– Миледи, Хью говорит, что запах там очень неприятный, – постаралась поддержать хозяйку Элен. – Он сказал еще, что виновата засуха. Вот вам и объяснение, все очень просто. А сегодня прошел дождь, так что мы скоро узнаем, сходит зелень или нет. И ваши цветы оживут после дождика.
– Розамунда Клиффорд? – прошептала Сара. – Как вы считаете, она ее предок?
– Наследственная память? Передана на генетическом уровне? – предположил задумчиво Беннет, отвлекаясь от Джо. – Мне попадались интересные работы на эту тему. Я лично не верю в это, но надо будет выяснить, какую роль играет в этой истории Розамунда. Мне следует разбудить Джо. – Он взглянул на часы. – Она заметно устала. В том мире за это короткое время прошло полгода.
– Подождите, Карл. Давайте узнаем о ребенке. Ей бы хотелось, чтобы вы о нем спросили, я уверена, это нужно, – Сара умолкла на полуслове, когда дверь внезапно распахнулась.
В комнату заглянул Ник. В первую минуту никто не проронил ни слова. Заметив сидевшую на диване Джо, Ник вошел и прикрыл за собой дверь.
– Джо! Слава Богу, я вовремя!
Карл Беннет встал и от волнения машинально снял очки.
– Сюда нельзя. Пожалуйста, уходите. Кто вы такой? – Он шагнул навстречу Нику.
– Джо попросила меня прийти. – Ник продолжал смотреть на Джо. – Моя фамилия Франклин. – Он перевел взгляд на доктора. – Я ее друг.
– Мне кажется, доктор Франклин, Джо просила вас не вмешиваться! – строго глядя на Ника, заявил Беннет.
– Доктор Франклин – мой брат, – отрезал Ник. – Джо, объясни, наконец.
– Джо не знает, что вы здесь. – Карл Беннет с растущим беспокойством положил руку на плечо Ника. – Она находится в глубоком трансе. Теперь я должен попросить вас уйти.
– Джо! Господи, что вы сделали с ней, негодяй! – Ник встал рядом с Джо на колени и осторожно взял ее за руку.
– Вызвать смотрителя? – тихо спросила Сара, приготовившаяся нажать на кнопку у двери. Беннет покачал головой и вздохнул.
– Прошу вас, мистер Франклин, уходите. Я уверен, что вы понимаете, как опасно может стать вмешательство на этом этапе.
– Опасно? – Ник вглядывался в лицо Джо. Ее глаза, казалось, совсем обычно смотрели на него. Но она его не видела, наблюдая сцену в ином времени и месте. – Она уверяла меня, что опасности нет. И она просила меня пойти с ней, – продолжал Ник, прилагая усилия, чтобы держать себя в руках. – Я узнал о ее просьбе только час назад. Я должен остаться и решительно на этом настаиваю. Она бы этого хотела.
Тем временем взгляд Джо терял сосредоточенность. Она смотрела уже сквозь него. Зрачки быстро расширялись, словно перед ней находилось окно. Медленно Ник отпустил ее руку. Он отступил на несколько шагов и присел на край стула.
– Я остаюсь, – повторил он. – Я не хочу выпускать ее из вида.
Внезапно Джо со стоном откинулась на диван. Терзаемая болью, она вцепилась в диван, оставляя ногтями четкий след на коже обивки.
– Матерь Божья! – вскрикнула она. – Где Джинн? Почему она не едет?
Все трое потрясенно замерли, глядя на нее. Ник побледнел.
– Когда это кончится, – стонала Джо. – Пожалуйста, прекратите это, кто-нибудь. – Спина ее выгнулась дугой. Она схватила бархатную диванную подушку и прижала к себе изо всех сил.
– Господи, Карл, что с ней такое? – Сара от испуга словно приросла к полу. – Будите ее. Быстро будите!
Беннет сел рядом с Джо.
– Вы слышите меня, моя дорогая? Пожалуйста, слушайте меня. – Он вскрикнул и умолк, когда Джо с криком, полным боли, схватила его руку и прижалась к ней. Лицо ее было залито потом вперемешку со слезами.
