте, а вовсе не в мире.
Все молча переваривали услышанное.
– А что будет, когда мы выберемся из лабиринта? – спросил Кевин.
– Мы освободимся из пространства и времени, – сказал Мини. – Пространство и время – ограничивающие, контролирующие условия лабиринта, его власть над нами.
Мы с Жирным переглянулись. Это тесным образом соприкасалось с нашими догадками – догадками, подсказанными ВАЛИСом.
– И после мы никогда не умрем? – спросил Дэвид.
– Верно, – ответил Мини.
– Значит, Спасение…
– Спасение, – проговорил Мини, – это слово, обозначающее: «быть выведенными из пространственно-временного лабиринта, где слуга стал господином».
– Могу я задать вопрос? – спросил я. – В чем состоит цель пятого Спасителя?
– Он не «пятый», – поправил Мини. – Есть только один, в разных временах, в разных местах, с разными именами. Спаситель – это ВАЛИС, воплощенный в человеческое существо.
– Человекомашина? – спросил Жирный.
– Нет! – Мини яростно затряс головой. – В Спасителе нет человеческих элементов.
– Погодите-ка… – начал Дэвид.
– Я знаю, чему вас учили, – сказал Мини. – В некотором смысле это правда. Но спаситель – ВАЛИС. Он, однако, рожден женщиной. Не было создано никакого фантомного тела.
Дэвид кивнул – такое он мог понять.
– Значит, рожден? – спросил я.