Лайл прожил всего-то день на Релате и уже планирует основание колонии на Хьертте.
Состав заговорщиков очевиден — он и айки. Вроде бы мы должны все подготовить лет за пять для пробного полета и разметки места. Академики делили каюты Тор-а-мира еще до его посадки на Релат, Ниэст обещал нам с Элом запись с закрытого заседания. Говорит, бесподобное зрелище. Ялитэ дошел до того, — анонсировал скорый просмотр мой айк, — что позаимствовал раритетный жезл Магистра Тарина и гонял самых жадных по залу. Интересно, его тоже Риан учил бою? И сколько академиков теперь отдыхает на море, пряча синяки?
Еще занятно, что станет с Ялитэ, когда он узнает о намерении моего декана развалить технический Акад на несколько частей и оставить себе лишь филиал вне Релата. С одной стороны, терять Эла ему будет нежелательно, с другой — слишком крупный Акад давно уже беспокоит директоров, формируя странное двоевластие.
Возможности и ресурсы Эла часто выше, чем директорские. План реорганизации огромен и растянут на тридцать лет, так что у Ялитэ хватит времени на осознание всех «плюсов» и «минусов». Пока же он еще не пережил предстоящую смену руководства у лекарей, официально объявленную несколько часов назад. Надеется все утрясти, непривычно решительно для себя наказав участников судившего Лимму сборища. Обоих дурней-айри услали в горы, знать своих двух представителей уже публично стерла в пыль, а академики в количестве десяти штук выгнаны в полном составе без права восстановления и найма по специальности…
Гимиру стало заметно лучше, и новость он воспринял стойко — ведь вернуть госпожу Энзи не надеется: куда Акаду бороться с обаянием стаи и ее вожака! Зато велел притащить в палату самый большой экран из возможных и лежа беседует с молодняком волвеков, планируя их осеннее поступление в Академию. Коварно пользуясь нездоровьем, с утра вызвал к себе сонного Эйма-Хо с Ринком, нехотя отказавшегося от поимки второго зайца. Директор верно рассчитал, что малыш не посмеет отказать Деду, а двухметровый брат увяжется с воспитанником. Гимир вполне доволен жизнью: его лечат, его уважают, и не многие на Релате могут похвалиться таким большим гостем, как Четвертый.
Сперва я думала, что волвеков очень мало, и они могут просто раствориться на Релате в массе людей. Или сменить свой уклад жизни, формирующий общее сознание и Первого. Они так охотно менялись на корабле, утрачивая «дикость» … вдруг да продолжат и перестараются? Было бы ужасно.
Но с дикостью покончено, и они не стремятся дальше себя переделывать под Релат и его обычаи. Трое приглядели себе пару в день прилета — и потащили девиц к Тарину.
Советоваться, приучать к стае. Потому что сами они из поселка выбираться не желают. Когда волвеков меньше определенного числа, общее сознание становится слабым, многим это неприятно и непривычно.
Еще обнадеживает то, что по оценкам Тиэрто и его учеников — а в этом ему можно верить — 7,93 ребенка (волвеки хихикали над долями в учете детей, хоть и понимают их суть) из десяти, рожденных в смешанных браках, будут полноценными щенками, остальные — обычными людьми. А вот появления так называемых «полукровок» он не ожидает и уже готовит по этому поводу в соавторства с Рилой угрожающе весомый и фундаментальный труд.
Пока, увы, наша стая очень мала. Хотя и такая она сильно меняет Релат. Волвеки ярки и вдохновляют на подражание. Они имеют сильную и устоявшуюся — ведь ее основа Лайл — систему ценностей: надежны в делах, преданы в дружбе и любви, работоспособны, жадны до знаний и безразличны к роскоши, уважают старших и дисциплину, ценят живое и понимают его. Стая неизбежно изменит мир, пусть сначала несильно, но им торопиться некуда.
Эл согласно кивнул, вздохнул — да, стая пока очень мала. Грустно.
— И? — я заподозрила подвох.
— Надо что-то делать, — пафосно заявил он. — Йялл старается, Ринк обещал, что заселит еще два дома, и уже начал — у Рилы будет двойня, ты оказалась права. Лэл очаровал Шоколадку. Она сегодня учит его метать копье и что-то одновременно объясняет из общего курса химии. Дикое зрелище, говорят. Впрочем, не более чем Тимази и Лайл, на пару танцующие «дождь».
— Ну?
— Дед был единственным суеверным айри. А теперь он — единственный рыжий и очень ревнивый айк. У них с Яли отменно большой дом, навырост. Она — волвек, он — полукровка, так что дети будут исключительно лохматые.
— И? — что-то я сегодня не слишком говорлива. Знаю ответы, но не хочу лишаться их словесного варианта…
— У нас дом двухэтажный, тоже просторный, — терпеливо сообщил мне несвежую новость айк. — Есть комнаты для волчат.
— Ты будешь приглашать волчиц или я — волков? — приятно быть глупой. — Мы же сами-то не волвеки.
— Мы будем развивать поголовье айков! — поучительно растолковал он. — Я не хочу быть вымирающим видом.
— Ты не вид, а случайная единичная мутация.
— А вдруг полезная? — понадеялся он. — Ты больше не пилот, я намерение уступить кресло Йяллу понял, Лимма уже отспорила у Деда длину шлейфа и дату, что еще может нам помешать?
Я отговорок не нашла. Он был вполне логичным айри, а уж в качестве айка просто не оставляет мне и малых причин спорить. И если мой муж считает, что айков должно быть много — их будет много. А если они окажутся подозрительно похожи на обычных волвеков — мы не расстроимся. Лишь бы они смотрели на мир с настоящим щенячьим восторгом в голубых с золотой каймой глазах.
PS
Две недели все было просто замечательно, даже слишком хорошо.
Потом — встало на свои места. Меня, как обычно, упустившую много интересного, снисходительно поставили в известность, что Тиэрто дал согласие на предложение занять должность руководителя лекарского Акада еще в полете с Хьертта и выставил одно небольшое условие. Я, видите ли, должна быть его консультантом по всем вопросам, связанным с использованием дара (и не только) в должности заместителя.
Так что гениальный «червяк» счел мои мозги вкусным «яблоком». Пережить это оказалось трудно, я никак не решалась расстроить своего отошедшего от дел мужа.
И в тоже время — не хотела отказываться.
У меня, каюсь, есть собственные планы в отношении Акада. Как снавь, я отчетливо вижу: семьи волвеков меняют входящих в их состав, особенно — людей. Лимма обычно-то выглядит неплохо, но рядом с Лайлом она приметно молодеет. Сидда выдержала четыре года в Гнезде, непригодном для выживания людей, и более того, родила здорового ребенка. Дочка Тимази пятый день пытается понять, куда исчезла ее врожденная проблема с плечевым суставом. Волвеки рассчитаны на долгую жизнь, если условия не столь экстремальны, как в Гнезде вечных. По мнению Тиэрто — лет на 120–150. И я самым ненаучным образом полагаю, что, согласно традиции детских сказок, их настоящие семьи из двух нашедших друг друга половинок будут жить долго и счастливо, чтобы уйти в один день. Позже, чем свойственно людям? Раньше, чем отпущено волвекам? А если одна из «половинок», не приведи Великий, погибнет, что станет со второй? Как помочь ставшему внезапно чудовищно одиноким? Очень странная, долгая и сложная тема исследования. Напрямую касающаяся нас с Элом. Мы ее уже и с Лиммой обсудили, она считает — надо работать.