- Его обязательно надо найти. Мне же без него в Москву не попасть! - невольно вырвалось у него.
- А пошто тебе в такую глушь? - искренне удивился Строжич.
- В какую глушь? - переспросил Илья, думая о своем.
- В Москву. Место-то захудалое. Три кола да два двора.
- Эх, ничего-то вы не знаете. В будущем все будет иначе, - не в силах справиться с ностальгией, произнес Илья.
- Так ты будущее можешь прозревать? - заинтересовался старик.
- Еще как. Лучше, чем прошлое. Насчет Москвы могу точно сказать, что она станет столицей, самым главным городом на Руси.
- Где это видано, чтобы последнее захолустье стольным градом становилось? Стыдоба одна. Вот Новгород - иное дело. Славный город. В такой столице и князю сидеть не срамно, и перед гостями заморскими в грязь лицом не ударишь. А Москва - тьфу, - презрительно сплюнул старик.
Илья не мог вынести такого пренебрежения к родному городу. Прежде он не замечал ни красот архитектуры, ни стараний озеленителей, каждое лето украшающих Москву тысячами цветущих клумб. Но из глубины веков златоГлавая столица казалась в тысячу крат прекраснее. В Илье всколыхнулось неведомое раньше чувство патриотизма и гордости за родной город.
- Если хотите знать, в Москве одних жителей будет миллионов девять. Да еще приезжих сколько, - с жаром произнес он.
- Ну это ты лишку хватил. Это ж какой детинец надо построить округ кремля, - покачал головой старик.
- Да, там от кремля до окраин пешком за день не дойдешь, - со знанием дела кивнул Илья.
- А как же столько народищу в одном городе живет? Это ж с кажным поздороваться и то сколько времени надобно. Так и работать некогда.
- Со всеми здороваться - язык отвалится. Там же целые толпы. Многие люди вообще друг друга не знают.
- Как же в одном городе жить и друг дружку не знать? Не по-людски это. Такому не бывать.
- Вы мне не верите? Я же не зря в вирие побывал.
Илья привел последний железный довод. Как всегда, упоминание о том, что он пришелец из рая, подействовало безотказно. И на этот раз старик прикусил язык и больше не возражал. Однако, похваляясь даром ясновидения, Илья не подумал, что роет себе яму. Как и следовало ожидать, Строжича больше интересовали более конкретные вещи, чем будущая столица и большая политика. Он примирительно произнес:
- Ну и леший с ней, с Москвой-то. Пущай там живут, как хочут. Ты мне лучше скажи, что с нами-то станется? А то ведь времена смутные. С севера шведы рвутся. На юге половцы озоруют.
- Все обойдется. Сначала шведов разобьют на Неве. За это Александру дадут прозвище Невский. А потом им еще на Чудском озере достанется. Ледовое побоище будет. Рыцари-то все в латах, тяжеленные, а Александр на легкой коннице. Он на них вихрем налетит. Утопит, как топор в проруби. Всех под лед отправит, - заверил старика юный «пророк».
- Эвон как! Ежели ты будущее, как нынешний день, видишь, знать, в тебе дюже сила большая, - с уважением произнес Строжич.
Слова старого колдуна вдруг открыли перед Ильей новую перспективу. Перед ним замаячила слава русского Нострадамуса. Возможности прославиться просто валом валили на предприимчивого путешественника во времени.
«Вот был бы прикол, если бы я предсказал все войны раньше Нострадамуса! Мол, отдыхай, дядя. Все уже сказано до тебя», - подумал Илья и тотчас пожалел, что не уделял должного внимания истории. С датами у него дело обстояло плоховато. Впрочем, Нострадамус тоже особой точностью не отличался. Вечно говорил какими-то загадками. Да и в датах, кажется, путался.
Мысли завели Илью далеко, но голос Строжича вернул его к действительности:
- А с деревней нашей что станется? - поинтересовался Строжич.
- С деревней? - Илья на мгновение стушевался, но быстро сообразил, как выкрутиться: - Честно говоря, я по мелочам не предвижу. Я больше по-крупному. Но думаю, с деревней все будет путем.
- Каким путем? - не понял старик.
- В смысле она от пути стоит далеко. Шведы сюда не дойдут. Они вообще от Невы не продвинутся. Александр с дружиной покажет им козу в сарафане.
- Ряженые, что ль, биться будут?
- Нет, шведам козью морду сделают.
- Вот я и говорю, ряженые. Шеломы у них, говорят, с рогами, - сказал Строжич.
- Рога им пообломают, - с воодушевлением пообещал Илья.
- Коль у Александра в дружине все такие, как ты, так нам ворогов бояться нечего. Всех отвадим, - с гордостью сказал старик и прибавил: - Последнее дело свою родину на поругание отдать.
Слова старика напомнили Илье о разговоре с Серегой, и он почувствовал неожиданный укол совести.
Светило завершало свой круг. Оно уже растратило дневной жар и косыми лучами лениво скользило по кронам деревьев. Золотой диск клонился к горизонту, окрасив небо в немыслимые краски, как будто взятые из палитры импрессионистов.
Серый оставался слеп к окружающей его красоте. Он не ел почти сутки и от голода сводило желудок. Усталый следопыт уже не получал удовольствия, смакуя и разделяя друг от друга разные ароматы. Он с упрямым остервенением искал один единственный запах, но шансов уловить его почти не оставалось. Серый поглядел на солнце. Упорствовать дальше не имело смысла. Он решил, что пора возвращаться.
Неподалеку через ручей перекинулось приметное дерево. Его, по-видимому, повалило ветром, и раскидистое корневище тянуло из земли свои щупальца, точно гигантский спрут. Серега постарался запомнить это место, чтобы наутро возобновить поиски отсюда. Он уже хотел повернуть назад, но интуиция подтолкнула его обследовать поваленный ствол. Стоило ему подойти поближе, как нос почуял то, что он так долго и тщетно искал. Боясь поверить в удачу, Серый встал как вкопанный, будто опасался спугнуть едва уловимый запах. Повинуясь собачьему инстинкту, он насторожился, как гончая перед охотой. Каждая клеточка тела напряглась. Уши встопорщились. Опасаясь, что нюх сыграл с ним злую шутку, Серый медлил, прежде чем снова взять след.
Наконец он склонился, втянул носом воздух, по телу пробежала радостная дрожь. Он не ошибся. Илька Кречет проходил где-то здесь. Чуть заметный запах то терялся, то появлялся вновь. Позабыв про голод и усталость, Серый уткнулся в землю и возбужденно последовал туда, куда его вело обоняние. Иной раз ему казалось, что он потерял след, и тогда он кружил на месте, чтобы поймать тонкую, невидимую ниточку запаха, а ухватившись за нее, снова бросался вперед.
Солнце село. Сумерки захватывали лес скорее, чем открытые места, но Серому не нужно было яркое освещение, чтобы идти дальше. Его вело не зрение, а нос. Азарт охотника гнал его вперед. Выйдя на просвет между деревьями, он попал на небольшую поляну.
В низины опустился туман. Он стлался по траве, придавая пейзажу фантастический вид. Влажная взвесь, точно легкий пух, укутала землю. Серый двинулся вдоль зарослей орешника. Местами ему чудился запах еще одного человека, но по прошествии стольких дней он был слишком невнятным. К тому же в тумане обоняние притуплялось и было трудно утверждать наверняка.