Энн улыбнулась.
– В этом и причина. Я знаю кое-что и о гипнозе, и о воспоминаниях в прошлом, но я надеюсь, это что-то большее. Я надеюсь, мы стали ее друзьями. Я не ставлю себе это в заслугу. Это Бен. Все доверяют ему. – Она скромно посмотрела в сторону. – Надеюсь, ты тоже будешь доверять ему?
Как будто по сигналу, Бен появился из-за дома с корзиной овощей. Он поднял в приветствии руку и исчез через парадную дверь в доме.
Энн встала.
– Пойдем поздороваемся, потом выпьем. Джо, должно быть, скоро освободится от детей.
Они ели в саду при свечах под звездным небом. Были слышны крики совы и стрекот кузнечиков. Бен отодвинул тарелку.
– Все было замечательно, Энни. Ты превзошла себя, дорогая.
Она мечтательно улыбнулась ему.
– А вознаграждение? Зажжешь фильтр, один раз?
Бен засмеялся. Он наклонился вперед и взъерошил ей волосы.
– Один раз, ладно. Пошли, Джо. Ты сообразительная женщина. Помоги мне.
Энн облокотилась на спинку стула, когда Джо и Бен исчезли в кухне, закрыв за собой дверь.
– Полагаю, ты не хочешь довериться парочке незнакомцев, так? – сказала она через мгновение.
Ник смотрел на звезды.
– Должно быть, над нами дождь метеоритов, – сказал он. – Это уже где-то шестая падающая звезда, которую я видел сегодня.
– Они счастливчики, – сказала Энн. – Я – хороший слушатель, Ник.
Он улыбнулся в темноте.
– Не знаю, что сказать.
– Ты беспокоишься?
Он кивнул.
– И ты боишься.
Он напрягся, и на какое-то мгновение ей показалось, что он будет это отрицать.
– Да, я боюсь.
– За Джо.
– Что бы ты подумала, если бы я сказал тебе, что думаю, что меня запрограммировали на то, чтобы причинять ей боль?
– Я бы сказала, что это невозможно.
– Но можешь ли ты быть в этом уверена?
Она чувствовала, что он смотрит на нее в слабом мерцании свечи.
– Почти. Да.
Она наклонилась вперед.
– Что ты имеешь ввиду под «запрограммировали»?
– Я позволил своему брату загипнотизировать меня. Я полностью доверял ему, у меня не было от него секретов. Как оказалось, мне не следовало этого делать. Он утверждает… – он замялся, – он утверждает, что уже направил меня по курсу и пути обратно нет. Курс, который подразумевает разрушение Джо. – Он крутил ложку в руках, которая неожиданно выскочила из его рук. Ник удивленно посмотрел на Энн. – Извини.
– Ничего страшного. – Энн не отвела взгляд от его лица… – Слушай. Скажи мне честно. Что ты чувствуешь к Джо? Ты доверяешь ей? Ты ее не любишь? Ненавидишь?
– Нет. Боже мой, нет!
– Ты говоришь, не утаивая ничего?
– Да.
– Тогда я не думаю, что тебе есть чего бояться.
– Но положим, Сэм зародил какую-то идею в моей голове, которую я не помню. Он обнаружил – или пытался убедить меня – что я – я был – Джоном. Он знает, и я знаю, что Джо была Матильдой. Господи, разве ты не видишь, что происходит? Он хочет, чтобы я опять убил ее!
Энн почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже. Она взглянула на свечку.
– То, о чем ты говоришь, Ник, не может произойти в реальной жизни. Это просто научная фантастика. Если было бы возможно, люди изобрели бы совершенное оружие для убийства, правда?
– И ты уверена?
– Да. Какой все-таки подонок, твой брат! Хотя Джо говорила, что он всегда ей нравился.
Ник резко встал. Он подошел к краю террасы и стал смотреть в темноту. Далеко в долине на главной дороге показались огни машины, затем, когда дорога повернула, огни исчезли.
– Я думаю, он влюблен в Джо, – сказал он мягко.
– Тогда зачем он хочет, чтобы ты убил ее?
Он пожал плечами. Наступила долгая пауза.
– Я всегда боготворил Сэма, – наконец сказал он. – Но теперь, я понимаю, что он ненавидит меня. Думаю, всегда ненавидел.
Энн встала. Она подошла к нему.
– Это слишком жестоко.
– Да, – мрачно сказал он.
После некоторого молчания он сказал:
– Пожалуйста, не регрессируй ее больше, Энн.
– Если не я, то она сама будет делать это, Ник, спонтанно. Необходимость знать, что происходит рядом, слишком сильна в ней. Она не может бороться с этим. Может, именно это твой брат внушил ей. Не знаю. Но если Джо собирается регрессировать с этой жестокостью, то лучше будет, если это будет происходить в довольно-таки контролируемых условиях, среди друзей, чем где-то на улице или в горах. – Она ясно видела его лицо в сиянии звезд. – Ты боишься увидеть ее в качестве Матильды, если вдруг что-то тебя заставит причинить ей боль? – Наконец спросила она.
– Полагаю, что да.
– Нет необходимости. – Она колебалась, но потом решилась.
– Мы запланировали еще одну регрессию сегодня вечером. Если Джо все еще хочет этого, Ник, я думаю, мы должны. Я думаю, это вдвойне важно, раз ты здесь.
Дорога через холмы была бодрящей. Матильда ехала на белой арабской кобыле, чувствуя ее грациозность и скорость, когда та обогнала более крепких лошадей ее родственников Адама де Портера и лорда Ферреса. Несмотря на страх, не покидавший ее, и необходимость быстро спускаться по тропе, размягченной весенним дождем, она почувствовала странную, внушающую оптимизм легкость на сердце.
Но к тому времени, как они въехали в Глостер, ее настроение изменилось. Белая пелена покрыла реку, обвив узкие улочки и спрятав Соборную башню. На смену веселому весеннему дню пришел сырой холодный вечер, и ее страх вернулся к ней. Она, и только она должна встретиться с королем и умолять его восстановить Уильяма среди своих фаворитов.
Падение Уильяма было внезапным и без каких-либо объяснений. Спустя два дня после того, как Джон покинул Брамбер после свадьбы Уилла, посыльные прибыли из королевской, казны грубо требуя выплату всех денег, которые Уильям был должен королю.
– Черт побери, как он думает, я могу расплатиться? – Кипя от злости, выпалил Уильям, махая бумагами перед носом Джайлза. – И почему сейчас? Почему ему понадобились деньги сейчас? Он даже не намекнул на это на свадьбе! Казалось, он был всем доволен.
– Неужели ты действительно должен королю так много, отец? – Джайлз наконец-то умудрился взять бумаги из рук отца. – Как ты мог допустить, чтобы твои долги так сильно возросли? – Его серьезное лицо было взволнованно.