Он с укором глянул на волкодава, но на добродушной собачьей морде не было ни тени раскаяния. Ясное дело - сытый голодного не разумеет. Илья в очередной раз убедился, что здесь его никто не станет уговаривать скушать еще кусочек. Надо самому не плошать.
- А у вас больше ничего пожевать не найдется? - попросил он.
Мохнатые брови старика от удивления взметнулись вверх.
- Нешто голодный? Оно, конечно, еда найдется. Как не найтись. Ешь, пока рот свеж. Молодому - все на пользу.
Серега встрепенулся. Он и сам не прочь был еще перекусить. Похлебкой Серега только заморил червячка и не отказался бы от добавки. Опасаясь, что про него забудут, он из-за спины Строжича подавал Илье знаки, тыча лапой то в сторону миски, то себе в грудь. Со стороны это выглядело забавно, но Илья успел привыкнуть к новому облику товарища и сразу понял его пантомиму.
- Еще Серого бы покормить, - попросил он.
- Значит, твоего пса Серым кличут? Как волка. Он и похож. Ты об нем не тужи. Он не голодный. Вона на улице гора потрохов лежит, даже не понюхал.
Серега презрительно фыркнул. Хотя он и стал собакой, но не настолько, чтобы есть засиженную мухами падаль.
Колдун покосился на него и задумчиво произнес.
- Занятный у тебя пес. Никак я его натуру не пойму. Вроде как собака, а вроде нет. Больно чудной.
Строжич с самого начала приглядывался к волкодаву. Он много повидал на своем веку и знал повадки разных зверей, понимал язык птиц и змей, но в этой собаке его что-то настораживало.
У Ильи аж дух захватило от надвинувшейся опасности.
- Нет, обычная собака. Только в еде привередливый, - поспешно сказал Илья. - Он еще щенком привык есть то же, что мы. Типа, еда с нашего стола ему подходит. Он сырого мяса вообще не ест.
- А репу?
- Репу? - переспросил Илья.
- Ну да, репу. Он тут намедни грядку перепахал, репу выкапывал.
- Ах репу! Это его любимое блюдо. Как только репа поспеет, так смотри в оба. Чуть не доглядишь, он всю съест, - соврал Илья.
- Чудно. Чтоб собака репу хрястала. И ведь что дивно: выкопает, лапой до ручья докатит, от земли ополоснет, а только потом грызет.
- Так он чистоплотный. Как говорится, чистота - залог здоровья. Не помыв, ни за что есть не станет. Все удивляются, - беззастенчиво сочинял Илья, внутренне вскипая на Серегу.
«Тоже мне чистюля. Не мог немытой съесть, а мне выкручивайся. Дождется, что в него всадят осиновый кол. Поди потом докажи, что он не оборотень, а гость из будущего».
- Чудно, - повторил старик, но больше настаивать не стал. - Ты, вижу, уже героем. Подымайся, вместе шамать будем, и Серому твому останется.
Пока дед хлопотал возле печи, Илья перевел разговор в более безопасное русло:
- А до Новгорода отсюда далеко?
- До Новгорода-то? Не то чтоб очень. Коли не торопиться, так дён пять пути, а ежели поспешать, так можно и в трое уложиться.
- Сколько?! Пять дней?
- Так ведь ты недалече ушел. К мамке-то воротиться ближе будет. В полдни управишься. Вот только маленько отлежись.
Больше всего на свете Илья хотел «воротиться к мамке», но, к сожалению, от дома его отделяло не полдня пути, а почти восемьсот лет. По сравнению с этим поход до Новгорода был плевым делом, особенно если выйти на дорогу и поймать какую-нибудь попутную телегу.
- А как тут с транспортом? - поинтересовался Илья.
- Чего? - не понял старик.
- До Новгорода можно автостопом доехать?
Кустистые брови старика удивленно поползли вверх.
- Не-е, я такого не слыхал, чтоб на ступах ездили. Вот на лошадях - это да. В крайнем случае - на телегах.
- Да нет. Я имел в виду, чтобы на телеге подбросили, если по пути.
- А-а-а. Это можно. Ежели кто с телегой, так чего ж не подбросить? Токмо на телеге не везде проедешь. Потому все более пешими ходят, али на лошадях ездят.
- Ну дела. Значит, придется пять дней пёхом плюхать, - обескураженно произнес Илья.
- Куды ты торопишься? Нешто тебе мало досталося? Повремени, пострел. Сперва надобно на ноги крепко встать, а уж потом в путь отправляться. Через седьмицу не токмо ходить, бегать будешь, - сказал старик.
- Это сколько? Неделя, что ли? Нет, я столько ждать не могу. Мне надо срочно.
- Ишь прыткий какой. Быстрота только для ловли блох потребна.
- Да я и так уже два дня ноздрями мух бью.
- Вот ведь непосидячий какой! Рана еще токмо затянулася, а ему уж неймется. Видать, верно тебя Кречетом назвали. Говорят, ты больно бедовый. Ни одна драка без тебя не обходится, - покачал головой старик.
После происшествия в школе, когда Илья спрятался в кусты, эти слова звучали, как насмешка. Илья скосил взгляд, чтобы посмотреть, как на них отреагирует Серега, но тот и не думал смеяться над Ильей и припоминать ему постыдный эпизод. Все это осталось в прежней жизни. Теперь они были командой. А соревнования научили Серегу, что команда - это единый организм. В ней не должно быть раздоров.
Вытащив из печи горшок, Строжич поставил его на стол, положил перед Ильей ложку и уселся сам.
- Прямо оттуда есть?
- А откудова же?
Серега, видя, что про него забыли, сел возле стола, уставившись на горшок.
- А как же Серый? - спросил Илья.
- Что не доедим, то его будет. Он, поди, не ложкой черпает, хоть и репу хрустает. Ешь. Пока я ем, я глух и нем.
Старик зачерпнул ложкой густую похлебку. Наученный горьким опытом, Илья тоже приступил к трапезе, не дожидаясь повторного приглашения.
Остаток трапезы прошел в полном молчании. Серега жадным взором наблюдал, как похлебка исчезает из чугунка. Вкусный запах щекотал ноздри, и он опять вспомнил бездомных дворняг, которые толкутся возле ларьков со съестным в надежде, что им что-нибудь перепадет. Он подумал, что и сам сейчас напоминает такого пса, ждущего подачку, и ему стало стыдно. Он отошел и лег возле печи, нарочито отвернувшись от стола.
- Обиделся, что ли? Сейчас и тебе будет, - Строжич покачал головой. - Прямо не пес, а человек в песьей шкуре.
Закончив трапезу, он поставил горшок на пол и подозвал пса. Илья обомлел, глядя, как волкодав, опустив косматую морду в горшок, лакает оттуда похлебку. Конечно, он понимал, что это не собака, а Серега, но все же было непривычно, что все едят из одной и той же посуды.
- Да-а, гигиены никакой, - про себя пробормотал он.
- В наших лесах гиен точно нету. А пошто тебе гиена? - по-своему истолковал его слова Строжич.
- Чтоб потроха съесть, которые вы Серому давали, - быстро нашелся Илья.