Оксана взяла стул, можно сказать, стащила без спросу из чужой комнаты и вернулась на веранду. Старуха, слегка щурясь, глядела куда-то вдаль и медленно, но ритмично качала головой, слушая сбивчивый рассказ.
– И никто не знает, где она, – печально закончил Боб.
– Со ту камэс? – старуха посмотрела на него.
– Что? – смутился Боб.
– Бари-дай спрашивает: «От неё-то ты чего хочешь? Чем она может помочь?» – перевела Зарина.
– Дак я не знаю, – ещё больше растерялся Боб. – Оксана сказала…
– Оксане, что ли, надо найти твою сестру?
– Не. Мне надо… Ну дак а чё? Не понятно, что ли? – Боб с недоумением посмотрел на Оксану.
– Ты должен задать конкретный вопрос, – пояснила она. – Или озвучить конкретную просьбу.
– И чё? Типа, если я скажу «хочу её найти», то вот прямо сразу и найду?
– А разве ты не для этого сюда приехал? – спросила Зарина.
– Ну… для этого ваще-то. Так я и говорю: чего не понятно-то? Сама ж говоришь…
Зарина грустно улыбнулась.
– Бари-дай не может дать ответ на незаданный вопрос. Понимаешь? Ты должен взять на себя ответственность за то, что узнаешь. Произнеси его чётко.
Боб упёрся взглядом в пол и замолчал.
– Мне коз пора доить! – наконец выдавил он из себя, вскочил и вышел за дверь.
– Дарано, – сказала Бари-дай.
– Он ещё не готов, – перевела Зарина. – Это же ты его сюда притащила.
– Вообще-то да.
– Тогда сама и спрашивай.
– И взять на себя его ответственность?!
– Ты уже взяла её, когда полезла не в своё дело.
– Хорошо, я спрошу. Она жива?
– Ратуни, – сказала старуха. Зарина медлила с переводом.
– Видимо, нет, – грустно улыбнулась Оксана.
– Не совсем… – нахмурилась Зарина.
– Не совсем жива?
– На грани.
– А конкретнее? – Оксана стала серьёзной. – Больна? В коме? Или… наркотики?
– Если перевести дословно – привидение.
– Значит, мертва.
– Была бы мертва, бари-дай так бы и сказала: мулэ.
– А можно задать чересчур конкретный вопрос? – Оксана посмотрела на Зарину. – Помнишь, я рассказывала про памятник у дороги? Ну, когда пакет из леса вылетел мне под колёса. Ты ещё сказала, что не стала бы сомневаться, что это было привидение.
– Что-то припоминаю.
– Это была сестра Боба? Она там разбилась? – Оксана перевела взгляд на бари-дай.
– Хэй, – кивнула старуха.
– Да, – на всякий случай продублировала Зарина.
– Я почти не сомневалась, – чуть помолчав, ответила Оксана. – И что? Так ему и сказать?
Тут на веранду вошёл Боб:
– Извините! Оксана! Ехать надо!!!
– Да, уже иду. – Она встала. – Ещё секунду. Последний вопрос…
– Чёхано пхэнэла, – сказала старуха.
– Привидение расскажет, – перевела Зарина.
Бари-дай поморщилась и помотала головой, давай понять, что перевод неточный.
– Призрак, – поправила она.
– А есть разница? – удивилась Оксана.
– Время!!! – нервно напомнил Боб.
– Ладно… извините… нам правда пора. Я ещё потом приеду, – пролепетала Оксана.
– Я провожу, – кивнула Зарина.– Ой! – спохватилась Оксана уже на лестнице. – А ручку-то позолотить! Я быстро.
Она вернулась и достала из кошелька несколько купюр.
– Вот. – Она протянула деньги цыганке. – Спасибо большое!
Старуха взяла её за руку и, чуть прищурившись, посмотрела в глаза.
– Кольцо яг.
– Что?
Но старуха кивнула в знак благодарности, забрала деньги и махнула рукой, мол «беги, тебя ждут».
Чтобы попасть в гараж, Оксане пришлось протиснуться сквозь строй цыганят, которые желали ей счастливого пути и приезжать ещё. Боб уже завёл машину и явно нервничал.
– Что за кольцо яг? – спросила она Зарину.
– Что? Ты о чём?
– Бабушка твоя сказала, когда я ей деньги отдавала.
– Яг – огонь.
– Кольцо огня? Огненное кольцо?
Зарина пожала плечами.
– Ладно. Ты спроси, что она имела в виду. Я потом позвоню, – сказала Оксана, садясь в машину.
Зарина кивнула и махнула рукой. Боб рванул с места.Всю дорогу до Трёшки ехали молча, и только когда уже переезжали через реку, Боб сказал:
– Я не хочу ничего знать.
– То есть как? Вообще?! – возмутилась Оксана.
– Вообще. Пусть всё остаётся как есть.
– Но…
– И рокерам никаким писать не надо! Или ты уже написала?
– Нет, не написала пока.
– Вот и не пиши. И не звони больше!
– Ладно, – обиженно пожала плечами Оксана. – Извини за попытку помочь.
Они подъехали к дому, вошли во двор. Князь вёл себя как-то странно. Вроде как обычно бегал на своей цепи, но… Войдя в дом, оба остолбенели. Здесь была разруха, словно Мамай прошёл. Вся посуда из шкафов выброшена, мебель перевёрнута.
– Я на ферму, – сказал Боб.
Оксана немного пришла в себя и побежала вслед за ним. У входа в доильное помещение стояла Рая и, тяжело дыша, держалась за сердце.
– Ой, не ходи туда! – чуть не плакала она.
– Что случилось? Где Сашка?
– Он спятил.
Оксана решительно отодвинула Раю и вошла.
– Боб! Не подходи к нему! – закричала она, когда поняла, что происходит.
Козы в панике сбились в угол и жалобно блеяли. Стойки были поломаны, доильные аппараты разбросаны. Какой-то мужик, отдалённо напоминающий Александра, едва стоял на ногах, держа в руках кусок ржавой трубы, которым, видимо, и громил всё вокруг.
– Саня! Саня, успокойся! – Подняв руки над головой, Боб медленно приближался к Александру. – Я сдаюсь! —
И он едва увернулся от удара.
– Он что, пьяный?! – ужаснулась Оксана.
– Ага. – Рая всхлипнула. – Как с утра зарядил…
– С утра?!
– Господи! Да за что же нам такое наказание? Правду говорят – беда одна не приходит, – запричитала Рая.
– Боб! Ты с ним не справишься! – закричала Оксана. – Пошли отсюда!
Боб упрямо шёл в сторону Александра.
– Боб, я кому сказала, вернись!!! – едва не срывая голос, заорала Оксана.