«К черту, – подумал я, – сдаюсь!»
Кевин отвез меня домой, и я сразу рухнул в постель, измученный и удрученный. Удрученный потому, что ситуация сложилась мутная. Мы получили миссию, но какую? И еще: что собирается делать София, когда повзрослеет? Останется с Лэмптонами? Сбежит, сменит имя и отправится в Японию, чтобы начать новую жизнь? Где она будет? Как мы найдем ее? Придется ли нам ждать, пока она вырастет?
Лет эдак восемнадцать… За восемнадцать лет Феррис Ф. Фримонт – если пользоваться именем из фильма – вновь захватит мир. Нам нужна помощь прямо сейчас.
А потом я подумал: «Спаситель всегда нужен сейчас. „Потом“ всегда слишком поздно».
Я заснул, и мне приснился сон. Во сне я ехал на Кевиновой «хонде», однако вместо Кевина за рулем сидела Линда Ронштадт. Машина была открытая, как те старинные автомобили, как колесница. Улыбаясь мне, Линда Ронштадт запела – так чудесно, как я никогда раньше не слышал.
Она пела:
Хочешь двигаться к рассвету,
Шлепанцы надев при этом…
Во сне мне это понравилось. Мне казалось, что в песне содержится ужасно важное послание. Проснувшись наутро, я все еще видел ее симпатичное лицо, темные, сияющие глаза, наполненные светом, странным черным светом, подобным свету звезд. Она смотрела на меня с такой любовью… Не сексуальной любовью, нет. Такое в Библии называется любящей добротой. Куда она везла меня?
На следующий день я пытался расшифровать слова песни. Шлепанцы, рассвет… Что у меня ассоциируется с рассветом?
Изучая справочник (раньше я бы сказал: «Жирный Лошадник, изучая справочник»), я наткнулся на упоминание о том, что aurora – латинское слово, обозначающее рассвет. Невольно вспоминается Aurora Borealis, Северное сияние – оно напоминает огни святого Эльма, а именно так проявляет себя Зебра или ВАЛИС.
В «Британнике» говорится:
Aurora Borealis, Cеверное сияние, присутствует в эскимосской, ирландской, английской, скандинавской и многих других мифологиях. Обычно оно считается проявлением сверхъестественного… Северогерманские племена видели в нем сверкание щитов валькирий (женщин-воительниц).
Выходит, ВАЛИС сообщает, что маленькая София придет в мир как «женщина-воительница»? Возможно.
А что насчет шлепанцев? Мне пришла на ум лишь одна ассоциация, однако довольно любопытная. Эмпедокл, ученик Пифагора, который публично заявлял, что помнит свои прошлые жизни, а друзьям говорил, что он – Аполлон, не умер в привычном смысле этого слова. Его золотые шлепанцы были найдены недалеко от вершины вулкана Этна. Либо Эмпедокла, как Элию, забрали на небо, либо он прыгнул в вулкан.
Вулкан Этна расположен в восточной части Сицилии. В римские времена слово aurora буквально обозначало «восток». Намекал ли ВАЛИС одновременно на себя и на возрождение, на вечную жизнь?
Зазвонил телефон.
Подняв трубку, я сказал:
– Алло.
И услышал голос Эрика Лэмптона – какой-то искореженный, словно старый корень, умирающий корень дерева.
– Мы должны вам кое-что сообщить. Линда скажет. Не вешайте трубку.
Я стоял у молчащего телефона, и меня охватывал глубокий страх. Затем в трубке послышался голос Линды Лэмптон, плоский и безжизненный. Сон имел отношение к ней, догадался я. Линда Ронштадт. Линда Лэмптон.
– Что такое? – переспросил я, не в состоянии понять, о чем говорит Линда Лэмптон.
– Девочка мертва, – повторила Линда Лэмптон. – София.
– Как…
– Мини убил ее. Случайно. Здесь полиция. Лазером. Он пытался…
Я повесил трубку.
Телефон почти сразу же зазвонил снова. Я снял трубку и сказал «алло».
Линда Лэмптон говорила:
– Мини пытался получить как можно больше информации…
– Спасибо, что сообщили, – произнес я.
Странно, я ощутил не горечь, меня охватила дикая злость.
– Он пытался устроить передачу информации при помощи лазера, – продолжала Линда. – Мы всех обзваниваем. Мы не понимаем… Если София была Спасителем, как она могла умереть?
Умереть в два года, осознал я. Невозможно.
Я повесил трубку и сел. Через некоторое время я понял, что женщина в моем сне, которая сидела за рулем и пела, была София, только выросшая, такая, какой она когда-нибудь бы стала.
Черные глаза, наполненные светом, жизнью и огнем.
Сон был ее способом сказать «до свидания».
Газеты и телевидение много писали о смерти дочери Матушки Гусыни. Само собой, поскольку Эрик Лэмптон был рок-звездой, высказывались предположения, что в несчастье замешаны злые силы, наркотики и прочие гадости. Показывали лицо Мини, а потом несколько отрывков из «ВАЛИСа» с крепостью-миксером.
Прошло два или три дня, и все забыли о происшествии. Телеэкран заполонили другие ужасы. В западном Лос-Анджелесе ограбили винный магазин и застрелили продавца. В несоответствующем никаким нормам приюте умер старик. На шоссе в Сан-Диего три автомобиля столкнулись с грузовиком, перевозившим лесоматериалы. Грузовик взорвался.
Короче, все в мире шло своим чередом.
Я начал размышлять о смерти. Не о смерти Софии Лэмптон, а о смерти вообще, а потом мало-помалу и о своей собственной.
Точнее, размышлял не я. Размышлял Жирный Лошадник.
Однажды вечером, когда я сидел в кресле с бокалом коньяка в руке, он задумчиво произнес:
– Все это лишь доказывает то, что мы и так уже знали.
– И что мы знали? – спросил я.
– Что они психи.
– Родители – психи. Но не София.
– Если бы она была Зеброй, – размышлял Жирный, – то предвидела бы всю эту хрень с лазерами Мини. Она бы не допустила такого.
– Точно, – согласился я.
– В самом деле, она бы знала, и к тому же… – Жирный ткнул в меня пальцем. В его голосе зазвучало торжество, – …у нее были бы силы предотвратить несчастье. Разве нет? Если она смогла свалить Ферриса Ф. Фримонта…
– Кончай, – сказал я.
– С самого начала, – тихо проговорил Жирный, – мы имели дело с развитой лазерной технологией. Мини нашел способ передавать информацию посредством лазерного луча, используя человеческий мозг как приемник напрямую, без электронного интерфейса. Русские тоже умеют такие штучки. Можно также использовать микроволны. В марте семьдесят четвертого я, должно быть, случайно поймал одну из передач Мини. Тогда и хватанул дозу излучения. Именно поэтому у меня так сильно подскочило давление, а мои животные умерли от рака. Именно это убивает Мини: излучение, производимое его же собственными экспериментами с лазерами.
Я ничего не сказал. Нечего было сказать.