– И ты ничего не сделаешь?
– Мы ведь уже договорились!
Еще секунда, и она будет свободна! Ронвен расслабила сведенное судорогой тело, ощущая легкое прикосновение волос девушки, запах ее немытой кожи.
– Эй, ты что там делаешь?! – Мэдок закричал так громко, что лачуга содрогнулась. Взвизгнув, Аннест бросила нож и отскочила назад, почти в самый огонь.
– Глупая курица! – Мэдок вскочил на ноги, осыпая жену проклятиями. – Что ты затеяла? А ну, отойди от нее! Ты что, хочешь помочь ей сбежать?
Когда он направился к ней, Ронвен связанными руками схватила лежавший на полу нож Аннест. Ловко изогнувшись, она поднялась на колени. Как только Мэдок приблизился, она рванулась и одним стремительным движением всадила ему нож между ребрами. Старик взвыл и попятился назад, руки его беспомощно опустились. Аннест, всхлипывая, скрылась в темноте.
– Не подходи ко мне, ты, грязная свинья! – выпалила Ронвен. Она все еще держала нож в руках. Теплая кровь струилась по нему. Значит, лезвие нашло свою цель. – Никогда больше не смей подходить ко мне!
Ронвен вытянула вперед руки, судорожно сжимая нож. Она, не отрываясь, следила за каждым движением Мэдока. Спотыкаясь, он направился к ней, наступил на тлеющие угли и упал на колени. Руками он зажимал рану на животе, дыхание его стало хриплым и прерывистым.
– Мерзавка! Стерва! Аннест! Аннест, помоги мне! – Он согнулся и тихо застонал. Ронвен яростно вцепилась в последнюю веревку, лишающую свободы ее ноги. Потом ей каким-то образом удалось втиснуть клинок между петлями, обвившими запястья. Нож был слишком тупым, и веревку пришлось пилить. Распухшие пальцы с трудом держали клинок.
– Только бы не уронить его, – сквозь зубы бормотала она. – Только не уронить!
Возле очага Ронвен с трудом разглядела скрюченный силуэт старика. Его проклятия были едва слышны. Аннест не двигалась. Истерически рыдая, она забилась в дальний угол, с головой накрылась плащом и вжалась в стену.
Стиснув зубы, Ронвен с остервенением пилила веревку. Тугие кольца одно за другим ослабевали, а затем падали вниз. Последнее отчаянное усилие, и дело сделано. Веревка соскользнула на каменный пол и скрылась в темноте. Наконец-то Ронвен была свободна! Руки все еще плохо слушались ее. Согнувшись и сжав нож онемевшими пальцами, она застыла в ожидании. Оставалось только гадать, что теперь предпримет Мэдок.
Выдох застрял у него в горле, когда он с трудом поднялся на ноги и принялся шарить по поясу в поисках кинжала. Гладкая поверхность клинка отразила танцующие блики пламени.
– Стерва, я тебя достану! Сначала выпотрошу, а потом передам твоей семейке. Уж они-то покажут тебе, что такое настоящая живодерня!
Страдальческие стенания Аннест сотрясли воздух. Ронвен и Мэдок не удостоили ее даже взгляда. Выставив перед собой ножи, они не сводили глаз друг с друга. Чернеющее в сумрачном свете пятно медленно расползалось по куртке Мэдока. Он ощупал рукой живот. Когда он отнял ладонь от раны, кровь текла по пальцам, капала в рукав.
– Стерва! – снова закричал он. – Дрянь! Я убью тебя! – Он захрипел и болезненно закашлял.
Теперь Ронвен была абсолютно спокойна. Ладонь уверенно ощущала рукоятку ножа, пальцы поглаживали прохладный металл. Следующие несколько секунд должны были все решить. Если ей суждено снова увидеть Элейн, она должна победить. Напрягшись немного, Ронвен сделала шаг вперед и прочла удивление на перекошенном лице Мэдока. Она улыбнулась. Теперь все понятно: он ее боится.
