Не научившиеся вовремя уважать и ценить госпожу Багдэ уже к зиме привыкли вздрагивать при ее имени. Милая женщина оказалась крайне опасным человеком. Она без колебаний выбросила на улицу попытавшегося воровать работника, выявив кражу ужасающе быстро, и выжила из города тех, кто купил краденное. Она изгоняла мастеров с верфи по первому очевидному признаку лени или безразличия к делу. А еще Захра получила пергаменты, утверждающие за ней право управительницы еще трех ближайших портов. Правда, соседям рода Жерр, отчаявшимся навести там порядок, пришлось самим добираться к чужестранке и просить о приеме. Небывалое дело, неслыханное: знать в одной приемной с купцами и плотниками!
А за дверью, охраняемой парой хмурых туннров, даже не жительница Таира…
Но – деваться некуда – стерпели и дождались, чтобы свалить и со своих плеч заботу о входящей в лордские владения части побережья…
А затем еще более тяжело и снова молча переживали известия о вынужденной, но жутковатой жестокости туннров, полностью поддержанной госпожой Багдэ. На побережье теперь казнили за воровство, клеймили за малейшую попытку перепродажи скудной пищи, раздаваемой по мерке погорельцам, и пороли за грязь на мостовых, не разбирая званий. Правда, плюнувшего под ноги лорда хлестал лично Тарсен, предварительно представившись. Но разве от этого легче?
Мастер Трай к наступлению устойчивых холодов простил Захре и мстительность, и способность едва ли не дружески ладить с самыми неприятными людьми, если они полезны, и редкие вспышки опасного для окружающих гнева, и даже возмутительное незнание моря. Верфь возрождалась!
Мертвые черные угли – трупы нерожденных кораблей – были убраны в первые же несколько дней. Месяц спустя пустой берег шумел голосами, полнился стуком топоров, скрипом повозок. Восстанавливали причалы, сараи, дома мастеровых людей.
Знание океана – это наживное, недоверчиво улыбался мастер Трай, ловя на ладонь первые снежинки и наблюдая завоз древесины. Для него, получившего звание магистра за постройку самого быстрого и маневренного корабля Архипелага, корабела, признанного лучшим на всех островах и материковом берегу, всегда было непосильной проблемой получение леса высшего сорта. Северяне за золотую сосну всегда ломят цену и, даже получив до поставки желаемые деньги, привозят под заказ не всегда то, что нужно. Рубят дерево летом, сушат небрежно, пилят коротко, сплавляют реками без пригляда или портят еще сотней способов, одинаково варварских. И почти никогда не позволяют смотреть на месте, пусть даже и склады, а не сам лес. Но в конце сентября сын Пригора Трая уехал в Амит к лучшему поставщику выбирать товар. Как уже готовый, так и с разметкой под зимнюю вырубку. Выбирать! Нет, определенно Захра хороший человек, и еще научится понимать море. Ведь сумела она оценить, насколько океан лучше пустыни или гнусного Кумата, уныло лежащего на плоском берегу. А что несколько жестко обходится с дурными людьми, так это тем более понятно. И, возможно, она даже в чем-то права…
Лес успели завезти до ледостава на реках. Немного, но для хорошей шхуны достаточно. На Таире сгорели почти все суда, и спрос на новые будет огромным, – потирал руки Пригор Трай. Можно строить. Но Захра ждала мужа и некие загадочные чертежи. Зачем?
Он узнал ответ в январе, изведя к тому времени нытьем и ворчанием всех мастеровых. Десятилетия его жизни спрессовались в недели упорством и непомерными деньгами одной женщины. Так в чем теперь заминка? Не женщины, а семьи Багдэш, – с улыбкой поправляла его Захра, привычно высматривая парус.
