Но не только для нее опустошение дома стало непонятным и фантастичным.
Следивший за ней Мифодий Тихий был не меньше удивлен исчезновением тетки Аксиньи. Ведь если колдуном он был сам и тут все ясно, то Аксинья и ее клиентки – не плод больной фантазии, а факт.
Слючи от квартиры ему дал Багет. Он, правда, ничего не говорил, кроме того, что место спокойное и надежное. Однако Тихого такой ответ не устраивал.
Он привык к ясности и порядку.
Ему было над чем подумать.
К вечеру Вика опять напилась. И вдруг звонок Сережи. Она как-то даже встрепенулась и ожила. Он не показывался несколько дней, и вот она вновь слышит его голос.
– Это я, пташка!
– Тихо. Ни звука по телефону. Ты хочешь меня видеть?
– Разумеется, а как ты думаешь?
– Тогда жди меня там, где мы познакомились. Я появлюсь очень скоро.
Теперь оставалось придумать, как уйти из дома незамеченной.
Появление залегендированного агента на Лубянке можно назвать не просто ошибкой, а в некоторых случаях провалом. Подполковник Кречинский был исключением. Руководитель преступной группировки знал, что Кречинский работает в органах, но только считалось, будто он служит в Главном управлении МВД на Петровке, а не является штатным сотрудником ФСБ. С МВД Лубянка договорилась, и на подполковника ФСБ надели мундир подполковника милиции, оформив его на нейтральную должность помощника начальника управления по борьбе с организованной преступностью. Должность туманная, и непонятно, чем занимался помощник начальника, но важно, что он не входил ни в один отдел, а значит, не работал в бригаде, а стоял особняком. Что-то похожее на адъютанта его превосходительства, занимающегося особыми поручениями единоличного хозяина. На Петровке Кречинский появлялся крайне редко, о нем там знали, но мало кто видел.
На Лубянку он приходил не чаще одного раза в месяц, остальное время держал связь с руководством через подполковника Виноградова, с которым ездил на рыбалку. Там они и решали все оперативные вопросы. Внедрение в банду вора в законе Кохана, больше известного под кличкой Дядя, прошло так, как задумывалось полтора года назад. Кречинский, что называется, сам себя подставил под вербовку. Беззаботный, легкомысленный парень проиграл в карты одному авторитету крупную сумму денег. Отдать он ее не мог. Ему грозила смерть – перо под ребра.
Но один из игроков за него вступился. Звали заступника Башкой. Огромный мужик с лысой головой, похожей на перезрелую тыкву. Этот самый Башка был правой рукой Дяди. Ни для кого не было секретом, что Кречинский – мент с Петровки. Менты бывают разными. Этот был смел, нахален, любил девочек, деньги и не брезговал вращаться в кругу криминальных авторитетов, так как постоянно сшивался в казино и заглядывал в бордели. Никто его не боялся, и он никого. Он не лез в дела бандитов, и они его не смущались, нередко разговаривая о своих делах в его присутствии, относясь к нему, как к импотенту в борделе, который не посягал на их девочек. Вот тогда Башка и решил заступиться за Кречинского. Ну что проку резать парня? Ходит бесхозный мент по злачным местам, почему бы его не привлечь к делу. Не так уж много своих людей у Дяди на Петровке, и те мелкота.
Башка выкупил мента, одним словом, сохранил ему шкуру. Может быть, весь этот спектакль авторитеты подстроили, этого никто не знал, но Кречинский попал в капкан, чего, впрочем, и добивался. Так его познакомили с Дядей. У него он тут же получил кличку Багет за свой щегольский вид. Подполковник обожал дорогие костюмы, обувь, часы и галстуки. Он переодевался по меньшей мере раза три за день.
Однако все его проблемы упирались в деньги. Этим он и подкупил умудренного опытом Башку.
В банде Дяди никто никого не называл по имени, использовались только клички, так называемые погонялы. Кроме самого Дяди, никто друг друга не знал по паспортным данным, и подобная предосторожность имела смысл. Никто не мог заложить своего подельника ментам, окажи на него давление. А погоняла ни о чем не говорила. И только благодаря Кречинскому удавалось выслеживать членов группировки Дяди и выяснить, что Черныш в действительности Иван Трофимович Смирнов. Так на группировку Дяди составлялось полное досье на Лубянке. Почему Лубянка, а не Петровка занималась бандой Дяди? Ответ звучит просто. Дядя принимал заказы на устранение не только бизнесменов, но и политических деятелей. Это и был основной профиль его работы. Он так построил свою схему действий и договоренностей, что схватить Дядю с поличным не представлялось возможным. Слишком хитер и опытен, изворотлив и аккуратен, великолепный стратег и отличный организатор. Вот тогда на Лубянке и пришли к выводу, что без своего человека в стане врага не обойтись. Так была разработана схема внедрения Кречинского в группировку одного из самых влиятельных фигур в криминальном мире. Процесс оказался долгим. Полгода Кречинский плясал по проволоке, привлекая к себе внимание, и только потом Башка взял его в оборот. Не исключено, что к нему присматривались и примерялись.
Оказавшись в окружении Дяди, Багет проявил себя очень грамотным специалистом. Пришлось органам пойти на некоторые жертвы и выдать бандитам часть секретных и важных сведений, причем ни о какой дезе речь не шла, только достоверный и качественный товар. Дядя оценил своего нового подельника из ментуры и приблизил его к себе. Он доверял Багету, но знал, что для этого парня существуют только деньги, ничего святого за душой. Умен, образован, выдвигает любопытные идеи и отлично знает ментовскую кухню. Такой человек всегда должен быть рядом. В то, что Кречинский может оказаться двуликим Янусом и работать на два конца, он не верил. Точнее, не думал об этом. Петровка внедряет своих агентов для раскрытия определенного преступления, а к Дяде у Петровки претензий не имелось. Слишком много посредников стояло между ним и исполнителем, и до него практически невозможно докопаться или вычислить его причастность к определенному заказу. Велось вялотекущее наблюдение без плановых мероприятий.
Итак, вступление затянулось, пора вернуться к тому, с чего начали.
Сергей Кречинский, он же Багет, явился на Лубянку для обсуждения с генералом Туриным важной информации. Генерал принял его и тут же вызвал в свой кабинет подполковника Виноградова, куратора и связника Кречинского.
– Кажется, мы дождались своего часа, Юрий Палыч, – начал Кречинский. – Дядя задумал крупную акцию, и на ней мы можем его накрыть. Думаю, что другой такой случай нам не подвернется. Сейчас я не берусь уточнить подробности, но, чем раньше мы начнем вести подготовку, тем больше будем знать к нужному сроку. Я предполагаю, что намеченная Дядей акция чисто политическая, а значит, продумывается Дядей самым тщательным образом. Суть заключается в следующем. В сентябре, числа я не знаю, собирается какой-то съезд, собрание, сходка, конференция, назвать можно как угодно. В президиуме – будем это так называть – сидят семь человек. Ясно одно: охраной сборище будет обеспечено по высшей категории, соответственно этому и разрабатывается схема. Президиум должен погибнуть весь. По мнению Дяди, один человек это не сделает. Взрыв тоже проблемы не решит. Либо он не верит, что есть возможность подложить бомбу, либо не уверен на сто процентов в успехе. Он постоянно вспоминает неудачное покушение на Гитлера, когда погибло чуть больше половины участников совещания.