Комиссар уже тогда почувствовал неладное и обратился в департамент Нанта с просьбой прислать усиление из корпуса жандармерии, но ему ответили, что все силы заняты в Париже, Тулузе и Лилле, где начался очередной бунт исламских эмигрантов. Потом был поджог на Старом проезде, потом арест Мустафы Валлема, которого пришлось забирать буквально с боем, под градом камней собравшихся арабов. На Валлема, как на убийцу из парикмахерской, указал один из осведомителей. Но его не опознала ни одна пострадавшая, и парня пришлось отпустить. Однако еще до этого кто-то успел стрельнуть в толпу, собравшуюся перед комиссариатом, когда арабы требовали отпустить Валлема. Им ведь плевать на вину, они всегда защищают своих… в отличие от полицейского департамента.
После стрельбы эмигранты поначалу разбежались, потом попытались ворваться в комиссариат. Разгонять их пришлось слезоточивым газом. Арабы побежали — но вскоре стали нападать и избивать первых попавшихся на пути местных жителей. И вместо того, чтобы искать стрелка, Фарси сперва сидел в обороне, а затем наводил в округе порядок, не имея ни одного свободного человека. Какое уж тут расследование!
В итоге теперь его ненавидят жители за то, что он отпустил убийцу парикмахерши — ведь все уверены, что комиссар испугался арабской диаспоры. Его ненавидят арабы за то, что их убивали, а виновник неизвестен. И даже отпущенный Мустафа Валлем прямо в камеру перед участком открыто заявил, что намерен зарезать десять неверных в отместку за своего брата, оказавшегося одним из застреленных. Только за это в любой нормальной стране виновнику влепили бы лет пять. Угроза убийством — преступление. Но Валлема трогать не рискнули. Хотя все понимали — он не шутит. Этот — пойдет убивать.
Последней надеждой были местные нацики. Кому еще может прийти в голову наугад стрелять по мусульманской толпе? Мелкие местные «фюреры» все наперечет имелись в картотеке департамента. Взять, надавить, получить признание…
Но адвокат был прав: ни на кого из задержанных у полиции не было никаких улик. Тест на пороховую гарь — нулевой, найденная винтовка — без отпечатков. «MAS-36» стояла на вооружении тридцать лет — нашлепаны сотни тысяч штук, и поставлялись по всему свету от Вьетнама до Намибии. Никаких зацепок…
Тут даже с чистосердечным признанием запросто в суде оправдают.
Комиссар Фарси отлично понимал, что случится дальше. Но поделать ничего не мог. Из его тупика никаких разумных выходов не имелось.
— Филипп Дюпре, вы можете быть свободны, — наконец выдавил он. — У полиции нет к вам больше никаких вопросов.
— Прекрасно, — обрадовался адвокат. — Филипп, пойдем. Надеюсь, комиссар, ваши слова относятся и к остальным задержанным?
Буквально волоча молодого человека за руку, адвокат вывел его на свет, и уже за дверьми комиссариата чуть задержался, повернувшись к подзащитным:
— Если что, звоните. Ничего не бойтесь, закон сильнее фликов. Я поехал, у меня еще много дел.
Быстрым шагом он направился к приземистой «БМВ», а Белуха громко выдохнул:
— Ничего себе, приключение! А ведь я чуть не поддался! Уже и вправду думал, что проще признаться.
— Ну и дурак, — ответил Филипп. — Руки у них коротки нас достать. Пошли. Нужно выпить. И пораскинуть мозгами над нашим главным вопросом… Кому всадить еще сорок оставшихся в коробках пуль?
— Денис, ты глянь! — остановился Алексей возле огромной телевизионной панели, на которой над бегущей строкой показывали горящие на улицах машины и парней в куртках с капюшонами, мечущих куда-то камни и бутылки. — Они там все с ума посходили! Интересно, это турки в Германии или арабы во Франции?
— Какая тебе разница? — не понял Тумарин. — Лично я уже лет десять, наверное, вообще новостей не смотрю. И ничего, жив-здоров.
— Это потому, что ты уже давно в другом измерении живешь. На другой планете. А мне интересно! Упс, это опять Франция! В Нанте по обвинению в многочисленных убийствах арестован полицейский комиссар Лаваля Эдмон Фарси. Три дня назад, после того, как он отпустил нацистов, подозреваемых в расстреле эмигрантов на площади города, жители арабского квартала взяли комиссариат штурмом… Много пострадавших… Ну да, так я и поверил! Полицай утверждает, что выдавал подчиненным только резиновые пули. И это несмотря на то, что у мирных граждан десятки огнестрельных ранений. С неба эти пули прилетели, что ли? Во Франции, между прочим, в этом месяце полиция уже раз двадцать в разных департаментах в толпу палила, и каждый раз после этого пыталась отмазаться. Одно слово, уроды! Столкновения продолжаются, мэрия пытается вести переговоры… Многочисленные возгорания. А пожарное депо тоже сожжено. Интересно, каким местом они думают? Где они собираются жить, если разнесут всю страну на гранулы? У них там, кажись, уже возникли проблемы с электроснабжением.
— Скажи лучше, как уговорился с «Энергией»? Спецов для сборки на нашей южной базе дадут или нет? Или мне нужно сватов засылать, чтобы с работы переманивали?
— Жмутся. Говорят, что сборка аппаратов у них, в готовых эллингах, под контролем лучших специалистов, при наличии лучшей контрольно-диагностической аппаратуры и научного центра даст куда большую гарантию качества, нежели цех, организованный в пустых ангарах на новом месте.
Это было правдой. Именно поэтому Тумарин согласился устанавливать новый двигатель на орбитальный аппарат здесь, в России. А потом — здесь же совершить испытательные полеты. Разумеется, без запуска «Касатки». Дай «макеевцам» волю — они бы тоже все работы провели в своих цехах. Но тут на стороне Дениса был договор о запрете ядерных испытаний. Россия использовать новую систему не имела права. Поэтому «Клипер» с установленной на нем «Касаткой» он официально покупал и вывозил за рубеж. Подняться в воздух ему суждено с опознавательными знаками Никарагуа.
— Сизарь, на будущее. Первую серию аппаратов мы можем заказать у «королевцев», это само собой. Но серию нужно запускать возле места основного старта! Им же все равно новые цеха под это строить придется. Хотят долю — пусть отпочкуют нам филиал! Корпорация должна иметь самостоятельность. А то в России слишком много голодных монстров. Могут «Молибден» и схарчить, если слишком активно развиваться станем.
— Не говори «гоп»… Мы еще даже таможню не прошли!
В этот раз Тумарин летел без билета, на «попутке». Причем, на весьма впечатляющей! Высотой с трехэтажный дом и с хвостом на высоте пятиэтажки, с крыльями размером, как Красная площадь, с двумя рядами колес, каждое в рост человека, — АН-124 поражал воображение даже подготовленного человека. Трудно поверить, что эта махина размером с броненосный крейсер начала двадцатого века способна оторваться от земли и, подобно легкому аисту, перемахнуть по воздуху через половину земного шара.
Внутри огромного салона запросто поместился не только «Клипер» целиком, но еще и разобранные крылья, какое-то специальное оборудование, мебель новых сотрудников — и еще осталось место для просторного кинозала, в котором намеревалась коротать полет бригада подготовки «Воздушного старта» к работе.