Водка в шкафу стояла, полбутылки. Я сам ее покупал. Первую половину днем выпил и ничего, никуда не отлучался. А потом ты мне скандал устроила из-за какого-то пустяка и ушла к подруге. Я со злости допил водку и отрубился. И кто же мог подсыпать клофелин, когда мы оба в доме находились? Кто ключи отморозкам передал, чтобы они смогли войти и улики подбросить? Не ты ли, милая женушка?
Может быть, Митя не один все придумал, а ты ему помогла? Фантазия у тебя богатая, хоть книжки пиши.
– Все наоборот. Совсем свихнулся в зоне, вот и нафантазировал небылиц.
Зачем мне избавляться от тебя, если я по любви замуж выходила. Мы ведь неплохо прожили полгода, пока не началась вся эта катавасия. И до сих пор жили бы, но не судьба. А за Митю я вышла не думая. Мне успели внушить, что ты убийца и отщепенец. И я поверила. В те времена я всему верила. А теперь, Гриша, поздно руками размахивать. Принимай жизнь таковой, как она есть.
– Моя жизнь осталась прежней, дорогая моя супружница. И целей в ней много.
Сначала я твоего Митю в свою шкуру выряжу, а потом тебя с сыном назад увезу.
Для нашей дальнейшей жизни я уже все подготовил. У меня и деньги есть, и дом свой, все, как полагается. Только семьи не хватает.
– Обзаводись семьей, а обо мне забудь.
– Не получилось. Семь лет пытался, но, видать, так я устроен. Однолюб.
Других мне не надо. И знай, Вика, скорей я сдохну, чем оставлю все как есть. Не тот уже мальчик-глупыш сидит перед тобой, а выжженный на солнце и закаленный холодом и льдами волк с усеянной шрамами шкурой. Подарила мне судьба в юности пайку счастья, и я готов отдать все без остатка, чтобы вернуть его обратно.
– А обо мне ты подумал? У меня семья, работа, дом, друзья, свои проблемы и свои радости. К чему ты меня толкаешь? Ты же чужой человек. Короткий эпизод молодости, о котором давно забыла.
– Ничего, вспомнишь. Когда всего лишишься, го вспомнишь. У тебя ничего не останется из того, что есть. Чистый лист бумаги. Сама за мной пойдешь. Побежишь и еще в ногах валяться будешь. И помни, я своих слов на ветер не бросаю.
Григорий Любовский, чью фамилию Вика носила до сих пор, вышел из машины и растворился в полумраке подземного гаража.
Вика закрыла глаза и положила подбородок на рулевое колесо, крепко сжимая его пальцами. Что только не приходилось ей выносить в этой жизни. Врут все, что она полосатая. Сплошная чернота. Сколько можно тащить на своем горбу невыносимый груз несчастий? Как она устала от вечной борьбы за выживание. Кто оценит ее терпение?
Встряхнув головой, Вика взяла себя в руки, завела двигатель и поехала на Таганку. Новый визит не входил в ее планы, но жизнь каждый день подбрасывает сюрпризы, и то и дело приходится корректировать ранее запланированные дела.
Адвокат ее мужа Борис Наумович Вольтович знал о их семье все, или почти все. Он очень хорошо относился и к Дмитрию, и к Вике. Но Вика считала Вольтовича скользким типом и не доверяла ему своих сокровенных тайн. Она никак не могла раскусить адвоката. Он сам по себе ничего не требовал, вел себя тактично, консультировал мужа чуть ли не ежедневно, но в друзья не набивался.
Держал дистанцию, несмотря на то, что сотрудничал с Дмитрием около семи лет, как только они перебрались с Викой в Москву.
Войтович встретил гостью со своей вечной дежурной улыбкой на лице и мнимой радостью.
– Вы как снег на голову, Виктория Дмитриевна. Всегда звоните за десять минут до появления.
– Извините, Борис Наумыч, но я привыкла расценивать вас как скорую помощь.
Не так часто я беспокою ваше одиночество и отрываю от важных дел. Но вы вроде бы наш семейный адвокат, а другие клиенты одноразовые. Мне кажется, у меня есть некоторое преимущество.
