– Приветствую главного сыщика, – улыбнулся Тюнич.
– Рад видеть тебя, Стас. Ну как идут дела? Судя по тому, что ты еще в управлении, работы у тебя хватает.
– Что называется, твоими молитвами. Мы нашли двух санитаров, одного живого, другого мертвого. Я говорю о деле гинеколога Макова.
– Я догадался.
– Естественно, Кравцов уволок из тайника Макова недостающий по завещанию миллион, когда утром обнаружил труп Макова, но делиться с Хлопушиным не захотел. Хлопушин мог его заложить, и Кравцов его застрелил. Мы взяли Кравцова на границе Калужской области. Деньги, естественно, были при нем. Наивный народ, мужик очумел от радости и сам не понимал, что делает. Сам себя загнал в капкан. Будем вешать Макова на него?
– А предсмертная записка?
– Если ее подшить к делу, прокуратура не даст санкцию на арест и конфискацию имущества. К тому же Кравцов сломлен и даст любые показания. Нас это устраивает больше, чем примитивное самоубийство. Опять же, премиальные.
Марецкому неинтересно стало его слушать, и он поторопился распрощаться с Тюничем.
В его кабинете сидела следователь Задорина и допрашивала Катю Бирюкову, бежавшую секретаршу покойного Уткина. Лицо девушки не пострадало, однако рука находилась в гипсе.
Марецкий сел в сторонке и старался не мешать. Катя торопливо рассказывала свою историю:
– Он совсем обалдел от своих «колес». Ничего не видел перед собой, вот мы и угодили под КамАЗ. Славкина сторона, он же вел машину, целиком ушла под самосвал, а меня лишь к полу придавило, но не очень сильно.
– Повезло, одним словом. Зачем же вы так гнали?
– От гаишников смывались. На посту нас тормознули, а он никакой, глаза красные, мутные, прав нет, вот он и дал по газам. Я так и думала, что мы врежемся. Хорошо еще, сама жива осталась.
– Ладно. А теперь расскажи мне, как ты украла деньги у Уткина?
– Ага, расскажи, а потом вы меня посадите?!
– А ты хочешь, чтобы тебя обвинили в убийстве Уткина? Лучше говорить правду. Пока я ничего не записываю, как видишь. Потом решим, что с тобой делать.
– Ладно. Но я ничего не подпишу. Уткин давал мне деньги, сам давал.
Колечки покупал, обещал машину купить, за это я с ним на дачу ездила. У него в погребе, где он вино хранил, тайник есть. Громадный погреб с такими каменными сводами. Там тысячи всяких бутылок.
Однажды он напился и полез на меня. Я ему сказала, что не дам, пока не получу тысячу баксов. Славка меня терроризировал, требовал деньги, а я его боялась. Он и убить мог, если не кольнется. Короче говоря, Сава согласился дать мне деньги и куда-то вышел. Я проследила за ним и так узнала, где его тайник.
На следующий раз клофелина ему подсыпала. Он отрубился, а я в подвал. Там такая куча денег, ахнешь. Ну я взяла пять тысяч. Думала, не заметит. А потом он привез меня в лес и избил до смерти. И сказал, что если я не верну ему деньги, то он меня убьет. Ну я все рассказала Славке. А он и говорит: «Посмотрим, кто кого убьет раньше!».
Прошло три дня и Уткин упал с балкона. Я спрашиваю Славку, это ты его скинул, а он только многозначительно усмехался. Когда Уткина убили, я поехала на дачу. Ключи Славка сделал по слепкам. Ну я и вычистила его тайник. Двести тридцать тысяч там было. Славке я сказала, что нашла пятьдесят. Мы купили машину и рванули на юг. А чем дело кончилось, вы знаете. Деньги я в Москве спрятала. Я их отдам. Только не сажайте меня. Я все честно рассказала.
– Хорошо, Катя. Мы решим, что с тобой делать, но пока посидишь в камере.
Тебе полезно подумать о себе, о жизни и о том, что произошло.
Задорина вызвала конвой. Катю увели.
– Ну и что скажешь, Степан?
Марецкий ничего не сказал. Пришел помощник дежурного по городу и доложил:
– Получен анонимный звонок, Степан Яковлевич. В «Клубе гурманов» на третьем этаже замечен Дмитрий Рогозин. Готовится какая-то заваруха.
– Хорошо. Подготовь мне оперативную бригаду к выезду. Мы сейчас идем.
– Неужто пропавший муж Любовской объявился?
– Сама слышала.
Марецкий снял трубку и позвонил Тюничу.
– Стас, что ты знаешь о «Клубе гурманов»?
– Кто это?
– Извини, это Марецкий. Только что виделись.
– "Клуб гурманов" – полуофициальный притон. Мы держим его под контролем, но прикрыть не можем. Им пользуются высокие чиновники, назвать фамилии, так ты все равно не поверишь. Так что и напрягаться не стану.
– Напрячься придется. Получен анонимный звонок. В клубе Рогозин сшивается, и готовится свара. Мне непонятно только, почему анонимщик мне просил передать информацию, а не тебе. Мы собираемся ехать в клуб. Жажду познакомиться с господином Рогозиным. Ты с нами?
– О чем речь. Жду вас внизу.
Познакомиться с Рогозиным не получилось. Район был оцеплен милицией.
Машина с оператив никами с трудом пробилась к месту происшествия.
Часть стены здания на третьем этаже была вырвана с мясом и обожжена.
* * *
– Надо поторопиться, – сказал Тюнич. – Пока не приехало большое начальство, а то нам тут же начнут ставить палки в колеса.
Возле входа стояло несколько машин «скорой помощи». Капитан местного отделения тут же доложил обстановку.
– Взрыв произошел в четырнадцатом номере. Трое человек погибли. Двое мужчин и женщина. Тела так изуродованы, что опознанию не подлежат. Одного в клочки разнесло, но его-то имя нам известно. Это он пришел в номер и оставил свой паспорт охране. Некий Орлов Григорий Васильевич. Еще один паспорт нашли под обломками в номере на имя Рогозина Дмитрия Александровича. Стену завалило в соседний номер, придавило еще двоих. Мужчину и проститутку. Их уже увезли в тяжелом состоянии. На месте работают эксперты. Капитан передал паспорта Марецкому.
– Надо вызвать сюда Любовскую, – предложила Задорина.
– Обязательно, – кивнул Марецкий. – Веди нас, капитан.
Они вошли в клуб. Тюнич тут же дал распоряжение разыскать директора заведения. Ему ответили, что директор дома и его уже вызвали.
По дороге наверх Задорина позвонила Любовской. Ей повезло, и она застала Вику дома.
Ксения, не вдаваясь в подробности, попросила ее срочно приехать и назвала адрес.
То, что им предстояло увидеть, невозможно описать. От номера остались только руины, части тел и кровь.
Задорина тут же отдала распоряжения.
– Мне понадобятся анализы крови. Необходимо вызвать судмедэкспертов. Нам нужно установить личности погибших как можно точнее. Паспорта – еще не доказательство.
– Сохранились и кое-какие вещи в гардеробе, – добавил капитан. – К счастью, пожара не возникло.