Александр сидел на пороге своего домика и вырезал ложку из куска полена. Получалось на удивление симпатично. На конце черенка он пытался изобразить медвежонка, обхватившего лапами ствол дерева.
За этим занятием его и застала Рая.
— Уф! — сказала она, усевшись рядом и слегка сдвинув его. — Слава Богу, все разъехались, в доме прибрала, можно и передохнуть. А ты чего делаешь?
Александр показал ей работу.
— Ого! — удивилась Рая. — Долго учился?
— Да вообще не учился, — пожал плечами Александр. — Когда к празднику кораблики делали, почувствовал, что нравится мне это занятие, вот и решил сделать что-нибудь посерьезнее.
— Так у тебя талант! — восхитилась Рая.
— А как же! — согласился Александр. — Конечно, талант. Я же нашел цветок папоротника.
Рая несколько секунд молчала, переваривая услышанное и размышляя, то ли это шутка, то ли метафора.
— В каком смысле «нашел»? — спросила она наконец.
— В прямом, — кивнул Александр. — Настоящий цветок, с лепестками и тычинками, и горит голубым огнем.
— Ну ты сказочник! — засмеялась Рая, толкнув его локтем.
Александр пожал плечами:
— Да я и не рассчитывал, что ты поверишь. Я и сам до сих пор сомневаюсь.
— Что, правда, вот прямо настоящий цветок, и горел, как в сказке?
— Правда.
— Так может, подстроил кто?
Александр вздохнул, опустил нож и будущую ложку.
— Это единственное рациональное объяснение, — согласился он. — Вот только осталось понять, кто и как это сделал.
— Так давай поразмышляем! — оживилась Рая. — Где ты его видел?
— Поразмышляем… — усмехнулся Александр. — Поразмышлять не сложно. Но зачем? Ведь, если я пойму, кто и как, то чудо исчезнет.
Понимаешь? — и он снова принялся скоблить ножом кусок дерева.
— Понимаю. Еще как понимаю, — Рая вздохнула.
— А ты-то чего вздыхаешь? — усмехнулся Александр.
— Да… — махнула она рукой. — Вспомнила это состояние, когда трезвый рассудок борется с неистовым желанием поверить в чудо.
— И что за чудо?
— У нас в области, в одном маленьком городе, в старой церкви, замироточил образ Богородицы на старинной иконе.
— Замироточил? — переспросил Александр.
— Ну, да. Это когда икона как бы плакать начинает. Из нарисованных глаз льются настоящие слезы! Представляешь?
— Настоящие?
— Ну, не совсем настоящие, — уточнила Рая. — Миро льется. Это такое масло ароматное, которым в церквях людям лбы мажут. Еще выражение есть такое: «одним миром мазаны».
— И что?
— Так вот. Я как услышала об этом (по телевизору сказали), сразу собралась и поехала в этот городок. Приехала, а там очередь чуть не от самой электрички стоит, чтобы чудесным миром помазаться.
Александр беззвучно рассмеялся:
— И сколько времени ты там стояла?
— Да ты что! — всплеснула руками Рая. — Там народ палатки на газонах разбил, своей очереди дожидаясь. Я села на ближайшую электричку и домой уехала.
— А сразу-то предположить не могла, что там столпотворение будет?
— Думала, что я одна такая любопытная, — усмехнулась Рая. — Очень уж хотелось на чудо посмотреть.
— Ты что, вправду веришь, что там на самом деле без всякого человеческого вмешательства на иконе масло появлялось?
— Да ты что! — возмутилась Рая. — Там, прежде чем объявить о чуде, целый консилиум епископов собирался, чтобы все проверить.
— Это тебе тоже по телевизору сказали?
Рая махнула рукой и улыбнулась:
— Фома неверующий!
— Ну и Фома. Ну и неверующий, — согласился Александр. — А эти епископы, которые там собирались, чтобы убедиться, что миро само течет… чем их действия отличались от действий Фомы?
— Действительно, — согласилась Рая. — Я как-то об этом не задумывалась.
— А вот теперь возьми и задумайся: почему им положено проверять, а нам просто верить?
Рая вздохнула:
— А сам-то! Давай уже рассказывай, где цветок-то видел!
— В лесу. Где же еще? В самой чаще, в темную купальскую ночь, как и положено.
— А как ты там оказался?
— Оксанка завела, — Александр закусил губу, сдерживая смущенную улыбку.
— Оксанка? — В голосе Раи зазвучали нотки ревности. — Эта полуобморочная девица, что ли?
— Судя по твоей интонации, она тебе не понравилась.
— Ну… что значит, не понравилась? — пожала плечами Рая. — Девушка как девушка. Но чтобы вот так вот хватать парня и тащить его в лес… хм. Так, ясно, что она и подстроила все.
— Ясно, да не ясно, — пробормотал Александр. — Ты сама посуди: ночь, луны нет. В лесу тьма, хоть глаз выколи. Мы идем наугад, лишь бы идти. Даже если она все это подстроила, то, во-первых, как она смогла найти место, где все подготовила? Во-вторых, как она цветок подожгла, если все время находилась рядом со мной, а он вспыхнул в нескольких метрах от нас? И в-третьих, цветы не горят — я пробовал. Так что я сделал вывод, что мне легче поверить в чудо, чем понять, как это можно было подстроить.
— Наивный! — усмехнулась Рая. — Хочешь, я тебе все очень просто объясню?
— Если честно, то не хочу. Но все равно объясни.
— Но зачем же, если не хочешь? — пожала плечами Рая.
— Затем… Раз у тебя есть объяснение, то это все равно уже не чудо.
— Ну, вот! Еще один ребенок по моей вине перестал верить в Деда Мороза.
— В цветок папоротника.
— Ну, это почти одно и то же.
— Ты от темы не уходи!
— Ладно… — Рая виновато посмотрела на Александра. — Тебе мама в детстве банки ставила от кашля?
— Бывало, — кивнул Александр.
— Помнишь, она на вилку наматывала вату, мочила ее спиртом и поджигала.
— Не помню таких тонкостей.
— А я помню, потому как сама неоднократно это делала. Так вот: пока весь спирт не сгорит, вата остается белехонькой и может гореть несколько минут. Если намочить в спирту тряпичный цветок, каких у Галины в мастерской пруд пруди…
— М-м-м! — застонал Александр и, закрыв глаза, уперся затылком в стену дома.
— …думаю, он как раз несколько секунд будет гореть, пока не начнет обугливаться, — закончила свою разоблачительную речь Рая. — Если хочешь, можем провести эксперимент.