— Зацепка есть, — заявил входящий в кабинет Горелов. — Василий Тимофеевич являлся свидетелем. Он видел в лицо мужчину по имени Роман, который встречался с исчезнувшей Еленой Григорьевой. Сегодня я получил из архива дело Рукомойникова Романа Филипповича, известного под кличкой Калган, а также Полковник. Этот тип удрал недавно из пересыльной тюрьмы под Уфой. Калган осуждался трижды. Мошенничество, грабеж, разбой. Дважды подозревался в убийствах, но выкрутился. В воровском мире известно оружие под названием механическое перо. Калгану сделал эту штуку золотых дел мастер по кличке Бугор. Кинжал, выполненный из особого сплава, длиной в тридцать сантиметров, острый как бритва. Лезвие спрятано в ножны с мощной пружиной. Эти ножны крепятся к руке ремнями. От механизма идет стальная струна с кольцом. Кольцо надевается на палец. Стоит прислонить руку к жертве и потянуть за струну, как пружина срабатывает. Лезвие вылетает наружу с такой силой, что пробивает толщенную доску насквозь. На вороной стали ножен есть гравировка: «Привет от Калгана». Если бы это оружие удалось найти, то Калгана сумели бы обвинить в тех двух убийствах, от которых он с успехом открестился. Старик убит ножом. Не простым ножом.
Добрушин улыбнулся.
— И дался тебе этот Калган, Палыч. Даже такой бандюга, как Рукомойников, не станет марать руки о какого-то старикашку. У Калгана где-то в Москве куча зеленых заныкана. Он светиться не станет. Заберет куш и сделает ноги.
— А если Калган имел сообщника, который остался на свободе и кинул бьгешего казначея, не оставив ему ни гроша? Давайте разберемся по порядку. Нам известно, что в нашем районе в последнее время начали исчезать одинокие женщины. Одинокие, незамужние. Денежные. Людмила отправилась на свидание к некому Роману и исчезла. Тут стоит вспомнить, что под ковром у нее найден конверт с пятью тысячами долларов, а на конверте надпись: «Для Романа». Исчезновение Елены связано с неизвестным по имени Роман. С другими мужчинами ее никогда не видели.
Как только появляется свидетель, который видел загадочного Романа, и идет в милицию, его тут же убивают. Способ убийства и средства схожи с теми убийствами, в которых безуспешно пытались обвинить Калгана. Сквозное ранение в спину длинным штыкообразным предметом. Сейчас я запросил материалы экспертов по тем убийствам, и мы сравним их с экспертизой нашего погибшего свидетеля. Тут видна работа профессионала.
— Но ты забыл, что Лакашина была отравлена, а не убита ножом, — вмешался Добрушин.
— Но хозяйка исчезла, и, чем ее убили, мы не знаем. А пошла она на свидание к Роману. И наконец, еще одна история. Уже новая. Только что я получил следующее заявление. Исчезла еще одна женщина.
Добрушин напрягся.
— Как ее имя?
— Честно говоря, не помню. Заявление на столе осталось. Родственников у нее нет, как и у остальных женщин. Мы уже запросили санкцию на обыск. Но дело же не в этом. Жещина проживала на даче у какого-то полковника. А Полковник одна из кличек Калгана, или Романа Рукомойникова.
У Добрушина сорвалось с языка:
— По-твоему, Рукомойников круглый болван? Зачем ему представляться собственным именем перед жертвами.
Тут торжествовал Горелов.
— А в том-то все и дело, что они жертвы. А покойники уже ни о чем никому не скажут. Никакого риска.
«Риск есть, — подумал Добрушин. — Бабы болтливы и, до того как их пришьют, успеют многое разболтать своим подружкам. И как же ты, щенок, до сих пор до этой примитивной мысли не дошел? Слишком быстро мысль бежит, а логика за ней не успевает».
Вслух Добрушин ничего не сказал. Хотите Калгана? Будет вам Калган! Вам же хуже. Спишем все грехи на Рукомойникова. Если этого ублюдка где-то перехватят, то ему все равно не отмыться, будь ты горячим водопадом, а не примитивным Рукомойниковым. А лучше, если тебя вообще не найдут. Или найдут труп. Трупы на вопросы не отвечают. Но где он ходит, этот Калган? Живой, умный, хитрый и очень опасный. Вот в нем и нужно искать главного врага, а не в наших горе-сыскарях. Надеть его маску нетрудно, как бы потом за это ответ перед ним держать не пришлось.
Но если Добрушин определил для себя врага и имел в этом преимущество, то сам Калган считал своими врагами совсем других людей.
Когда в задумчивости майор садился в свой «фольксваген», он и не подозревал, что за ним наблюдает парочка, сидевшая на скамейке против здания райотдела, и что эта безобидная парочка станет его злейшими врагами. У кого-то должно быть преимущество перед ним? Конечно. Самоуверенный и решительный майор Добрушин уже давно нажил себе врагов.
— Вот этот человек и есть убийца! — сказал Николай.
— Но он же майор милиции! — удивилась Катя.
— Именно поэтому нам будет очень трудно с ним совладать. Среди ему подобных мы поддержки не; найдем. Здесь не Америка.
— А при чем тут Америка?
— Я только что приехал из Америки. Прожил там четыре года. Работал. Там меня называли Ник-Ник, и я уже привык к этой кличке. Так что будем считать, что наше знакомство состоялось. Теперь, если мы составим грамотный план действий и сумеем сработаться, то сможем вывести этого оборотня на чистую воду. Вы готовы идти на риск?
— Вообще-то я не из трусливых. Жизнь меня особо не баловала, и приходилось учиться выживанию на ходу.
— Я, как только увидел вас, сразу понял, что эта женщина может стать достойным партнером для меня и достойным противником для врага.
— Не преувеличивайте, Ник-Ник. Я все же женщина, а не боец ОМОНа.
— А это и есть ваше главное оружие. Идемте прогуляемся, и я вам расскажу про Америку.
«Фольксваген» уехал, скамейка опустела.
После полуночи, когда большинство окон в доме погасло, Максим вошел в подъезд, поднялся на пятый этаж и с помощью отмычек открыл квартиру.
В процессе работы проблем не возникало, замки были изучены заранее, а доктор наблюдал за домом около недели. По его данным, дом замирал после двадцати трех часов.
Максим вошел в прихожую, запер за собой дверь и несколько секунд стоял, прислушиваясь к тишине. Затем он нащупал на стене выключатель и дернул за шнурок. Вспыхнул яркий свет трехрожковой люстры. Квартира не представляла из себя ничего особенного, обычная однокомнатная конура. Он осмотрелся и, убедившись, что все в порядке, подошел к окну, выходящему на проспект, и дал сигнал фонариком. На противоположной стороне улицы, в тени, стоял «мерседес», в котором сидели Нодия и доктор Косых Игорь Валентинович. Оба внимательно наблюдали за окнами погруженного в сон дома.
— Он на месте, мы можем идти, — тихо сказал адвокат.
— Может быть, я останусь в машине? — неуверенным голосом спросил доктор.
Нодия едва заметно ухмыльнулся.
— Хорошо. После осмотра у меня могут возникнуть к вам вопросы, Игорь. Ждите нас здесь.