Но шляпка не надевается! У Мэри была короткая стрижка, а у Глэдис Сандерс, как я говорила, волосы собраны в большой узел. Сандерсу приходится оставить шляпку рядом с телом, понадеявшись, что на это не обратят внимания. Затем он переносит тело бедной Мэри назад в ее комнату и приводит его в надлежащий вид.
— Подумать только! — воскликнул доктор Ллойд. — Какой риск! Ведь полиция могла приехать раньше.
— Помните, линия была не в порядке? — сказала мисс Марпл. — Тоже его рук дело. Он никак не мог допустить, чтобы полиция прибыла слишком рано. Потом они еще провели какое-то время в офисе хозяина, прежде чем идти наверх. Самым уязвимым местом в плане Сандерса была разница в степенях окоченения тела его жены и умершей на полтора часа раньше горничной. Но среди людей, которые обнаружили тело первыми, не было специалистов.
Доктор Ллойд кивнул:
— Полицейский врач, прибывший не раньше половины восьмого, уже не мог с точностью определить, было ли убийство совершено без четверти семь или — как это произошло в действительности — в семь или семь с чем-то.
— Но я.., я-то должна была догадаться! — воскликнула мисс Марпл. — Я же трогала руку, и она была холодна как лед! Но я не догадалась… Даже когда вскоре после этого инспектор сказал, что убийство было совершено как раз перед нашим приходом.
— Думаю, мисс Марпл, вы поняли гораздо больше, чем это было возможно, — успокоил ее сэр Генри. — Но чем же все кончилось?
— Сандерса повесили, — холодно ответила мисс Марпл. — И поделом. Нисколько не жалею, что помогла отправить его на виселицу. Совершенно не понимаю этих так называемых гуманистов, которые приходят в ужас от смертной казни.
Выражение ее лица смягчилось.
— В чем я себя действительно упрекаю, так это в том, что не сумела спасти эту бедняжку. Впрочем, как знать? Может, оно и лучше, что она умерла счастливой, так и не узнав правды. Она так любила этого негодяя, так ему верила! По крайней мере, она не узнала, каков он был на самом деле.
— Хоть в этом ей повезло, — тихо сказала Джейн Хелльер. — Не так уж это и мало. Хотела бы я…
Она замолчала.
Мисс Марпл искоса взглянула на прекрасную Джейн Хелльер и сочувственно ей кивнула:
— Понимаю, милая. Как я вас понимаю…
— Ну а теперь, я надеюсь, миссис Би! — громогласно провозгласил сэр Генри Клитеринг.
Миссис Бантри, хозяйка, холодно взглянула на своего гостя.
— Я же уже просила вас не называть меня миссис Би. Мне это неприятно.
— Ну, тогда миссис Шехерезада.
— Тем более! Хе.., хе… Господи, что за имя! И потом, я совершенно не умею рассказывать. Спросите Артура, если не верите.
— С антуражем у нее действительно плоховато, — согласился полковник Бантри, — но факты излагает сносно.
Миссис Бантри с треском захлопнула лежавший перед ней на столе каталог луковиц.
— Вот именно! Слушаю вас и удивляюсь. «Он сказал», «она сказала», «они удивились», «я подумал», «все решили»… И как это у вас только получается? Я бы так не смогла. А главное, мне решительно не о чем рассказывать.
— Ну, этому разрешите нам не поверить, миссис Бантри, — возразил доктор Ллойд, шутливо покачивая своей седой головой.
— Действительно, дорогая… — кротко произнесла мисс Марпл.
— Вы просто не представляете, до чего скучная у меня жизнь, — упорствовала миссис Бантри. — Какие-то слуги, кухарки… Бесконечные походы по магазинам… Дантисты… Аскот (чего Артур терпеть не может). Уже не говоря о саде!
— Вот! — обрадовался доктор Ллойд. — Вот именно: сад! Всем известно, что это ваша слабость, миссис Бантри.
— Наверное, так здорово — иметь собственный сад, — мечтательно проговорила Джейн Хелльер. — Обожаю цветы! Вот если бы еще не надо было вечно копаться в земле… От этого так портятся ногти!
— Сад… — задумчиво повторил сэр Генри. — Вот давайте и примем его за отправную точку. Начинайте, миссис Би! Отравленные луковицы, смертоносные нарциссы, трава смерти и все такое.
— Как вы сказали? — переспросила миссис Бантри. — Странно, мне это кое о чем напомнило.
Она повернулась к мужу.
— Артур, что ты скажешь о трагедии в Клоддерхэм-корт? Ну же, вспоминай! Старый Эмброз Берси… Он еще казался нам тогда таким душкой…
— Ах да, конечно. Странная вышла история. Вот и расскажи ее, Долли.
— Лучше ты, дорогой.
— Нет уж. Выкарабкивайся сама. Я свою рассказал.
Миссис Бантри глубоко вздохнула, нервно стиснула руки и погрузилась в мучительное раздумье.
— Впрочем, здесь и рассказывать-то почти не о чем, — с неожиданной решимостью начала она. — Я и вспомнила-то эту историю только потому, что сэр Генри сказал «трава смерти». Хотя я бы назвала эту историю «шалфей и лук».
— Шалфей и лук? — удивленно переспросил доктор Ллойд.
Миссис Бантри кивнула.
— Видите ли, как все произошло… Мы с Артуром гостили у сэра Эмброза Берси в Клоддерхэм-Корте. Однажды вечером на ужин подавали утку с шалфеем. Ну, и оказалось, что вместе с шалфеем нарвали листья наперстянки. Совершенно непростительная оплошность! Ну вот: вскоре всем стало плохо, а одна девушка, подопечная сэра Эмброза, даже умерла.
— Господи! — воскликнула мисс Марпл. — Какая трагедия!
— Вот и я о том же.
— И что же дальше? — спросил сэр Генри Клитеринг.
— Да ничего, — ответила миссис Бантри. — Это, собственно, и все.
У слушателей буквально раскрылись рты. Они никак не ожидали, что предупреждение о краткости рассказа следует понимать так буквально.
— Миссис Бантри, дорогая, — запротестовал сэр Генри, — это попросту нечестно! Где же тут загадка? Обычный несчастный случай.
— Ну, было кое-что еще, — сказала миссис Бантри, — но если бы я выложила все сразу, вы бы тут же поняли, в чем дело.
Она обвела своих слушателей мрачным взором и обиженно добавила:
— Я же предупреждала, что не умею рассказывать.
— Так, так! — воскликнул сэр Генри, выпрямляясь на стуле и вставляя монокль. — Это уже становится интересным. Дорогая Шехерезада бросила вызов нашим способностям, и, сдается мне, сделала это не без задней мысли. Что ж, вы действительно разбудили наше любопытство! Может, проведем несколько раундов «Двадцати вопросов»? Мисс Марпл, предлагаю вам начать.