Сообщников нашел себе на вокзале. Ему и взгляда хватило отличить пассажира от гастролера, приехавшего за легкой добычей. Двоих таких искателей приключений он себе подобрал. Как с ними договориться, Тихий знал – сведя их риск к минимальному, а гонорар посулил приличный. Пришлось потратиться и на технику, дорогую, с дистанционным управлением.
Наблюдения показали, что заказчик его не обманул. Генерал не следовал определенному распорядку дня, и единственный вариант – это уложить его утром возле дома. Таким образом, Миф был лишен выбора места и времени, а любая привязка могла сыграть роковую роль во всей операции. Это-то обстоятельство и настораживало Мифа больше других деталей, вызывавших у него странное беспокойство и подозрение.
За день до акции он самым тщательным образом исследовал двор, где жил генерал и все подъезды дома напротив. Его не беспокоило, наблюдают ли за ним наниматели. Все нужное он уже приготовил заранее. После трех часов работы он уехал в гостиницу.
Теперь все, кому надо, могли догадаться, что выстрел прогремит завтра. В шесть часов вечера Миф вновь ушел из отеля, и вряд ли теперь за ним кто-то наблюдал.
Правда, и узнать его было непросто. Он вышел через служебный вход в одежде электрика, в кепке и очках, а рыжие волосы, торчавшие из-под козырька, вовсе путали все карты.
На улице его поджидал «москвич-каблук» с одним из новых сообщников. Машину взяли на прокат, что называется по-хорошему, за деньги, а не украли, как это принято.
По дороге Тихий сменил внешность. Они вновь вернулись к дому, где жил генерал. Теперь из машины вышел парень, как их называют, кавказской национальности и тоже в униформе. Достав раскладную стремянку из кузова, он отправился в один из подъездов напротив дома «объекта». Добравшись до третьего этажа, он разложил стремянку и начал курочить телефонную коробку. Минут пять повозился, потом спустился и позвонил в дверь двенадцатой квартиры. Ему открыл мужчина атлетического телосложения лет тридцати.
– Извини, любезный. Мне нужно проверить ваш телефон.
Молодой человек выглянул на площадку. На полу стоял чемоданчик с инструментами и лестница.
– Заходи.
И Мифодий зашел.
Помимо здоровяка в квартире находились еще трое. Пожилая женщина, ребенок лет семи-девочка с огромными глазами и молодая мама, как можно догадаться по поведению.
– Телефон хорошо работает? – спросил монтер со слабым кавказским акцентом.
– Один нормально, а два других хрипят.
– Я так и думал, – деловито продолжил кавказец, осматривая проводку. – У вас пайка в коробке подгорела. Нагрузка очень большая. Где у вас «краб»?
– А что это? – спросила пожилая женщина.
– Извините, как вас зовут?
– Зинаида Андреевна.
– "Краб" – это коробка, где находится развилка проводов, уважаемая Зинаида Андревна.
Ему показали, он все осмотрел.
– Старое сопротивление сгорело. Надо поставить новую современную розетку с мощным сопротивлением. Тогда все телефоны будут работать нормально. С собой у меня нет, а завтра утром могу сделать.
– Во сколько? – спросил хозяин.
– Часов в восемь утра.
– Нас уже не будет. Мы работаем.
– Как хотите. После обеда меня на другую точку переводят. Звоните на телефонный узел, вас поставят на очередь.
– Зачем очередь, Игорек? – вмешалась пожилая дама. – Я утром дома, а Дашу в школу ко второму уроку отведу. Делов-то.
– Вы правы. Делов мне минут на пятнадцать, – подтвердил монтер.
– Как хотите, мама, – хозяин повернул голову к гостю. – Только вы не опаздывайте. Дашка у нас и без того не в лучших ученицах ходит.
Девчушка показала папаше язык и убежала в комнату.
На том и порешили. Монтер осмотрел всю проводку и аппараты. Один стоял в кухне, другие в комнатах.
– Телефоны нормальные, но тому, кто вам развилку делал, руки поотрывать надо.
– Да мы уж и не помним, когда это было, – пожал плечами хозяин. – Дом старый.
– Ладно, счастливо. Завтра к вам первым зайду, раз торопитесь. Только позвольте, я свою стремянку и инструменты оставлю у вас, чтобы не таскаться лишний раз с тяжестями.
– Ради Бога, – сказала Зинаида Андреевна. – Оставьте здесь, в передней.
Монтер ушел. Через десять минут о нем забыли, семья села за стол ужинать.
В машине, возвращаясь в гостиницу, Тихий вновь перевоплощался в рыжего слесаря. Напарник только головой качал:
– Ну ты даешь, мужик! А глаза-то как черными сделал?
– Обычные линзы, как черные очки.
– Обалдеть. Из русского мужика в черножопого превратился. А нос горбатый?
– Паста такая есть, вроде пластилина, гумос называется. Самое слабое место. Рукой случайно заденешь и помнется. На дневном свете ее использовать нельзя. Могут заметить фальшивку, а вечером нормально.
– Парик как живой.
– Из натуральных волос.
– В театре достал?
– Нет, дружок, там туфта. Зритель далеко, свет искусственный, тут их грим не подойдет. Все на заказ делалось. Когда-то сам мечтал стать артистом. Вечно кого-нибудь изображал. С детства бегал из Деревни в колхоз смотреть кино. «Чапаев», «Котовский», «Дубровский», «Граф Монте-Кристо», мушкетера" по сотне раз смотрел. Только играть не с кем. Сам перед зеркалом всех по очереди изображал.
– Вот человек. Не тем ты занимаешься.
– А ты тем?
– Чего я? У нас в селе все пересидели раза по три, вот этим все и сказано. Самогон, драки и кражи.
– А школа?
– Какая к черту школа. Батя в зоне, мать в поле, а троих малых на мою шею повесили, да еще хозяйство. Какое-никакое, а было.
– Вот от того, что ты свой лапотник, я тебя и присмотрел. С отморозками дел не имею. Ладно, завтра закруглимся, и дуйте из Москвы на всех парусах. Месяца три носа сюда не суйте.
Машина остановилась в одном из арбатских переулков.
– Дальше я сам доберусь. Вас мне засвечивать нельзя. Начинаем по моему сигналу с мобильника.
– У нас все готово.
* * *
В семь часов сорок минут утра Мифодий Тихий вошел во двор на Новослободской улице. Он всегда знал, что делает, и никогда не отвлекался по мелочам. Двор пустовал, тихий, уютный, с детским садиком в центре. Качели, карусели, беседка, высокие деревья, подъезды двух домой на кодовых замках.
Он прошел к тому, где намечал проделать свою работу. То, что за ним наблюдали, он знал на девяносто процентов и пришел без грима с чемоданчиком, в котором лежала складная винтовка. Кодовый замок открылся, как только к нему поднесли магнит. Это не препятствие. Лифт стоял на первом этаже. Он сел в него и поднялся на шестой, потом пешком преодолел еще этаж и открыл чердачную дверь.