— Отчего же, друг Джимми-Джон? Мы же приняли с вами гипотезу о Гипносфере. Отчего бы не предположить, что память наших близких, их личности… Вы, кажется, называете такое «души», правда? Что они помнят о нас, не хотят расставаться…
— Хватит об этом!.. Перерыв. Если не возражаете…
Не такой ты и железный, плейбой!
— …Том Тим Тот, угости сигареткой!
Ну, достала! Чего тебе надобно, куцая? Раскурить, затянуться… Эй, что это я? Сигареты…
[…………………………..]
…Чего я менжуюсь? Затащить кошелку в сортир — и на четыре кости. А станет бухтеть — так каблуком в ухо, соску поганую! Копов поблизости нет, не докричится, если что…
[…………………………..]
Н-ничего себе! Кого это там я пригрел, как змею на груди? Сигарета… Ну да, сигарета. На тебе, Бетси, отвянь только!
[…………………………..]
…А пасть у нее в самый раз, рабочая!..
[…………………………..]
И ты отвянь, урод безмозглый, не то все Сью твоей перескажу! В подробностях, дословно. Ага, испугался, даун из даун-тауна!.. А что Акула? Никак, довольна зубастая?
— Я вам говорил, друг Том Тим! Нужно уметь расслабляться. А вы все броню ставите, защиту кевларовую!.. Кстати, оглянитесь.
Можно и не оглядываться, и так все понятно. Коротышка-квест уже без рубашки, бретелька лифчика приспущена… И довольна, довольна!..
— Могу подсказать, как обойти все промежуточные этапы. Всего одна сигарета…
Не договорил — на взгляд мой наткнулся.
— Хорошо, о ерунде не будем. Завтра жду вас у себя. Там проще общаться.
…Это тебе проще, джинсовый. Значит, о душе рассуждать не хочешь? А раньше говорил! Больно стало? Или просто боишься лишнего сболтнуть? Ведь тебя очень интересует то, что приходит из Гипносферы. Что приходит — и кто приходит. Альда, например…
— Ожидается Мирца. Вы ей, по-моему, понравились, друг Том Тим.
Не напоминал бы лучше!
— А не боитесь, друг Джимми-Джон, что ваша Офелия, скоро будет купаться в пруду? Она же покончит с собой из-за этих картинок, неужели не ясно?
Подумал. Подбородком дернул.
— Не ясно, напротив. Мирца — очень сильный человек. Ее истерики — обычный выхлоп, она просто еще не пришла в себя. А без этих, как вы говорите, картинок Мирца бы сошла с ума. Как вообще продержалась? Но об этом спросите у нее сами…
Угу, сейчас спрошу. Даже смотреть на тебя не тянет, Акула! Лучше на помост погляжу, все веселее… Ух ты, неужели драка? Да, самая настоящая драка, подумать только. А не надо было даму за ногу хватать, ковбой! И с лобызаниями страстными приставать. Сколько тут, интересно, драк запрограммировано? Две за вечер? Или только по четным?
— …Так вас ждать?
Оставалось задуматься. И крепко.
— Отчего бы и нет, друг Джимми-Джон? Только… У вас Интернет часом не глючит? Вашей странички так и не нашел. Той самой — с файлом некондиционным. Вы обещали, правда?
[…………………………..]
Сколько дней прошло там, в мире Альды? Одинаковых дней, одинаковых поездок в красном авто рядом с неприятным типом Эрлихом Грейвзом на выставку, где работает пигалица Дайза? Или все сложнее? Джинсовый намекал, что время там идет обычно, день за днем. Врал? Или дело не в нем, не в стриженой — во мне?
[…………………………..]
Теперь ты, Акула, думай. Щурься!..
— Страничку верну. Скоро верну, но… В прошлый раз я вас предупредил — однако не обо всем. Это просто эксперимент, Том Тим, понимаете? Обычный… Ну, пусть не очень обычный, но эксперимент. Файл просуществует недолго. Ресурс — пачка денег, помните? — там не действует, так что средства можете не экономить.
…Эксперимент. Недолго, очень недолго. Не действует. Не экономить…
— Понял, друг Джимми-Джон. Ничего, свожу девушку в ресторан. Вы марочное шампанское там прописали?
[…………………………..]
Возле касс — орущая толпа, и возле входа-выхода толпа, патруль в незнакомой форме, груды серых мешков, бесформенных сумок.
Не люблю вокзалы! Впрочем, кто их любит?
Здесь бывать еще не приходилось. Только кто тебя спрашивает, мистер Хайд? Дано: вокзал один, очереди две… Даже не две — три. Мне… В среднюю. В среднюю? Да, точно.
Или все-таки бывал? Я помню кассу, там продают билеты до города, до моего города! Главное — достояться, дотолкаться… А если нет, не беда, подцеплюсь к поезду, не впервой. Сколько ехать до города? Дня два? Три? Больше?
Том Тим Тот, мой храбрый лилипут, борец с Акулой! Не спеши меня хоронить, я еще жив, я еще «здесь». И город «здесь», мне бы только до него добраться. Ничего, что очередь не двигается, в горле першит от карболки, а билетов может не хватить. Протолкаюсь, загляну в окошко! Найдется лишняя плацкарта, и вагон сыщется, пусть даже товарный.
Моего города нет, лилипут? Мой город есть, вот увидишь! И я еще увижу — увижу Эль-Рей! А ты… Хочешь найти стриженую? Упорен ты, лилипут, уважаю!
[…………………………..]
Ты не виноват, Том Тим Тот! Твои теории — лишь полправды. Дело не в том, что сознание (не сознание — я, я, я!) слишком увлеклось веселыми картинками, файлами австралийского Франкенштейна. Океан Оно, подсознание, которого ты так боишься, лилипут, — это тоже я, тоже мы с тобой. Значит, переживем и это, прорвемся к кассе, купим самый последний билет. Город вернется, Том Тим Тот. И все вернутся, ничто не исчезает из Сферы — Сферы, в которой мы проводим вечность.
Кто сказал, что «вечность» — страшное слово? Ничуть не страшное!
[…………………………..]
Чужие спины, чужие шинели, чужой вокзал, чужой мир.
Ничего. Вернусь!
[…………………………..]
Белым по черному… Яркие пятна на темной завесе — неровные, маленькие, дрожащие. Дернулись, задвигались, запрыгали, замелькали — вверх-вниз, вверх-вниз! Белая метель в черную полночь, стаи снежинок, ищущих покоя, исчезающих, уносимых ветром; белые иглы в черном бархате, белые провалы в черном эфире, белые платья среди черных мундиров, несомые неслышным вальсом. Белые, белые, белые…
…Заяц белый, куда бегал?
Позднее утро, зимний лес, солнце на заснеженных кронах. У протоптанной февральской лыжни — яркие красные флажки. Веревка упала в снег, лед намерз поверх клочков ткани.
Мальчик застегивает лыжные крепления. Дело идет туго — холодный металл не поддается, выскальзывает из пальцев. Еще попытка, еще. Лыжи новые — узкие, непривычные, черные. Мальчик не сдается, пробует снова и снова… Щелк! Левая лыжа сдалась, остается правая… Нет! Еще, еще!.. Щелк! Теперь лыжные палки, просунуть руки в петли…
Он побежит так, без всяких палок, они нужны лишь, чтобы оттолкнуться от твердого наста. С палками бегают только детишки! Впереди горка, крутая горка, палки не помогут. Мальчик знает, что упадет, обязательно упадет, придется вставать, отряхивать холодные снежинки, подниматься по крутой тропе вверх… Ничего, он все равно попробует! Получится — не с первого раза, так с пятого.