Ее муж понравился Пригору с первого взгляда. Он обладал не менее кипучей энергией, чем сероглазая красавица, но имел характер куда более веселый и незлобивый. Интересовался более насущными делами, не пытаясь менять уклад жизни голодающих городов. Или хитро приводить лордов к идее не задевающего родовую честь – ничем не похожего на подачку или одолжение, иными словами – обмена никому не нужного пергамента с печатями на зерно, жизненно необходимое людям Таира. Он просто строил верфь. И рядом дом для своей семьи. А Пригору торжественно вручил доставленную очень бережно, упакованную в несколько слоев кожи, странную черную трубу. И с церемонным поклоном попросил разобраться без спешки с ее содержимым. Ведь именно согласно этому указанию следует строить новые корабли. Сперва мастер сердито фыркнул – степняки и пустынники будут его учить корабельному делу!
Потом гордо удалился, с трудом пряча любопытство. Уселся в любимое кресло, освободил стол и бережно развернул слой за слоем кожу. Несколько минут изучал незнакомый замок трубы, кивнул, разобравшись. Черный футляр оказался тонким и легким. Он распался на две более короткие части. Одну из них Пригор осторожно стащил, освобождая верхние кромки заполняющих футляр свернутых в трубку тончайших листов белого и прочного материала. Уж точно не пергамента, а иного названия никто не ведает!
Мастер дрогнувшими руками вынул листы и расправил их на столе. Теперь он уже не сомневался, что Амир Багдэ передал ему настоящее сокровище. Чье? При первом же осмотре Трай приметил в углу каждого листа знак демона Ладимэ, который он видел однажды в архиве рода Тиссэ. От одного этого открытия Пригор лишился надолго дара речи. Потом он всмотрелся в чертежи.
Более недели мастер не мог не только говорить, но даже нормально спать и есть. Дрожащие пальцы не выпускали ни на минуту бесценных листков. В его руках – записи самого Ладимэ, утраченные в давние времена! Бесценные и удивительные. Легендарные. Те самые! Сожженные вместе с кораблем, именуемым «фрегат», который так и не удалось восстановить по воспоминаниям очевидцев, поскольку мерзавец, правивший тогда Индузом, погубил всех мастеров. Но тайна неведомым путем воскресла из пепла и стала неоспоримой собственностью рода Багдэ. С помощью этих чертежей можно не просто возродить одну ничтожную верфь из разрухи. Весь Архипелаг будет неузнаваемо изменен со временем!
Захра усердно варила кофе, готовила обеды, топила камин и беззвучно смеялась сердитому и неразборчивому бормотанию магистра. Через пару дней она наловчилась понимать слова его невнятной скороговорки: оказывается, тайны Ладимэ доверены дурню старому, утверждавшему в своем безумии, что эта удивительная женщина не знает моря! Да сам он ничего не понимает, судя по всему. Строил много лет убогие корыта, выдавая их за способные плавать корабли. Он, создатель флагмана Индуза. Позор. Ведь так очевидно – вот как надо было. Ничего, он еще не выжил из ума, и больше не станет портить бесценный лес, превращая его в плавучую рухлядь. Он еще построит настоящий корабль! И оставит детям настоящую верфь. И большое дело.
Через десять дней после получения футляра мастер заговорил. Теперь он был уверен, спокоен и собран. Трай вытащил из угла свою любимую трость – подарок самого адмирала Бэнро, – и сидел, утвердив руку на спине серебряного дельфина, ее набалдашника. Он говорил отрывисто и быстро, отдавая приказы. Злился, если его не понимали с первого раза или не успевали записать, – как можно тратить время теперь, когда оно дороже золотых монет! Весна угрожающе близка, а дело бестолково топчется на месте!
Начнут они с малой прогулочной шхуны – двухмачтовой, легкой и изящной, как рожденная жить в полете птица. Это удобно: можно опробовать чертежи в деле и привыкнуть к новому. Тем более, парусного шелка мало, а требуется его для таких кораблей несоизмеримо больше, чем для прежних. И, вопреки доверию к легендарному Ладимэ, парусный набор тоже требует проверки в деле. А еще – обучения команды с нуля, это уже очевидно.