– Разбудите ее, умоляю вас! – крикнул Ник. – Что с ней?
– Она рожает, – заключила Сара, когда у Джо снова вырвался мучительный стон. – Женщины при этом всегда кричат и стонут.
– Рожают и кричат беременные женщины, – вмешался Ник. У него по телу побежали мурашки. – Будите ее, слышите, быстрее. Вы ждете, пока она умрет? – Он сжал кулаки, услышав резкий крик Джо.
– Джо! Джо! Вы слышите меня? – Беннет пытался удержать ее руки. – Роды закончились, Джо. Боль прошла. Вы сейчас уснете. Спите и отдыхайте, а когда отдохнете, вы проснетесь, и вам будет легко и хорошо. Вы меня слышите, Джоанна? Закройте глаза и отдыхайте…
– Это тянется слишком долго! – Элен испуганными глазами смотрела на Маргарет. Она вытерла лицо Матильды тканью, смоченной в розовой воде. – Неужели мы ничем не можем ей помочь?
Обе умоляюще смотрели на повивальную бабку, которая ощупывала живот Матильды. Подпертая подушками, роженица лежала на кровати с толстым слоем соломенной подстилки, застеленной простынями, чтобы сделать ее мягкой и ровной. Она была настолько измучена, что в перерывах между приступами боли проваливалась в спасительную пропасть забытья, пока новая схватка не возвращала ее в сознание к разрывающей на части боли. Только тепло крови, в которой она лежала, успокаивало ее.
– Ну, теперь скоро. Он совсем близко, мальчик, – копошась под простынями, объявила женщина, помогавшая роженице. – Еще потужитесь несколько раз, моя милая, и все. Вот так, хорошо, – спокойно улыбнулась она, когда Матильда вновь прогнулась от невыносимой боли. На простынях прибавилось крови. Нитка четок порвалась, и они раскатились по полу. Маргарет скрутила полотенце и сунула для упора в руки Матильды, которая вцепилась в него, и тут же сильнейшая, ставшая заключительной, схватка, освободила, наконец, ее тело от бремени.
На мгновение воцарилась полная тишина. Но вот раздался слабый плач – это подал голос лежавший в ногах Матильда маленький комочек новой жизни. Но она не слышала ничего, погружаясь в изнеможении в блаженный сон, хотя тело ее все еще оставалось изогнутым от другой боли.
– Ну, как он? – Маргарет со страхом смотрела на ребенка, в то время, как повивальная бабка перерезала пуповину. Никто из них не сомневался, что у Матильды, как она и предчувствовала, родится мальчик. Младенец, размахивая крохотными ручками, снова закричал. Он был без малейшего изъяна.
– Посмотрите, миледи, какой красавец. – Элен осторожно положила ребенка Матильде на руки. – Смотрите, он улыбается.
Борясь со слабостью, Матильда оттолкнула повивальную бабку, пытавшуюся массировать ей живот. Она с усилием приподнялась на локте, стараясь собрать все свое мужество. Наступила минута, которую она ждала с таким страхом. Ей удалось преодолеть расслабляющую вялость. Внешне оставаясь спокойной, она приняла ребенка у Элен и взглянула на сморщенное личико. У нее перехватило дыхание, и вслед за этим она ощутила прилив любви к своему первенцу и радости от его появления на свет. Она забыла о своих страхах. Он оказался таким красавцем. Она зарылась лицом в шаль, в которую он был закутан, и прижала к груди, а потом, слегка отстранив от себя, стала с любовью разглядывать его: иссиня-черные глаза с крошечными веками, нос кнопкой и поджатые губки, а еще темную прядь волос, испачканную в крови. Но вдруг лицо ребенка подернулось дымкой и потемнело. Онемев от ужаса, следила она, как крохотные черты искажает боль. Она слышала его крик. Но в ушах ее отдавался крик не ребенка, а взрослого мужчины. В руках у нее была не теплая уютная шаль. Она судорожно сжимала жалкие лохмотья, сквозь которые проступали кости живого скелета. С отвращением оттолкнув от себя тело, она вдруг бросилась с постели на пол и упала на колени к ногам насмерть перепуганных женщин. Ее мутило.