Вадим схватился за дверную ручку.
— Сиди, парень, не дергайся.
— Может помочь надо?
— Ему уже помогли. Не лезь. Не наше дело. Как бы нам проскочить мимо, чтобы пламя на нас не перекинулось? Слишком узко.
— Огнетушитель есть?
— Без надобности.
— Ладно. Я залезу в кузов, а ты тарань. Если горящие осколки попадут на мешки, успею их скинуть.
— Давай рискнем.
Вадим перебрался в кузов, сел на мешки и вцепился руками в передний борт, возвышающийся над кабиной. Мотор взревел еще сильнее, казалось, старый шарабан вот-вот лопнет как мыльный пузырь. Лязгнула коробка передач, и грузовик сорвался с места. На разгон выходило не больше десятка метров. Удар! Стальной факел отлетел в кювет. Что-то просвистело над ухом у Вадима и ударилось в задний борт. Машина резко затормозила.
Николай выскочил из кабины.
— Ты цел, Дик?
— Только по случайности. Кажется, пронесло.
— Проскочили.
Вадим сполз по мешкам к заднему борту. Светящаяся раскаленная железка лежала на оцинкованном дне кузова. Это был фирменный значок «W», отлетевший во время столкновения. На мешки он не попал, значит, и трогать его не следует, пока не остынет.
Вадим перемахнул через борт и спрыгнул на землю.
— Очистили дорогу. Пока бывшая иномарка догорает в кювете. Но до кустарника рукой подать. Может лес загореться. При такой погоде его не потушишь. Вся земля пересохла.
— Не наше дело. Садись в кабину, Дик, и трогаемся.
— Может, ровчик выкопаем? Лопата у тебя есть?
— Садись, я сказал, не то один уеду.
Перспектива не из лучших — остаться среди ночи одному на дороге. За весь путь они не встретили ни одной машины. А до города еще далеко. Пришлось подчиниться.
И опять нудная тряска и клочок освещенной дороги перед глазами.
— У вас много иномарок в городах? — спросил Вадим.
— С чего ты взял?
— На шоссе горел «Фольксваген».
— Есть и иномарки. Не много, но есть. В Елани живут богатеи и нищие. Пятьдесят на пятьдесят. У одних хорошие машины, у других ничего. Богатые живут во дворцах, а бедные — в развалинах.
— На чем же они разбогатели?
— Я не любопытный. Но не на нищих. Им никто ничего не продает. Товар делают на вывоз. Весь цимус в другом. Местные бизнесмены налогов не платят государству. Ты их найди попробуй. Не уверен, что у нас налоговая инспекция вообще существует.
— Значит, менты их прикрывают?
— Только не местные, а камышинские.
— Схема понятна.
— Ни черта тебе не понятно, Дик. Боюсь, что со своим длинным носом ты из этих мест домой не выберешься, так же как и твой приятель. Не лезь в воду, не зная броду.
— Ты меня уже предупредил. — Помолчав, Вадим добавил: — Типун тебе на язык.
— Хочешь выжить, поменьше болтай и не задавай вопросов.
— Хороший совет. Только я не собака, чтобы искать человека в незнакомых местах по запаху. Да и собаке след нужен. А у меня и того нет.
— Гиблый ты мужик. Зря я тебя с собой взял. Наживешь с тобой неприятностей.
— Далеко до перекрестка?
— Километра три.
Вадим глянул на часы.
— Без десяти двенадцать. В полночь мы с тобой расстанемся, и можешь обо мне забыть.
Шофер хмыкнул в ответ. Дальше ехали молча. К гулу мотора пассажир успел привыкнуть, он его не слышал, да и дорога уже не казалась слишком ухабистой. Вадима клонило в сон. В поезде выспаться не удалось, а как вышел на перрон, так начались неприятности. Сначала сумку украли, потом бумажник. Скоро сутки, как он в пути. Устал. Даже о еде не думал. Во рту пересохло.
— Этого нам еще не хватало!
Вадим вздрогнул, услышав зычный бас водителя. Его уже разморило, и он прикрыл глаза.
На дороге стоял милицейский газик. Гаишник засвистел и указал жезлом на обочину.
— Что он здесь делает? — спросил Вадим. — Машин-то нет. И чем мы ему не понравились?
— Так просто они на дорогу не выходят. Кого-то поджидают. Скорее всего, выезжающих, а не въезжающих. Про горящий «Фольксваген» помалкивай. Себе дороже обойдется.
Николай затормозил и прижался к обочине.
— Одет он странно. Бронежилет, автомат, словно мы попали в зону боевых действий.
Шофера обмундирование милиционера не смущало.
— Их не так много, чтобы двоих на каждую развилку ставить. Думаешь одному легко справиться с двумя-тремя мужиками вроде нас? У него еще и парочка гранат на поясе висит.
— Успокоил.
В единственном луче от светящейся фары просматривался черный силуэт. Вооруженный до зубов гаишник грозно надвигался на машину, будто собираясь ее раздавить.
— Ему только гусениц не хватает. Прет как танк. Ты бы вышел, Коля.
— Не положено. Обязан выключить двигатель, вынуть ключи из зажигания и положить руки на руль.
— Блин, будто в другую страну попал.
— Ты свою еще не знаешь. Сиди, помалкивай. Не лезь на рожон. Спросят — ответишь.
Дверь кабины скрипнула и распахнулась. Страж порядка встал на подножку.
— Чего везешь?
— Картошку из Михайловки. Интернатовская машина. В Жирновск направляюсь.
— Вижу. Рожа знакомая. Кто рядом?
— Попутчик из Михайловки до разъезда. В Елань едет.
Лейтенант спрыгнул с подножки на дорогу, обошел машину и появился со стороны пассажира.
Джинсы, кроссовки, странная рубашка и ветровка на коленях.
— Из каких мест приехал?
— Из Москвы.
— С московского поезда на автобус успеваешь. Почему едешь на попутке?
— Сначала на перроне сумку украли. Ничего особенного. Смена белья. А у кассы бумажник с документами и деньгами «прихватизировали».
— Выходи из машины.
Вадим подчинился.
— Ноги шире, руки на капот.
Капот оказался горячим, особенно он почувствовал его жар, когда руки завели за спину и ткнули лбом о раскаленную крышку. На запястьях защелкнулись наручники.
— Сиди в машине и жди, — крикнул милиционер шоферу, схватил задержанного за локоть и повел его к своему газику.
Задняя дверца с решеткой на окне открывалась ключом. С внутренней стороны никаких ручек не имелось. Два места, одно слева, другое справа, а впереди перегородка с небольшим зарешеченным окном.
Ну вот и допрыгался. Посадили воробушка в клетку. Дверца захлопнулась. Гаишник сел за руль, бросил ключи от наручников и планшет на переднюю панель и взялся за рацию.