— Как ты? — спросил Гриценко.
— Полный порядок, — ответил Гек. — Полет пережил без травм. Здесь на меня не оказывают ни малейшего давления. Ни физического, ни психологического, ни фармакологического.
— Я рад за тебя, — сказал Гриценко, но радости в его усталом голосе не было. — Скажи, зачем ты это сделал? Кто тебя просил лезть в самолет?
— Я делал все, что от меня зависит, — твердо сказал Гек.
— Ничего больше не делай, — произнес Гриценко. — Это приказ.
— Так точно, — вздохнул Гек.
— Это не только мой приказ, — сказал Гриценко. — Это приказ президента, он прочитал мою докладную записку.
— По поводу меня? — спросил Гек.
— По поводу коммутации, — ответил Гриценко. — Президент сказал: «нашей стране евреи не помешают в любом количестве».
— Леонид Юрьевич, я не в теме. Я не понимаю о чем речь.
— Прилетишь — все расскажу, — пообещал Гриценко и, помолчав, добавил задумчиво. — Не помешают в любом количестве. Забавно, но точно такую же фразу сказал вчера президент США.
Не дожидаясь ответа, Гриценко положил трубку и Гек еще долго стоял, сжимая в руке пиликающий кусок белой пластмассы, пока его не толкнули в плечо и не указали на выход. В этот день Гека хорошо покормили, хотя из камеры не выпускали.
Депортировали Гека на том же самом «Боинге». Этот самолет летал из Москвы в Эфиопию каждый понедельник, а обратно каждую пятницу. Геку назначили сопровождение — тех самых трех хасидов, которых он видел в день прилета. Опытным глазом Гек определил, что двое из них типичные бойцы-силовики, закаленные в боях. Это был восточный тип евреев — они были темнокожи, с густыми бровями и арабскими чертами лица. Под черными костюмами переливались тугие мышцы. Костяшки на руках одного из них были безжалостно разбиты во все стороны, образуя железные сизые мозоли. Второй был постарше, похоже он был главным. Третий хасид был ровесник Гека, он был худой и тощий, с живым осмысленным лицом типичного европейца. Был он по-прежнему в своем берете, молчал и не смотрел в сторону Гека. Вообще происходящее, похоже, его мало волновало. Зачем все трое были одеты костюмы религиозных ортодоксов — оставалось загадкой. Геку дали понять, что эти трое летят в Москву по своим делам и одновременно выполняют роль конвойных Гека. До того, как Гек будет сдан на руки московским спецслужбам, он должен выполнять все их приказания.
Остальные пассажиры самолета по своему составу напоминали тех, что вылетали из Москвы — эфиопы, несколько пожилых американских туристов, индус, два араба, две подруги-француженки с поразительно красивыми фигурами, но совершенно нескладными лицами.
Послышалось пиликание «Хаванагилы», а затем Гек неожиданно услышал мат. Он обернулся. Молодой хасид говорил по мобильному.
— Они мудаг, [1] — отчетливо произносил он вполголоса, прикрывая ладонью рот. — Они мудаг.
Гек отвернулся и стал смотреть в иллюминатор. До чего же интересные бывают совпадения в разных языках!
— Мохаммед мудаг, [2] — раздалось сзади серьезно и негромко.
Гек нашарил ремень и застегнул его на поясе.
— Иегуде мудаг, [3] — произнес молодой хасид после долгой паузы и разговор, очевидно, на этом закончился.
Самолет тронулся с места, покатился, слабо раскачивая крыльями, и взлетел мягко и почти незаметно. Гек представил буран из воздуха и африканского песка, который сейчас ревет у стойки шасси, и к горлу подкатила тошнота. Заложило в ушах. Гек глотнул и мир снова наполнился звуками. Внизу плыли разноцветные дикие пятна, совсем не похожие на ровные квадраты российских полей. Самолет вошел в облачный слой — иллюминатор затянуло белесым паром. Спать не хотелось и Гек начал рассматривать пассажиров. Несколько минут он лениво пялился на голое колено француженки, торчащее в проходе. Колено было ровное и загорелое. Напоминало о Нюке. Гек стал рассматривать остальных пассажиров. Два араба, сидевшие вдали на противоположной стороне, ему не понравились. Они были слишком тревожными. Гек решил что они первый раз летят в самолете. Больше рассматривать было нечего, Гек закрыл глаза и провел в полудреме пару часов. Затем принесли еду. Гек всегда считал что обычай есть в полете сделан не для того, чтобы накормить пассажиров, а для того, чтобы им не было скучно. Еда очень развлекает — начиная от голодных взглядов, которые искоса падают на далекие тележки, уже начавшие кормить далеких пассажиров, и кончая увлекательным складыванием использованной пластиковой посуды — все это помогало интересно провести бестолковое время.
Еды было мало, но она была вкусной. Хасиды с сожалением откладывали в стороны продукты, показавшиеся им некошерными. Геку было ясно что они делают это не по религиозным убеждениям, а для конспирации, чтобы соответствовать образу.
Появилась очередь в туалет. Арабы тоже встали и зачем-то надели рюкзаки. Что-то не понравилось Геку в их движениях. Он толкнул локтем спутника-хассида и указал глазами на арабов, но встретил ледяной равнодушный взгляд. Было ясно, что Гек для этого человека куда более подозрителен чем все арабы мира. Ладно, хватит паранойи, — решил Гек и откинулся на подголовник, закрыв глаза. Арабы прошли мимо, за спину, в дальний конец салона.
Прошло несколько минут, и Гек отчетливо услышал как далеко за спиной щелкнул затвор и тут же раздался оглушительный выстрел. Потянуло пороховой гарью. Пассажиры ахнули и обернулись. Гек тоже обернулся. Арабы стояли в дальнем конце салона и сжимали в руках маленькие пистолеты. Один из них держал ствол поднятым вверх, в потолке салона темнела небольшая дырка. Как они пронесли пистолеты на борт? Гек наконец понял почему вид их рюкзаков показался ему таким подозрительным. Уж больно они напоминали запасные парашюты американского образца — маленькое устройство для рискованной жесткой посадки на тот случай если не раскроется основной парашют.
— Listen up, you people! — заорал тот, что стрелял в потолок салона, ноздри его раздувались. — We're freakin' sick and tired here of this stinkin' aircraft! You hear me, we're fed up with this airplane and its crew!!! And we sure ain't enjoying the flight! [4]
— And the food. It was… yuck! — перебил второй араб и выстрелил в иллюминатор. На этот раз пуля не увязла в переборках, а прошла наружу. Над головами со свистом прошелся ветер и сразу заломило в ушах — салон разгерметизировался.
— Me and my friend here, we wanna get off this damn airplane. Hey, you, the smart alec with the controls, yeah, you! Get this overgrown piece of shit a-landing! Just stay cool, everybody! Anyone who wants to be a hero will die like one, with a bullet in his ass, [5] — закончил первый и направил пистолет вдоль кресел.