– Уже нет, так он сказал. И караван прошел в степь благополучно, упрямейшая и прекраснейшая из женщин Востока, осиротившая его своим отъездом.
– Я – только упрямейшая, – лукаво блеснула глазами Джами, с поклоном приглашая гостя из двора в дом и проводя коридорами. – Прекраснейшая – моя мама, сам увидишь. Она все еще на балу у городского головы, и эта нудная муть с политикой и денежными интересами под музыку затянется надолго. Там полезные люди, важные люди, лучшие люди города – вся дрянь, одним словом. Вот и сижу дома, чтобы не приставали. Надоели!
– Предлагают сердце в обмен на пополнение кошелька? А не слишком ли ты много гостю выболтала?
– Точно, предлагают. Навязывают! И я знаю, кому и что говорить, не ребенок. Если человек достаточно глуп, чтобы нестись через полмира ради желаний Миратэйи, – можно в словах не стесняться. Она еще ни разу не ошибалась в людях. Есть пирог, сыр домашний и вино в погребах. Заказывай, что жарить: имеется неплохой окорок…
– Ничего не надо, а из вин – красное, сорта исбир дома Тэлия, выдержанное, если можно.
– Можно. – Она уже деловито выставляла все обещанное на стол. – Камин сам растопишь? Я пока – за вином. Есть пара кувшинов хороших лет. А в этом урожая не будет вовсе, одни дожди. У меня такой заказ срывается!
– Зато уксус выйдет неплохой, – утешил ее Тоэль. Смех раздался из коридора, легконогая Джами двигалась удивительно быстро: уже бежит с вином!
Они сели за стол лицом к лицу и принялись наперегонки уничтожать содержимое блюд. В медном чайнике уже закипала вода. Джами сердито отказала ему в чае – после дождя и сырости лучше кофе. Понятно, почему отец вывез ее сюда, – усмехнулся Тоэль. Девица слишком уверена в себе и смотрит, не думая стыдливо опускать глаз. А спорит весело и решительно, отстаивая свое мнение вопреки воле незнакомого мужчины, принимая его к тому же в пустом доме без присмотра старших и слуг – мыслимое ли дело!
– Что за беда с Мирой? – вернула его синеглазая к основной теме вечера.
– Я рассказывал ей про полет, – виновато вздохнул Тоэль. – Она хочет летать.
– Скромное желание, – кивнула Джами без удивления. – Ты не мог рассказать ей про что-то более простое?
– Так получилось. Я слышал – далеко на западе, за океаном, живут птицы огня. Они огромны и способны поднять седока. Давно слышал, но уверен, не легенда. Вроде бы они служат Говорящим с миром того берега.
– Нужен корабль, – понятливо кивнула Джами. – Осень на носу, погода дрянная, и не знаю, кто согласится плыть в океан, невесть как долго и далеко. Разве что Риэл Тайрэ. Ему все равно, куда плыть, лишь бы подальше отсюда. Знаешь наши новости?
– Нет.
– Он – сын владетеля южного из островов Архипелага, Таира. У знати дело дошло до большой крови, когда род Бэнро решил объединить земли вне материка. Явились те самые – Говорящие с миром, хоть и без птиц, а добрались быстро. И всех хорошенько встряхнули, дурь из голов выветривая. Они умеют. Кому же хочется сидеть без помощи лекарей или вообще – под печатью голода. Думаю, из-за гнева снавей до сих пор и идут дожди, а уж что творилось месяц назад! Просто жуть. В общем, пинками собрали в кучу знать и велели решать миром, как дальше жить. Отец и дядя Риэла Таирского погибли еще до перемирия. А он ушел сам, добром отдал остров роду Бэнро, но не захотел жить там наместником. Кровь пролита и, хотя впрямую это не вина нового их правителя, такое забыть трудно, – вздохнула Джами и резко сменила тон. – Хочешь, оладушек испеку?
– Спасибо, сыт. Деньги у меня есть…
– Ха! Нужны ему твои деньги! – азартно стукнула ладонью по столу Джами. – Гулять так гулять, гость. Миратэйя моя подруга. И коль ты взялся сдуру исполнять ее желание, как самый глупый сказочный дракон, польстившийся на белокурую княжну, мечтающую о луне с неба, признаешь и мое условие.
