– Нет, она так не поступила бы. – Элейн сжала кулаки. – Она не смогла бы. Я не поверю в это. Там не было никакого яда. Просто этот глупый врач с его уязвленным самолюбием боялся, что все узнают о его шарлатанстве. Я должна сама поговорить с дядей Генрихом. Я смогу убедить его, смогу объяснить, что все это ложь. Он не может так поступить со мной, не может! Он ведь позволил Маргарет самой выбрать себе мужа. Он должен и мне разрешить то же самое. Если уж мне придется снова выйти замуж, я, по крайней мере, сама смогу выбрать, за кого!
– А вы думаете, что этот черный ворон подпустит вас к королю? – тихо спросила Лунед. Она хорошо запомнила ту холодную, подлую гримасу, которая застыла на лице Стивена, когда он смотрел на Элейн.
– О, разумеется, если я прикажу ему.
– Я так не думаю. – Лунед грустно опустила глаза. – У него уже есть приказ. Он из тех людей, которые будут идти по тропинке, которую им указали, и не посмеют даже взглянуть направо или налево. Кроме того, он ненавидит женщин.
– Да, ненавидит, – согласилась Элейн. – Потому что он их боится. Если я и пойду к королю, то сделаю это без его разрешения.
Она подобрала платье и присела, обняв колени. Напряженная работа мысли читалась на ее лице.
Лунед постаралась сдержать улыбку. Она прекрасно знала, что означает эта задумчивость.
– Я поеду с вами, – тихо сказала она.
– Как бы мне хотелось, чтобы Непобедимый был здесь! – Элейн улыбнулась.
– Я рада, что его здесь нет, тогда мне не удалось бы поспеть за вами. Но я знаю, что в конюшнях вашего отца много быстрых лошадей. Когда мы отправляемся?
– Я думаю, надо сделать это как можно скорее.
– Вы имеете в виду, сегодня ночью? – Лунед с опаской мзглянула на дверь.
– Сегодня ночью! – Впервые за прошедшие месяцы лицо Элейн засветилось. – Сейчас! Вот это будет удар для этого черного ворона! Можешь собрать все необходимое? А я пока постараюсь раздобыть денег.
Она соскользнула с кровати и подбежала к маленькому сундучку, стоявшему на столе. В нем лежал кошелек с серебром, который она привезла с собой из Честера. Элейн собиралась раздать эти деньги слугам, которые сопровождали Джона. Она тщательно пересчитала монеты, спрятала в кожаный мешочек и убрала в узелок со своими вещами. Затем она отыскала свой плащ. Свечи не успели сгореть и на полдюйма с тех пор, как эта безумная мысль пришла ей в голову. Лунед погасила их все, кроме одной, затем взяла свой узелок и тихо приоткрыла дверь. В коридоре было пусто. В дальнем его конце начиналась темная лестница, ведущая вниз. Сквозь темноту пробивался тусклый свет факела, закрепленного у входной двери; мерцая на сквозняке, он отбрасывал на каменную стену нечеткую тень.
Приложив палец к губам, Элейн зажала свой узелок под мышкой, завернулась в плащ и на цыпочках двинулась по коридору. Она затаила дыхание и осторожно поставила ногу на скрипящую ступеньку. Женщины медленно спускались вниз по лестнице, напряженно вслушиваясь в тишину. Слуги давно отправились спать; огонь в каминах едва тлел, и свечи были потушены. Наконец Элейн и Лунед дошли до последнего поворота. Здесь они остановились и с опаской оглянулись по сторонам. Стражник у дверей мирно спал. Вдруг он зашевелился, зевнул, причмокнул губами и откинулся назад. Через пару секунд он успокоился и засопел, прильнув к стене, как будто ее сырой камень был мягче подушки.
Элейн взглянула на Лунед и улыбнулась. Они обе узнали его. Это был один из самых старых стражников, который уже много лет верно служил Ливелину. Его уже давно было пора отправить на покой, но из уважения к былым его заслугам старика просто перевели на самый незначительный пост в замке. Мгновение, и они уже проскочили мимо. Теплый летний ветерок ворвался в раскрытую дверь, слегка потрепал его волосы, но не нарушил глубокого сна.
Они выбежали во двор. Вывести лошадей из конюшни было невозможно: в охапках сена ночевали мальчишки, не говоря уже о парочках, уединившихся в благоухающей свежескошенной траве. Элейн молча указала в сторону ворот. Часовые в сторожке никогда не теряли бдительности, но у них не было приказа не выпускать дочь принца из замка, и мимо них наверняка удастся спокойно пройти. Кроме того, Элейн уже приходилось делать это раньше. Не в первый раз она неожиданно срывалась с места и растворялась в ночи.
Едва заметные морщинки легли на ее лоб, когда она вспомнила об Эинионе и его таинственном появлении из темноты. Казалось, все это было так давно. И что же он сказал ей тогда? От страха и волнения мурашки побежали по ее спине. Она остановилась так неожиданно, что Лунед едва не налетела на нее. Эинион сказал, что Элейн станет прародительницей королей, что ее будущее в Шотландии. Конечно! Ехать к королю Генриху? Трудно себе представить большую глупость! Нужно отправиться на север и разыскать Александра, ведь именно об этом просил ее Джон.
Лошади паслись на дальнем лугу, там, где река становилась шире и мерно несла свои воды через равнины к морю. Животные были похожи на призрачные тени, утонувшие в звездном сиянии, окутанные мягким белым туманом.
– Как же мы поймаем их? – прошептала Лунед, зачарованно любуясь их неземной красотой.
– Предоставь это мне! – сказала Элейн и неслышно опустила на землю свой узелок с вещами. Она достала два плетеных пояса, которые прихватила с собой, чтобы использовать их в качестве сбруи. С самого начала ей было ясно, что помещение, где хранится упряжь, надежно заперто и они не смогли бы пробраться туда, никого не разбудив. Впрочем, все и так должно пило сложиться наилучшим образом. Элейн подобрала юбки, легко перемахнула через ворота и стала пробираться к реке, оcторожно ступая по влажной от росы траве. Лунед внимательно следила за тем, как призрачная фигура, легкая тень, сотканная из звездного света, тихо двигалась сквозь туман.
Одна лошадь почувствовала ее приближение, затем забеспокоились и остальные. Они подняли головы, навострили уши и стали наблюдать за ней. Услышав в темноте ржание, Лунед улыбнулась. Они не смогут устоять перед Элейн, ни одной лошади это еще не удавалось. Пройдет не больше минуты, а они все уже соберутся вокруг нее и будут тыкаться мордами в ее руку. Она выберет двух и накинет веревки им на шеи, словно сказочная дева, которая ловила единорогов. Погрузившись в свои мысли, Лунед не сразу заметила, что Элейн направляется к ней. Две лошади, чуткие, быстрые, с развевающимися на ветру гривами, шли справа и слева от нее, и одна – сзади.
Лунед быстро связала два узелка и перекинула через холку своей лошади. Затем она открыла ворота, чтобы Элейн могла вывести выбранных ею гордых красавиц.
Элейн сплела упряжь из веревок, ее тонкие руки ловко двигались в темноте. Лунед взобралась на ворота, а потом с помощью Элейн уселась на лошадь. Сама Элейн легко вскочила на серебристую быстроногую кобылу, которая, казалось, вышла из потока лившегося на землю лунного света.
– Мы поедем по горной дороге, – скомандовала она, – а потом отправимся в Шотландию.
Она громко рассмеялась. Смех ее хрустальной россыпью озарил долину и утонул в тумане.