– Вот здесь! – Рая провела рукой от горла до желудка. – Словно тянет… подсасывает как-то. И в печень отдаёт. И фраза в голове крутится: «прокормить бы», хотя я уже понимаю…
– Это фраза-ключ. Где и когда ты её слышала?
– Не помню. – Рая пожала плечами. – Может быть, мать говорила?
– Ладно! Логику выключаем, – скомандовала Оксана. – Это не важно, когда ты это слышала. Важно, что эта фраза сидит в тебе, как заноза. Надо её достать.
– А как?
– Для начала возрази ей.
– Кому? Матери?
– Этой фразе в своей голове. Скажи, что пятерых поднимешь.
– Ой! – Рая схватилась за живот в области печени и сморщилась.
– Что?
– Сказала, и вот здесь… защекотало как-то.
– Концентрируйся на этом состоянии и вспоминай! Первое, что придёт в голову!
– Лопухи… сарай… забор. Я в огороде. В одних трусах. Лето.
– Что ты там делаешь?
– Не знаю. Прячусь от кого-то, наверное.
– Смотри вокруг. Вспоминай. От кого прячешься?
Рая помотала головой.
– Мне страшно. Но от кого и зачем прячусь, не помню.
– Не помнишь – придумывай!
– Зачем?! – Рая удивлённо открыла глаза.
– Закрой глаза и придумывай! – приказала Оксана. – Потом объясню!
Рая зажмурилась и сдвинула брови.
– Бред какой-то в голову лезет!
– Говори!
– Вроде как приехали какие-то люди, чтобы забрать меня у матери.
– Ты видела этих людей?
– Так выдумываю же, как ты велела!
– В своих выдумках ты их видела? Откуда ты знаешь, что они за тобой приехали? Ты же в лопухах сидишь!
– А! Так я от них спряталась. Две тётки такие и мужик… вроде как шофёр.
– А почему ты решила, что они хотят тебя забрать?
– Не знаю. Просто знаю, что хотят… мне так кажется.
– Выходи из своего укрытия, иди к ним и спрашивай, действительно ли они хотят тебя забрать?
– Не могу. Мне страшно, – прошептала Рая, держась за бок.
– Это и называется проникать в свой страх. Но сейчас-то тебе ведь ничего не грозит?
– Сейчас? Нет.
– Поэтому от того, что ты к ним выйдешь, тебе хуже не станет. Верно?
– Наверное, – пожала плечами Рая. – Иду. Подхожу. Одна тётка увидела меня и присела на корточки. Почему-то плачет.
– Спроси почему.
Рая немного помолчала и ответила:
– У неё вроде как сестра умерла. И дети остались сиротами. И нас теперь увозят в детский дом.
– Нас? У тебя были сёстры-братья?
– В реальности нет. Я одна была у матери. А там, в придумках моих, вроде как нас трое. Старшая сестра, лет двенадцать, и брат почти мой ровесник.
– Они тоже в лопухах прятались?
– Нет. Они уже сидят в машине. И тут другая тётка говорит: «Может быть, всех детей себе оставите?» А первая отвечает: «Дай бы бог одну-то прокормить». – Рая застонала и опять взялась за бок.
– Что?!
– Эта щекотка в боку… Это голод. Я хотела есть. И было страшно, что она меня не прокормит.
– Принеси ей много еды и скажи, что нет никаких проблем прокормить троих детей.
– Принести еды? – удивилась Рая.
– В своём воображении ты можешь делать всё что угодно! Точнее, всё, чему не сопротивляются образы. Понимаешь?
– А как они могут сопротивляться?
– Потом объясню! Корми себя маленькую, доставай брата и сестру из машины, чтобы их никуда не увозили. И тётку эту успокаивай!
Рая закивала:
– Я посадила детей за стол. Они уплетают кашу. А тётка эта говорит, что прокормить-то не проблема. Это типа просто образное выражение. А вот воспитать… В общем, ей с тремя не справиться.
– Но ты же с пятерыми справилась, – улыбнулась Оксана.
– Так то я. А она не чувствует в себе таких сил.
– Добавь этой тётке своих сил. Пообещай, что поможешь ей.
– А как их добавить?
– Да хоть как. Можешь наложением рук, можешь какой-то другой образ придумать. Как, по-твоему, можно «добавить сил»?
– Свет! Я засветилась, и она в моих лучах становится сильнее. Ооооо!!! – По лицу Раи расплылась блаженная улыбка, и потекли слёзы.
Оксана почувствовала, как по спине побежали тёплые мурашки. Она дождалась, пока пройдёт энергетическая волна, и сказала:
– Возвращайся к песочнице! Объясни себе, что кормить и воспитывать детей у тебя сил хватит.
– Да, да, конечно! – кивала Рая. – Конечно! Это же так прекрасно! И как мне такая ерунда могла прийти в голову?!
Через минуту Рая глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Ну как? – спросила Оксана.
– Что-то я как пьяная, – засмеялась Рая. – Такая лёгкость, словно я вина выпила. И голова немного кружится.
– А теперь сделаем проверку, – сказала Оксана.
– Проверку чего?
– Прошла трансформация или нет.
– А разве могла не пройти? Это же чувствуется! Это ни с чем не перепутать.
– Когда занозу вытаскиваешь, там ведь может кусочек остаться. Поэтому надо посмотреть, как ты среагируешь на исходную фразу. Готова?
– Какую исходную фразу?
– Представь, что тебе придётся продать…
– Замолчи! – Рая стукнула по столу и нахмурилась. – Не надо такое болтать! Вот если случится, тогда и буду думать.
А сейчас не хочу!
Потом она подумала и сказала:
– Исчез какой-то суеверный страх. Раньше мне казалось, что оно обязательно должно случиться. А сейчас… понимаю, что ничего не случится. И такая радость! И нигде ничего не давит. – Она ощупала своё тело.
– А что у тебя с пальцами? – спросила Оксана, заметив, что на одной руке у Раи загнуты мизинец и безымянный.
– Что? – Рая посмотрела на руку. – А это. Пока мы в мозгах моих копались, ты два раза сказала «потом объясню». Я считала. Только какие были вопросы, уже не помню. – Она взялась за голову и закрыла глаза. – А-а, это важно! Я помню, что это очень важно! Первый был в лопухах… – Глаза Раи снова забегали под закрытыми веками, словно она просматривала своё «кино» в ускоренном режиме. – А! Ты сказала, чтобы я придумывала. Но зачем? Возле песочницы было понятно: я вспомнила свой грех и должна исправить ошибку. Но какой смысл придумывать грехи?
Оксана задумалась. Как облечь понимание в слова, чтобы передать тому, для кого это не очевидно? Как объяснить? Можно, конечно, просто сказать «верь», но…