К ним подошел Антон.
— Все в порядке. Номер сорок девять во втором корпусе.
— А это твой дружок?
— Он самый, — кивнула Даша, не отрывая взгляда от входной двери,
В гостиницу входил Марк Левин в сопровождении секретарши. Александр поймал взгляд Даши и оглянулся.
— Ага! Вот он. Это и есть твой отчим?
Даша спряталась за широким торсом шофера.
— Так это он приходил в больницу?
— Он самый.
— Ты, Саша, нас не выдавай. Отчим мне не друг. Приходи к нам вечерком на рюмку чая. Поболтаем.
Антон увидел сумку своей спутницы, она висела на плече человека, которого называли отчимом. Левин направился к стойке портье, а Нина устроилась в кресле под пальмой, чахнувшей в кадке. Зевнув, она достала из дорожной сумки бирюзовый альбом и, раскрыв его, начала читать.
— Сука! — злобно выдавила из себя Даша. — Поганка!
Левин, занятый своими мыслями, не заметил среди шумной ватаги постояльцев старых знакомых. Он приметил «фольксваген» на платной стоянке и знал, что его цель никуда не денется. Даша также ждала этой встречи, но видела ее в другом свете и готовила некоторые сюрпризы.
В удобный момент девушка схватила Антона за руку и потащила к выходу.
— Идем, живей, они могут нас заметить.
— А ты не хочешь вернуть свою сумку?
— Успеется. Они никуда не денутся, пока наша машина стоит здесь.
Александр взглянул на Левина и увидел на его плече знакомую сумку, которую доставил в больницу вместе с потерпевшей.
— Точно. Я помню эту сумку!
— Не беспокойся, Саша. Мы обсудим эпопею с багажом вечером. Приходи.
Даша буквально вытолкала Антона на улицу.
Для Александра жизнь выглядела проще, и дышалось ему легче. Его не интересовало золото, он не понимал интриг и редко реагировал на шутки. Человек без комплексов, хитростей и дурных мыслей. Он доверчиво относился к сказанному и не искал подвоха и второго дна. Сейчас он сделал простой вывод. Девчонка хочет отдохнуть со своим дружком, а родители ее преследуют и хотят усадить в клетку. Старо как мир! Зря он рассказал отчиму про это место. Впрочем, проехать мимо такого соблазна очень трудно.
Кто-то схватил Левина за рукав, когда тот направлялся к своей даме.
— Привет, папаша.
Левин обернулся. Огромный атлет в белой кепочке стоял на ступеньках и улыбался. Незабываемый образ. Одна только кепочка чего стоит.
— Нашел дочку?
Адвокат тут же вспомнил больницу и неподъемные пакеты с фруктами. Перед его глазами выплыл огромный автомобиль с синим брезентом, похожий на многоэтажный дом. Все сходилось.
— А, Саша. Привет. Нет. Пока еще не нашел. Но найду. А ты как?
— Загораю. Передний мост барахлит. Жду подмогу с запчастями, а то не доеду. Вынужденная посадка. А тут вижу, знакомая сумочка мелькает перед глазами. Думаю: «Где же я ее видел?» И вспомнил!
Левин растерялся. Его поймали с поличным, а он не привык попадаться. Проглотив слюну, адвокат быстро соображал, как выкрутиться.
— Вот, понимаешь. В больнице отдали. Дочкины тряпки. Убежала и бросила. Не выбрасывать же? Жалко.
— Оно конечно! А ты здесь остановился?
— Да. В этом корпусе.
— А моя колымага за домом стоит. Там и заночую. Дня на три кутерьмы. Заглядывай, самогоночки дернем за знакомство.
— Годится. Загляну.
Левин постарался улыбнуться и направился к своей подруге.
— Скользкий папашка-то! — сделал вывод шофер.
В этот момент его окликнула дежурная. Она указала на аппарат и доложила, что его вызывает Харьков.
Тем временем «фольксваген» продолжал играть роль приманки. Конечно, Антон сделал ошибку, нельзя путешествовать на чужой машине, которая интересует стольких отрицательных персонажей. Но Антон всегда делал не то, что надо, а иначе как можно объяснить его патологическое невезение.
На стоянке объявились двое типов в милицейской форме и, глядя на машину, рассуждали:
— Ну вот мы и накрыли их. Я же говорил, что они не торопятся.
— Зря подполковника потревожили. Он теперь весь Курск под ружье поставил. Поди коленки трясутся. Ждет, когда монстры из Москвы за сумкой придут.
Капитан покачал головой.
— Поторопились мы. Не надо было отдавать ему сумку. Теперь он ее так заныкал, что не откопаешь. Если мы доведем дело до конца, где гарантия, что он отдаст нашу долю?
Лейтенант усмехнулся.
— Он трус. Думаешь, он не знает, кого мы на него натравим? Только мы знаем все его слабые места. Нет, старик не рискнет с нами ссориться. Ну а наследников в любом случае придется убирать. Тут без вариантов. Как бы ни разложился пасьянс, но они нам мешают. Живые враги всегда опасны.
— Ты прав. Я помню рожу этого гада, когда он держал меня на мушке. Ты его не видел, тебе повезло. Такое мурло, будто танк. Этот ублюдок меня тепленького взял, я и пикнуть не мог. Яшку моего к дереву собачьей цепью привязал. Нет, он от меня не уйдет. — Капитан скрипнул зубами. — К стенке, сучье племя.
— Но и здесь их найти непросто. Смотри, сколько народу. В глазах пестрит.
— То что надо. Тут даже выстрела не слышно. Главное — взять их на мушку. Ночью в номере накроем, если не подвернется лучший вариант. А сейчас снимем дешевую конуру и переоденемся в спортивные костюмчики. Важно слиться с толпой. Мой нос чует удачу.
Курские сыскари направились к ближнему корпусу.
Александр положил трубку. Механик уже выехал и к вечеру приедет, а уж утром они примутся за работу. С передней подвеской лучше не шутить. Кому охота расставаться с жизнью в тридцать шесть лет?
Не успел он отойти от телефона, как встретил еще одного знакомого. В родном городе знакомых лиц меньше, чем в чужом. Майор из больницы выглядел моложе в штатском костюме, но родимое пятно на шее и рыжие усики не могли вылететь из памяти за считанные дни. Все собрались. «Надо бы девчонку предупредить», — решил шофер и подошел к милиционеру.
— Ушел в отпуск, майор? Или беглую девчонку ищешь?
— А, Кутепов. А ты уже в курсе событий?
— Зови меня Сашкой. Я не на допросе в каталажке. В больницу намедни наведался. Ну мне одна белая мышь и рассказала историю, как вас, духариков, соплюшка вокруг пальца обвела. Классная девчонка!
— Может быть. Вот только неясно: зачем ей бежать? Зачем выдавать себя за другую? Ее ни в чем не обвиняли.
— С вас станется. Вы быстро умеете ярлыки вешать. Если козел отпущения есть, то и мудрить особо не надо.
— У меня безымянный труп с удавкой на шее и с простреленным телом в воздухе повис. Кто, почему, как, зачем? Ни одного ответа. Девчонка была единственным свидетелем.