– Боги на моей стороне, старик, – прошипела она. – Ты не можешь убить меня, ведь ты уже мертв. Смотри: твои жизненные силы по капле покидают тебя. Они утекают на пол, как крысиная моча!
– Аннест! – Его голос звучал слабее, в нем проступали жалобные нотки. – Аннест, помоги мне. Убей ее…
Ронвен отступила в сторону и повернулась спиной к стене. Теперь она могла видеть Аннест. Девушка даже не шевельнулась.
– Она не поможет тебе, старик. Она ненавидит тебя. Наверное, ты слишком часто бил ее, – медленно сказала Ронвен. – Посмотри на кровь. Разве ты не чувствуешь, как она утекает сквозь пальцы? Как вода из решета! – Она тихо засмеялась.
Мэдок взглянул вниз. В ту же секунду послышался крик, полный страха и боли. Похоже, он только теперь понял, насколько безнадежна его рана. Старик пошатнулся и медленно осел на колени.
– Умри, старик! Умри! – воскликнула Ронвен. Было что-то пугающее в ее голосе. Казалось, она с восторгом произносила эти страшные слова. – Видишь, что бывает с теми, кто идет против воли богов?
– Нет! – Аннест издала истошный вопль. – Нет! Ты не женщина, ты дьявол! Он не умрет. – Согнув цепкие пальцы, она метнулась к Ронвен. – Оставь его, ведьма!
Женщины повалились на пол, и вдруг Аннест обмякла. Придерживая ее за плечи, Ронвен поднялась. Аннест тихо простонала и упала к ее ногам. Кинжал торчал из ее груди.
– Глупое дитя! – Глаза Ронвен по-кошачьи сузились. – Тебе совсем необязательно было умирать, – тихо сказала она.
С силой вырвав кинжал из сердца девушки, Ронвен повернулась к Мэдоку.
– А уж кто действительно заслуживает смерти, так это ты, старик, – сквозь зубы процедила она. – Ты нарушил законы гостеприимства. А еще ты бросил вызов богам.
Она застыла напротив него. Мэдок съежился, силы почти покинули его. Одной рукой он держался за живот, в другой все еще сжимал кинжал. Он зарычал, как загнанный в угол зверь, и метнул кинжал в Ронвен. Она уклонилась, чуть было не потеряв равновесия из-за нового приступа боли в ноге. Затем снова приблизилась к нему, медленно, не сводя с него глаз. Какая-то часть ее как будто наблюдала за происходящим со стороны, завороженная полным отсутствием страха.
Через секунду все было кончено. Движение Ронвен было быстрым и точным. Мэдок не успел даже заметить, как тускло блеснуло лезвие. Он только на мгновение ощутил жгучую боль, связавшую горло. Потом наступила темнота.
Ронвен долго стояла, не двигаясь с места. Наконец она разжала пальцы, кинжал со звоном упал на пол. Звон, который издал металл, встретившись с камнем, заставил ее очнуться. Она вышла из хижины. Туман рассеялся, на востоке, за грядой гор, небо начинало светлеть. Воздух был чистым, холодным и удивительно прозрачным. Где-то поблизости слышался шум воды. Значит, можно было спуститься к ручью и смыть кровь. Теперь она должна очистить себя водой, а дом – огнем. После этого можно было ехать к Элейн.
I
Замок Фозерингей. Апрель 1237
– Твой отец снова здоров! – Сопровождаемый толпой слуг, Джон быстрыми шагами пересек комнату. В руках у него было письмо. Элейн, которая наблюдала за служанками, разбиравшими ее запасы трав, бросилась к нему. С улыбкой Джон протянул ей сложенный лист бумаги. Его лицо осунулось, и он выглядел очень усталым. Начался новый приступ кашля, и Элейн заметила, как муж прижимает руку к груди.