Он посмотрел на ягодицы торопливо собирающей сбою одежду женщины. Нет, все-таки не зря ей платят такие деньги! Попка у нее была великолепная, а личико ничем не хуже попки. Такая бы на любом континенте не потерялась. Илья Константинович вздохнул и повернулся к Мальчевскому. Похоже было, что Краб его не услышал. Он сидел, покусывая губы, и в руках у него был отнюдь не газовый пистолет.
— Саша, Саша, — укоризненно сказал Илья Константинович. — Неужели ты решишься сам, при таком количестве свидетелей?
— Надоел ты мне, — сказал Краб. — Хуже горькой редьки надоел!
— А ты ее пробовал, редьку-то? — прищурился Русской. — Слушай, Шура, не хочу я с тобой ругаться. Мы же не пацаны, а? Может, заключим перемирие? Я лично свой заказ отозвал. На нашей планете места всем хватит — и тебе, и мне, и другим!
Краб молчал, и первоначальное радужное настроение Ильи Константиновича уступало место грустной озабоченности.
— Ну как знаешь! — сказал он. — Тогда я пошел!
Он уже вышел в общий зал, когда Мальчевский его окликнул.
Илья Константинович обернулся. Мальчевский стоял в раскрытых дверях кабинета и криво усмехался.
— Джентльмен, — сказал он. — Полное очко благородства. Значит, ты свой заказ аннулировал? А я от твоего бла-тородства должен на колени стать и на тебя, как на икону, молиться? А вот хрен тебе! Ты, Илюша, запомни, я свой заказ аннулировать не собираюсь, понял? Я не успокоюсь, пока тебя в гроб не уложат. Тогда и помиримся. Я тебе обещаю, я в «Ритуале» самый роскошный гроб закажу, поминки на весь Владик отгрохаю…
Илья Константинович разочарованно пожал плечами и пошел на выход. Благородный хэппи-энд, как и следовало ожидать, не удался.
Он шел через зал, и посетители смотрели на него, как смотрят на покойника — с брезгливой жалостью и сожалением. Оркестр перестал играть, и певица, как клюв открыв рот, смотрела на Илью Константиновича черным немигающим глазом. В зале стояла звенящая напряженная тишина, слышно было, как плывет к вентиляторам сизый табачный дым. И в этой тишине кто-то расколол грецкий орех. По крайней мере многим именно так и показалось, поэтому, когда Мальчевский начал падать, сохраняя на лице злобно-недоуменное выражение, все продолжали смотреть на Илью Константиновича, спокойно идущего через зал к выходу.
— Свободен! — продекламировал кто-то в этой напряженной тишине бессмертные булгаковские строки. — Свободен! Он ждет тебя!
Не о чем здесь говорить! Каждый знает, что карточный долг священен. Карточные долги даже такой гений, как Пушкин, отдавал. Потому, кстати, и написал так много!
Мальчевский упал, и с его падением в ресторане наконец началась суматоха. Телохранители Мальчевского растерянно бегали по коридорам, беспричинно паля в потолок, визжали женщины, хрипло и командно кричали неведомо откуда взявшиеся милиционеры.
Илью Константиновича никто не задерживал. Он вышел на улицу.
Площадка перед рестораном была забита милицейскими автомашинами, несколько ментов досматривали черный «джип» его недавнего врага Краба. Один из ментов был тем самым следователем, который осматривал взорвавшийся «мере» самого Ильи Константиновича. Подняв голову, он заметил Русского и кивком поздоровался с ним. С возвращением, — сказал он. — Только по мне было бы лучше, если бы вы навсегда остались там. Но, кажется, вы действительно освободились. Краб — покойник и вам больше ничего не угрожает. Завидная судьба, а? И алиби железное. В копеечку небось обошлось?
— Не понимаю, — вежливо сказал Илья Константинович. — Вы о чем?
Сев в служебную «мазду», Илья Константинович нервно закурил.
Водитель и охранник изумленно смотрели на шефа, они никогда еще не видели его курящим. Да еще такую дрянь как моршанская «Прима».
— На фирму, Илья Константинович? — осторожно спросил водитель.
Русской откинулся на сиденье, помахал рукой с сигаретой перед собой, разгоняя вонючий дым, и устало сказал:
— Домой!
По дороге домой его обогнали старенькие разбитые «жигули». За рулем сидел коренастый плечистый водитель и что-то втолковывал своему долговязому и худому пассажиру. Заметив, что Русской смотрит на них, они приветливо помахали руками. «Вот оно что! — догадался Илья Константинович. — Так это они аннулировали заказ Краба!» Он почувствовал благодарность к своим незадачливым преследователям, заставившим его обогнуть земной шар. Все-таки путешествие было неплохим, хоть и опасным. Как у фирмы «Мальборо», даже похлеще.
Приехав домой, он отпустил охранника и водителя, запер двери, прошел в гостиную и включил свет. Жена с детьми были еще во Франции, они должны были вернуться лишь через неделю. Приготовив себе на журнальном столике ужин, Илья Константинович принял ванну, надел халат и, усевшись на диван, включил телевизор.
Показывали местные известия. Кокетливая белокурая дикторша, глядя прямо в глаза Илье
Константиновичу, сообщала.
«Сегодня около шести часов вечера в ресторане „Морской дракон“ был убит преступный авторитет города Александр Терентьевич Мальчевский, известный в криминальных кругах под кличкой „Краб“. Убийцам удалось скрыться. Милиция полагает, что имело место заказное убийство, явившееся следствием раздела сфер влияния различных преступных группировок. Интересно, что убийство Мальчевского совпало по времени с возвращением в наш город известного бизнесмена и мецената Ильи Константиновича Русского, совершившего кругосветное путешествие вокруг земного шара и таким образом вписавшего свое имя в один ряд с известными путешественниками разных стран. Известно, что незадолго до убийства в ресторане „Морской дракон“ господин Русской встречался с Мальчевским и предлагал ему отказаться от насилия в экономической деятельности».
Дикторша уступила место на экране морским пейзажам. «Разболтались! — неприязненно подумал Илья Константинович, отмечая, впрочем, что на этот раз средства массовой информации допустили известную деликатность. — Надо подумать об акциях телевидения. Деньги свободные есть».
Он зевнул, без интереса посмотрел немного видеокассету с итальянской комедией, но настроения не было. Выключив телевизор, Илья Константинович выпил еще рюмку коньяку, закусил пряный ожог красной икоркой и лег, задумчиво глядя в потолок. Честно говоря, после всего случившегося его нынешняя жизнь во Владике казалась Русскому пресной.
Зазвонил телефон.
Илья Константинович полежал немного, надеясь, что телефон замолчит. Однако звонивший был настойчивым, и на восьмом звонке Русской сдался и взял трубку, одновременно отметив, что телефон номера звонившего не определил.
— Ну, здравствуй, — раздался в трубке знакомый и вызывающий дрожь старческий голос. — Слово ты держишь, за то тебя хвалю. Деньги я уже получил. . — Спасибо, — сказал Илья Константинович,
— Это за что? — удивился старик,
— За то, что оба заказа аннулировали, — сказал Русской.