– Миледи…
Только то, что ее подхватили за локоть, спасло ее от падения в огонь. Потрясенная, она увидела служанку, стоящую возле нее; она держала Элейн за руку и испуганно смотрела на нее.
– Я думала, вы упадете, миледи. – Женщина виновато отдернула руку.
– Спасибо, – с трудом собралась Элейн. – На мгновение у меня закружилась голова от жары. Как она? – Элейн повернулась к кровати Изабеллы.
– Все идет хорошо, – улыбнулась одна из повивальных, – думаю, к рассвету она родит.
К рассвету приехал Роберт, устало спрыгнув с лошади, он стремглав побежал наверх, в спальню. Его пустили лишь на мгновение, чтобы прикоснуться к руке жены и поцеловать ее в лоб, после чего выдворили из комнаты. Рожать было женским делом. Для мужчины здесь места не было – разве что для священника.
Повитухи изучали Изабеллу наметанным глазом. Она была сильной, но уже устала и была стара для первого ребенка. Плод лежал неправильно, иначе все бы давно закончилось. Качая головами, повивальные бабки снова склонились над ее кроватью.
Появление мужа и прикосновение его руки сделало для Изабеллы больше, чем все их травы и зелья, с которыми они суетились над ней два дня. Изабелла дотянулась до руки Элейн.
– Он вернулся.
Ребенок родился четыре часа спустя. Это была девочка. Элейн ошиблась.
– Нет, это невозможно. Должен был быть мальчик. – Элейн подняла голову, взяв ребенка, завернутого в окровавленную простыню.
– Ну, если это мальчик, то у него отсутствует что-то очень важное, миледи. – Одна из женщин взяла ребенка, похлопала и начала обмывать и вытирать его. – Принцем это дитя не станет.
Все в замке знали о предсказании Элейн.
– Нет. – Она покачала головой, все еще не веря. Элейн подошла к кровати дочери и взяла ее руку, но та уже спала тяжелым глубоким сном.
– Скажите обо всем лорду Каррику, миледи. – Женщина злорадно улыбнулась. – Он ведь так ждал сына.
VI
Роберт спал; его голова покоилась на столе, рядом с перевернутым кубком. Какую-то минуту она не хотела его будить, зная, что в зале пошли пересуды, полные сожаления к молодому лорду Каррику.
Как будто почувствовав ее присутствие, он поднял голову – то был инстинкт солдата, всегда готового к бою. Элейн глубоко вздохнула.
– У тебя родилась дочь.
Если на его лице и было разочарование, оно улетучилось так же быстро, как появилось.
– Как Изабелла? Она в порядке?
Элейн кивнула, почувствовав прилив нежности к зятю. Он беспокоился об Изабелле. Конечно, он любит ее.
– С ней все будет в порядке, просто она очень устала. Ты повидаешься с ней позже. – Они оба понимали, что не было нужды бежать наверх и смотреть на ребенка – дочь могла подождать.
– Мне очень жаль, – она склонила голову, пораженная. – Я была так уверена, что твой сын будет продолжателем королевского рода.
Роберт улыбнулся.
– Я сам продолжатель королевского рода. – Он устало поднялся. – Не вините себя. Я готов ждать, пока свершится судьба. У нас будут еще дети.
– Надеюсь, – грустно сказала она.
Он нахмурился.
– Что-то не так?..
– Нет! Нет! – Волна тяжелой печали прошла так же быстро, как нахлынула. – Нет, я просто очень устала, и все. Прости меня, Роберт, я пойду отдохну. Я уже слишком стара, чтобы не спать всю ночь. – Она улыбнулась ему. – С Изабеллой все хорошо, и с ребенком тоже. Как ты назовешь ее?
– Марджори. В честь моей матери.
– Да хранит тебя Господь, мой дорогой. – На секунду она коснулась рукой его щеки, а затем пошла в свою спальню.
VII
На следующий вечер Роберт и Элейн ужинали одни за высоким столом. Отца Гиллеспи куда-то вызвали, управляющие объезжали поместья Гариока, прислуга Элейн ужинала в дальнем углу стола, а Мэри и Кирсти были с Изабеллой. Первый раз Элейн и Роберту представилась возможность поговорить наедине.
– У тебя есть новости о том, что происходит на юге? – Весь день ей хотелось поговорить о войне и Дональде.
Роберт кивнул, отхлебнув вина.
– Гратни сейчас у короля Эдварда; он подал ему прошение об освобождении Дональда. Всех знатных пленников отправили на юг. В Честер или в Тауэр. – Он заметил, что его слова испугали ее. – Не волнуйтесь, с ним будет все в порядке. С пленными хорошо обращаются. Меня беспокоит другое: что теперь Эдвард будет делать с Шотландией, когда наш благороднейший король Джон отрекся, как последний дурак. – Его речь была полна презрения к человеку, который после разгрома попал в плен и лишился короны.
– Ты, как и я, ждешь самого худшего от нашего скверного соседа. – Элейн склонилась вперед, поставив локти на стол. – Когда ты начнешь действовать, Роберт? Страна ждет, когда власть перейдет к вам.
За год до этого, в Прощеное воскресенье, 31 марта, ее старый друг и племянник Роберт Брюс, лорд Аннандейл, умер, завещав корону молодому Роберту. Потеря этого человека была невосполнимой утратой для Элейн, как и для всех последователей Брюсов.
Роберт ответил не сразу.
– А что я могу сделать? Мой отец не будет сражаться, хотя наследник и первый претендент на трон все еще он, а не я. Как бы дед ни хотел этого, он не мог вот так просто сбросить со счетов отца, и я боюсь, что должен буду ждать. Я не поддержу ни Джона Баллиоля, ни Коминов, а пока буду ждать. И поскольку мир для меня разделился на черное и белое, я буду создавать видимость того, что поддерживаю Эдварда. До поры. – Он усмехнулся. – Мы-то с вами знаем, что это такое.
– Будь осторожен. – Она улыбнулась: на нее, как всегда, действовало очарование юноши. – Ты ведешь опасную игру.
– Я знаю. – Он дотянулся до вина и наполнил ей кубок. – Мой дедушка любил это, и я тоже люблю. Я буду играть и рисковать, но я выиграю. Пусть это даже займет много времени, но я получу главный приз.
– Я тебе верю. – Она заколебалась, затем повернулась к нему снова. – Скажи мне, Роберт, раз уж мы так откровенны друг с другом и вместе пьем вино. Ты изменяешь моей дочери? – Задав вопрос, она изучала его профиль, почувствовав внезапное напряжение.
Тишина длилась слишком долго.
– Я люблю свою жену. И я верен ей, как подобает мужу и рыцарю.
– А если бы ты не был мужем и рыцарем? Что тогда?
– Ничего. Эта леди тоже замужем.
– Ясно. – Элейн лениво посмотрела на кусок хлеба, лежавший перед маленьким ножом с костяной рукояткой, подавив свой гнев и разочарование в Роберте. – Спасибо за то, что был откровенен со мной. Ты без памяти влюблен в эту леди?
– Нет. – Он осушил свой кубок и покачал головой. – Нет, я знаю, что это безумие. Она приносит беду, только беду всем, кто с ней рядом. Даже когда я рядом с ней… – Тут он осекся.