— А как же дядя Леша? — вспомнил Колька.
Спиридонов помрачнел.
— Дядю Лешу ты не видел!
— Но как же… — начал Колька изумленно.
— Не видел — и все тут! — твердо отрезал участковый. — Я тебя нашел, один. С Алексеем Романовичем мы разделились, когда искали тебя. Все, точка! Уяснил?
— Да я понял, — не унимался мальчик. — Но на самом-то деле как с ним будет?
— А вот этого, дорогой ты мой, я не знаю, — тяжело вздохнул участковый. — Только что-то мне подсказывает, что история наша еще не закончилась… Ладно, все, пошли домой! Только помни — обо всем молчок, я на тебя надеюсь!
— Да понял я, понял! — отмахнулся Колька. — Что я, маленький?!
Мария Пеструхина, увидев входящих в калитку участкового и своего пропавшего сына, заголосила дурным голосом и пулей вылетела во двор. Продолжая вопить и причитать, сгребла Кольку в объятия и принялась осыпать его поцелуями, а затем сползла на землю и, стоя на коленях, принялась обнимать ноги участкового, стараясь и его поцеловать в грязные сапоги.
— Мария!!! — взревел Спиридонов. — Ты это брось! А ну-ка встань на ноги!
Но женщина, казалось, обезумела от счастья и продолжала хватать Ивана Валентиновича за колени. Тогда участковый нагнулся, крепко, но бережно взял ее за плечи и насильно поставил на ноги. Стоило ему, однако, чуть ослабить «объятия», как Мария вновь «поползла» вниз. Спиридонов вновь сжал руки на плечах женщины и как следует встряхнул ее.
— Цыть!!! Ишь, цирк здесь устроила! — закричал он сердито. — Иди лучше сыном займись — он голодный, устал весь, замерз!
Колька действительно еле держался уже на ногах. Мария переключила свое внимание на сына, но то и дело оборачиваясь к участковому, запричитала:
— Ой, спасибо тебе, Иван Валентинович! Ой, спас ты мою кровиночку от смерти-гибели! Ой, молиться я за тебя буду до гроба, в ножки кланяться!
Спиридонов скрипнул зубами, но промолчал, ожидая, пока прекратятся эти хвалебные возгласы.
Наконец, не выдержал Колька:
— Мам, ну хватит, пошли домой! Я устал!
Этого оказалось достаточно, чтобы Мария Пеструхина резко замолчала на полустоне и, схватив сына в охапку, бросилась в избу, забыв даже попрощаться.
— Фу-у-у! — облегченно выдохнул Спиридонов и повернулся было уже, чтобы уйти со двора, как увидел стоящую на крыльце дома напротив Веру Васильевну Югареву — тетку Алексея Белозерова. Пожилая женщина пристально и тревожно-выжидающе смотрела на участкового.
Иван Валентинович вяло махнул ей рукой и, медленно переставляя ноги, направился к жердяной изгороди, разделяющей соседние дворы. У изгороди он остановился, поджидая, пока подойдет Вера Васильевна. Та, однако, не сдвинулась с места.
— Может, ты сам подойдешь ко мне, да все расскажешь? — сухо спросила она.
Спиридонов тяжело вздохнул и перелез прямо через изгородь. Возле Югаревой он остановился и, не в силах поднять глаза, сказал:
— Здравствуйте, Вера Васильевна!
— Ты скажи, куда Лешу дел! — не отвечая на приветствие, еле сдерживаясь от слез, выдавила женщина.
— Вера Васильевна, с ним все в порядке! — бодро заговорил Спиридонов, хотя фальшью от этой бодрости разило за версту. — Мы разделились с ним, я нашел Кольку — и сразу домой его повел… А Алексей — он вот-вот тоже вернется, может — завтра, запасов у него много…
— И давно вы с ним разделились? — голос Веры Васильевны вновь стал сухим и твердым. — Две недели назад?
— Фу-у-у! — тяжело выдохнул участковый, утирая вспотевший вдруг лоб. — Ну, почему две недели… Вчера. То есть — сегодня… Да-да! Сегодня я видел Алексея так же близко, как вот вас сейчас! — Последняя фраза была истинной правдой, а потому голос его снова стал уверенным. Врать-то он совсем не любил, да и не умел.
— Давай, рассказывай все, Иван Валентинович! — прикрикнула Вера Васильевна. — Да ты знаешь, как мы тут все с ума сходим?! Я, Мария, Анна твоя с Валькой! Вся деревня на ушах стоит, вас ищут! А милиция твоя, да эти — фээсбэшники, как понаехали поперву, а потом — и дорогу забыли! Тьфу!
Вера Васильевна наконец заплакала, промокая уголки глаз беленьким платочком.
Спиридонов смущенно кашлянул, а затем, как можно более мягче, сказал:
— Вера Васильевна, вы меня простите, я просто с ног валюсь… Да и своим показаться скорее хочется — сами же говорите: с ума сходят… Отосплюсь, а завтра и решим, что делать дальше. Хорошо?
— Ты только скажи мне правду: жив Лешенька? — переспросила Вера Васильевна.
— Жив, Вера Васильевна! Ей-Богу, жив! — не покривил против истины Спиридонов и, потоптавшись еще чуток, нерешительно сказал: — Так что? До завтра, Вера Васильевна?
— Бывай здоров, Иван… — вздохнула женщина. — До завтра!
Валерка Мителев проснулся рано-рано, как и планировал с вечера. Даже мать еще не встала управляться со скотиной. Вчера Валерка со своими «корефанами» Ленькой и Андрюхой уговорились пойти рыбачить на утренней зорьке. Валерке для такого дела даже будильника было не надо — проснулся ровно в четыре! Быстро вскочил с кровати, побрызгал в лицо из умывальника, налил большую кружку вчерашнего молока, отломил кусок батона и, макая его в свежий мед, слопал, запивая из кружки.
Ленька Карпухин уже поджидал приятеля возле своего дома.
— Чего возишься? — буркнул он недовольно.
— Кто возится-то?! — возмутился Валерка. — Сколько времени-то сейчас, знаешь?!
— Ладно, пошли будить Ушастика! Чего-то его нету…
Друзья направились к дому Андрея Пояркова — Ушастика, как звали его все ребята понятно за что. Но стоило им подойти к калитке, как Андрей сам уже сбежал с крыльца. Вместо приветствия он замахал руками и закричал:
— Вы слышали, что Колька Пеструхин нашелся?!
— Да ну! Нет! — слились возгласы Валерки и Леньки.
— Ага! Его Спиридонов вчера вечером привел! — возбужденно заговорил Ушастик. — Мамка рассказывала…
— Ну, и где он пропадал все это время? — с интересом спросил Ленька, а Валерка даже подпрыгнул пару раз от любопытства.
— Да не сказал ничего Спиридонов… — потух Андрюха. — Да ладно, сами сегодня у Кольки все узнаем!
Друзья согласились с разумным доводом и, сразу забыв о новости, загалдели о предстоящей рыбалке.
— Ты червей накопал? — строго спросил Валерка Ушастика.
— Конечно! Ого-го сколько! — Андрюха достал из пакета и поднял над головой стеклянную банку с закручивающейся крышкой, в которой были проделаны гвоздем многочисленные дырочки. В банке копошился розовый ком извивающихся толстых червей.
— Ну, ладно, куда пойдем? — поинтересовался Ленька, хотя вчера еще решили идти к поскотине — месту, где обычно и удили лещей.