– Да. И зовут его Игнат.

Настя нахмурила брови.

– Имя, которое называла Тая?

– Вот это меня и настораживает. Мне кажется, она знает куда больше, чем рассказывает нам. А тебе не кажется, что она все же виделась с сестрой? Ольга ее вызвала криком о помощи, сестра приехала и ждет у моря погоды. Нелогично. По началу, чуть ли не каждый день к ней в отель ходила, а теперь пропала.

– Ну она тогда еще никого не убила. А теперь, когда замарала руки в крови, не хочет впутывать сестру в грязную историю. Игната, как я понимаю, убили из того же оружия?

– Да. Сегодня ночью в лифте его дома. А два дня назад Ольга появилась в ресторане, где Игнат сидел с женой, и выплеснула ему на физиономию шампанское из фужера, зачем? Если собирается пристрелить мужика, то зачем сверься?

– Перед кем? Перед женой? Она же не размахивала пистолетом, не скандалила, не запугивала.

– Попроси Метлицкого, пусть он понаблюдает за Таисией. Сестры не могут не встречаться. Должна быть связь.

– Метлицкий на данный момент разгуливает по Стокгольму, а Журавлев, очевидно, изучает достопримечательности Таганрога. Я в полном одиночестве.

Попробую сама за ней присмотреть. Кто он такой, этот Игнат?

– Крупный ученый. Работал на космос. Анкета безупречная. За что такого человека можно убить?

– Но он не всегда был ученым. В молодости многие делают ошибки. Иногда за них расплачиваются в зрелом возрасте.

Настя достала несколько цветных фотографий и разложила их на столе.

– Узнаешь его среди этих людей?

Марецкий безошибочно ткнул в одного из них пальцем.

– Этот. Кто остался?

– Если бы знать. Двоих вообще не опознаешь, лиц не видно. Из четверых двое уже мертвы. Делал фотографию, скорее всего, Вяткин. Он тоже уже на небесах.

Всего их семеро. В живых осталось четверо. По лицам фамилии не прочтешь.

Фотографии не менее восьми лет. Может, кто-то убит год назад или пять лет, мы не знаем.

– Они на пикнике? Шашлыки видно.

– Вино французское, консервы шведские. Это где-то под Стокгольмом. Вот почему Метлицкий рванул в Швецию. – Значит, Сухоруков прав.

– Боря? В чем прав?

– Запросы в ОВИР решил послать. Он придерживается твоей версии.

– У меня нет никакой версии, Степа. Слишком много противоречий. Ни на один вопрос нет ясного ответа. Я до сих пор ломаю голову, зачем Дикой попросил горничную из «Астории» позвонить в Москву в частное агентство и просил устроить сам за собой слежку?

– Хотел себя обезопасить. Чего-то боялся.

– Допустим. И правильно делал, что боялся. Но зачем нужны такие выкрутасы.

Мог сам позвонить и попросить охрану для своей персоны. Места на даче много, пусть пара крепких парней поживет на первом этаже несколько дней. Какие проблемы? Второе. Почему он не поехал к Вяткину домой и не пытался Найти его?

– Он мог ждать Вяткина на даче, но того убили, и, естественно, никто на дачу не приехал.

– Кроме убийц. По делу вроде бы доказано, что их было двое. И уже полной тайной для меня остается поездка адвоката в гостиницу «Белград». Как он мог знать, что Ольга в этот момент приехала к сестре и ждет ее в холле гостиницы.

Ведь ни на даче, ни в портфеле так и не найден мобильный телефон. Значит, никакой связи с городом он не имел.

– Убийцы забрали, чтобы мы не смогли определить, кому он звонил и кто ему звонил. Тут все понятно. Оружие они тоже не бросили. Оно им еще нужно.

– А тебя это не удивляет? При каждом убийстве они оставляют свою визитную карточку в виде пули. Зачем? Нас дразнят? Делается это умышленно. Оружие в Москве купить – не проблема. Сколько его везут из Чечни, а особенно из Приднестровья, где «Калашников» можно купить за шестьсот долларов, а пистолет – за триста. И все же, Степа, самая подходящая версия – это мелодраматичная история любви, поведанная нам Таисией. Пусть она наивная, киношная, но если ее взять за основу, то многое сходится.

– Шерше ля фам?

– Другого я предложить не могу.

– Ладно, Настена, ты пригляди за Таисией, а я продолжу поиски Ольги.

На улицу они вышли вместе, и по их виду было понятно, что бабье лето и солнышко их вовсе не радуют.

2.

Журавлев и не предполагал, что его пребывание на юге продлится так долго.

В Таганрог он приехал из Сочи на автобусе. Восемь часов тряски по паршивым дорогам. Ему предстояла скучная рутинная работа.

Родственников двух сестер он так и не нашел, и, можно сказать, поездка оказалась бесполезной. Вадим Сергеевич не привык работать вхолостую и возвращаться с задания с пустыми руками.

Дом, где жили сестры Ципканские, давно снесли, и не только дом, но и пол-улицы, здесь строился современный проспект. Одна старушка, которую еще не выселили, все же нашлась. Полуглухая и полуслепая, но на один из десятка вопросов она все же ответила.

– Скажите, бабушка, а в какой школе учились дети, которые жили на вашей улице?

Школа была одна на квартал, она до сих пор действовала, и ломать ее никто не собирался. Вот только учительский состав в ней сменился полностью, но по архивам нашли сестер Ципканских. Мало того, и классный руководитель девочек Анна Васильевна Трофимова была жива, и Журавлеву дали ее адрес.

Женщина лет семидесяти пяти жила в собственном доме на окраине города, и Журавлев решил навестить учительницу.

Она встретила гостя приветливо и пригласила в дом. Она прекрасно выглядела, моложе своих лет, бодренькая, ухоженная. И, судя по взгляду, которым она окинула высокого интересного блондина с голубыми глазами, иногда забывала о возрасте, оставаясь женщиной, не потерявшей интерес к жизни.

– Извините, Анна Васильевна, я сразу пойду в атаку. Хочу выяснить главный волнующий меня вопрос, а уж потом начну донимать остальными. Речь идет о событиях, начавшихся четверть века назад. Не каждый помнит подробности столь древней истории.

– Боже! Умножьте эту древность на три и получите мой возраст. Боюсь, что я в ваших глазах просто ископаемое и предмет изучения геологов.

– Я сужу по себе. Для меня десять лет целая эпоха. В школе, где вы преподавали, учились две девочки-близнецы. Таисия и Ольга Ципканские. Вы их помните?

– Конечно, очень хорошо помню. Не каждый год в школу поступают близняшки.

За мою сорокалетнюю практику это был единственный случай.

– Тогда я хотел бы поговорить с вами о них.

– Проходите в комнату, а я приготовлю чай.

Журавлева провели в чистую опрятную комнату, стены которой были увешаны фотографиями и грамотами в рамочках. Круглый стол посредине с белой скатертью.