– Ну, если как дракон, – окончательно развеселился айри. – Чего желает от глупого ящера вторая, черноволосая, княжна?
– Я плыву с вами. Молчи, все сама объясню, – быстро добавила она. – Меня сватает сын головы. Их род знатен, но у младшего с деньгами все весьма неудачно. Если останусь в городе – нас с мамой сотрут в порошок или уговорят еще до листопада. Так что надевай свой мокрый плащ, я черкну Захре пару строк, и мы бегом отправимся в порт. Другие варианты не рассматриваются.
– А что скажет госпожа Багдэш?
– Что я несносная девчонка, и она сожалеет, но голова должен понять и разделить ее тревогу и скорбь, что ей дурно и надо послать за лекарем, что меня необходимо искать по всем дорогам… Что ей не жаль золота, и что отец, вернувшись, будет убит горем… – Джами весело блеснула глазами, закончив писать. Принесла из коридора готовый мешок с вещами. – И что я молодец. Ты удачно застал меня, гость. Не сегодня, так завтра точно сбегу. А морем надежнее, и вдвоем – веселее. Я толком этого князя Тайрэ не знаю и даже не видела вблизи. Но он несусветно древнего и знатного рода, желает покинуть порт и наверняка согласится выслушать глупости про твой обет и несбыточное желание больного убогого ребенка. Я могу и слезу пустить, мы же почти сестры! Ларитт! Где тебя, ленивого, бесы носят!
Прибежал чуть не оглохший от крика здоровенный мужичина, явно местный, рыжий, рослый и кудрявый. Рассмеялся густым басом – про подготовку тайного побега в доме, судя по всему, отлично знали. Бережно принял в свою лапищу записку, обстоятельно изучил и обещал к полуночи начать поиски, даже рыдать в голос и рвать бороду «аж до полного облысения». Потом пожелал Джами удачи и попросил гостя беречь девочку.
Тоэль кивнул, удивленно хмурясь: как ловко удача Миры впутала его в новую историю! Странную, но полезную. Хорошо ли отпускать маленькую упрямицу в бега – одну? Она слишком красива и беззащитна, то есть уязвима вопреки своим сильному характеру и уму. Позарятся, станут донимать… Только не за спиной бывшего дракона, взявшегося вдруг спасать «принцесс». И ему уже почти нравится! Не скучно, а огонь бешеного характера Джами изгоняет тоску о прошлом без следа.
Пока мысли айри бродили в туманной дали, девушка уже выволокла его за руку из дверей и потащила почти бегом по улице, нырнула в подворотню, стремительно и уверенно увлекла в грязные узкие ходы каменного, а потом и деревянного, лабиринта города. Спорый дождь заглушал шаги и смывал следы, разгонял путников и даже упихивал под навесы «пьянь и рвань», как охарактеризовала ночных бродяг Джами.
К порту они вынырнули внезапно, сразу окунувшись в запахи подгнившего дерева, несвежей рыбы, отмокших шкур и мусора. По словам Джами, именно здесь располагалась глухая и бедная часть пирсов, где швартуются случайные гости города. Следовательно их, беглецов, некому высматривать! – Такая вот оказалась опытная и предусмотрительная дочь у Амира, – хмыкнул про себя Тоэль.
Ему было приятно вновь увидеть океан и услышать его спокойное ночное дыхание. Очень давно он впервые взглянул на воду без берегов с мостика корабля и заболел ею.
«Морская болезнь» – это когда все, что волновало вчера, исчезает в дымке за кормой вместе с берегом. И люди на борту – лучшие в мире, надежные, родные. И шторм – личный вызов тебе, почти всемогущему в мире айри с их возможностями. Ничтожному и маленькому здесь, на утлом кораблике, бессильном одолеть гнев океана. Он хотел дать так много людям соленой воды, он так на них надеялся! Но увы. Внимательнее надо было всматриваться. В тот день мир повторно померк, а его одиночество казалось особенно непосильным. Давно, тому уже лет сто…