– Безусловно. Напрасно обижаетесь, я же не возражаю, милости просим.
Войтович проводил даму в свой кабинет.
Шикарная четырехкомнатная квартира на Абельмановской заставе с четырехметровыми потолками была заставлена антикварной мебелью. Вике здесь нравилось, но уюта она не ощущала. Не хватало женского тепла в доме.
Они устроились в мягких плюшевых креслах, и престарелый адвокат, не стирая улыбки с лица, сложил пальцы рук, демонстрируя свое пристальное внимание к богатой клиентке.
– Извините меня, Борис Наумыч, но наш разговор должен носить конфиденциальный характер.
– Об этом меня можно не предупреждать, сударыня. Я знаю свои обязанности.
– Не сомневаюсь, но речь идет о моем муже, а вы работаете на него.
– Хорошо. Будем считать нашу беседу маленьт кой женской тайной. Я надеюсь, это не грозит финансовому краху Дмитрия Александровича Рогозина.
– Жизненный крах – страшнее финансового Я хочу поговорить о его завещании.
– К сожалению, на эту тему наложено вето.
– Как же мне быть? Я хочу знать, что мне причитается в случае его смерти.
– Странное любопытство спустя семь лет после свадьбы. Да и судя по медицинским заключениям ваш муж абсолютно здоров и умирать не собирается.
– Собственной смертью нет, но от насильственной может умереть. Я не хочу играть с вами в прятки и буду откровенной. Надеюсь, вы меня правильно поймете и поможете. Начну издалека. До Дмитрия Александровича я уже была замужем.
– Я слышал об этом, но не вникал в подробности.
– Пришло время вникнуть. Мне тогда было восемнадцать, и я жила счастливо.
Появился Митя и влюбился в меня. Он приехал в наш город из Омска и сразу взялся за большие дела. Бизнесмен он хороший, удачливый. Да и мужчиной был интересным, широким, умел ухаживать, дарить цветы, подарки. А мой муж в то время учился в институте. Нищий студент. Мы жили с ним в пригороде в покосившейся хибаре его покойной бабушки. Я мало видела хорошего в своей жизни, а в молодости и вовсе была дикой девчонкой с ветреной головой. Познакомилась с Митей и увлеклась. Уж он-то умел пускать пыль в глаза. Раза два или три мы встречались, и он сделал мне предложение. А я замужем. О других мужьях мне и думать не хотелось.
Увлечение – дело одно, а семья – совсем другое. Разумеется, я отказалась. Не прошло и месяца, как моего мужа сажают в тюрьму за убийство. Сейчас я понимаю, что Гриша не мог убить человека, тем более своего друга, но тогда мне внушили, что я жила с маньяком и монстром. Митя помог мне поверить в ужасную историю о муже. Я с ним развелась и вышла за Рогозина. Напомню, мне еще девятнадцати не исполнилось. Дмитрию Александровичу за сорок перевалило, и я очень долго не могла называть его на ты, даже в постели. На этом давайте закончим наши экскурсы в прошлое. Все забыто. У меня семья, сын и я люблю своего мужа, несмотря на все недостатки, присущие его взрывному характеру. И вот печальная новость. В Москве появился мой первый муж. Это уже не тот безропотный студент, а прожженный преступник, искалеченный исправительными лагерями. Ему сейчас около тридцати, а выглядит на все пятьдесят. Ему удалось выяснить, что убийство, за которое он отсидел полный срок, подстроил мой нынешний муж, а улики ему подбросили. Дмитрий Алексаныч избавился таким образом от соперника и заполучил лакомый кусочек. Гриша лишился жены и свободы только из-за того, что любил меня и был моим мужем. Теперь он хочет вернуть все в старое русло. А для этого ему придется убить Митю. Митя так просто со своей собственностью не расстанется. У него снега зимой не выпросишь. Я видела глаза своего первого мужа, и поверьте мне, он сделает все, что задумал. Мне он сказал, что лишит меня всего на свете и увезет с собой. Жизнь начнется с белого листа. Вот почему я пришла к вам.