Подполковник подошел к женщине и, не вынимая рук из карманов, присел на корточки.
— Вероятнее всего ваш муж жив. Девушка вздрогнула.
— Вы в этом уверены?
— Гарантий никто дать не может. Ваш муж жарил шашлыки? Обычно хозяева готовят угощение для гостей.
— Да. Боря всегда готовил шашлыки сам.
— Это его и спасло. Наемники никогда раньше на даче не бывали. Они не знали, что мангал чугунный, с двойными стенками, к тому же очень высокий. Четырнадцать отверстий от пуль с наружной части, но там они и застряли. Несколько пуль угодили в дрова, потеряв убойную силу. Вторую стенку мангала не пробила ни одна пуля. Его могло ранить в голову, шею, плечи, руки и в верхнюю часть груди.
— А в ноги? — спросил криминалист. — Вполне возможно.
— Нет, Коля, невозможно. Перед мангалом стоят стол и стулья. Если бы очередь прошла ниже мангала, то их бы снесло. А так даже стаканы на столе уцелели. Били поверху. Смотри, сколько веток срезали с деревьев. Так вот, ваш Борис был ранен. Встать не смог и дополз до шоссе. Там его нет. Значит, его подобрали. Хотелось бы на это рассчитывать. Рекомендую тебе, Кузьма, проверить все близлежащие больницы. Появление человека с пулевым ранением в приемном покое — случай неординарный.
— Майор, срочно займись больницами, — переадресовал приказ Воробьев. — Как вас зовут?
— Екатерина Зверева.
— А мужа?
— Борис Родионович Зверев. Тридцать четыре года. Подполковник Воробьев кивнул, и майор быстрыми шагами направился к калитке.
— Если вы такой умный, Степан Яковлевич, — обратилась Катя к подполковнику из Москвы, — то объясните нам, кому понадобилось убивать трех охранников из ЧОПа, живущих на скудную зарплату? Наши мужья меньше нас зарабатывают. Ни денег, ни ценностей мы не имеем. Живем от зарплаты до зарплаты, в долги не лезем, с голода не пухнем. Врагов не имеем, зла никому не делаем. Ради чего кому-то понадобилось нанимать автоматчиков и устраивать бойню?
— Когда на ваш вопрос будет найден ответ, уважаемая Екатерина Алексеевна, то следствие закроют и передадут документы в суд либо в архив. Что касается причин убийства, то они всегда найдутся. Увидел человек налет или убийство и стал свидетелем. Вот уже и причина. Свидетелей никто не любит. А в особых случаях их даже убирают. Вот так, Екатерина Алексеевна.
— Откуда вы знаете мое отчество?
— На калитке под звонком значится: «Профессор Алексей Владимирович Капитонов». Отец умер, а табличка осталась. Вы говорили, что закончили работу в три часа. Где вы работаете?
— В Московском цирке. Мы гимнастки, и у нас общий номер. Дневное представление закончилось в три часа.
— Сигнал в милицию поступил в шестнадцать сорок пять. Дорога заняла у вас час сорок пять. Не долго ли? Москва под носом.
— Машина у нас в пути сломалась.
— Чья машина?
— Моя.
— Давайте-ка познакомимся, — предложил Воробьев. Девушки молчали. Им не до того было. Уверенно вела себя только Катя. Может потому, что ее муж не лежал под ногами с изрешеченным телом.
— Рыженькая — Таня Трушина, а черненькая — Олеся Дубенская. Их мужья перед вами. Ваня Трушин и Олег Дубенский. В каждой семье есть машина. На нашей ребята поехали на дачу. Олесина барахлит. В гараже осталась, а мы поехали на Таниной. На МКАДе она встала. Нашлись люди, помогли.
— И что с ней случилось? — спросил Воробьев.
— Много мы понимаем в машинах! Какой-то парень на «Жигулях» притормозил и помог. Сорок минут возился. Мы испсиховались с девчонками. Ребята ждут, нервничают, а мы на дороге загораем.
— Парня запомнили? — спросил подполковник.
— Обычный парень. Лет тридцати. Денег не взял. Правда, мы не предлагали. Сказал, что поломка ерундовая, только найти ее трудно было. Вот и все. Посоветовал обратиться в сервис в ближайшее время.
Приехала «скорая помощь». Поздно, но все же появилась. Покойников увезли в морг. Криминалисты продолжали работать. Не заставил себя ждать и следователь из прокуратуры. Разговор продолжили в доме.
Соня подъехала к черному входу третьего корпуса и, оставив машину с раненым, побежала в здание госпиталя.
Поднявшись на третий этаж, она влетела в ординаторскую, где переодевался хирург — мужчина лет сорока пяти. На стуле висел китель полковника медицинской службы.
— Артем, не уходи. Ты мне нужен.
— Что это с вами, Софья Романовна? На вас лица нет.
— Помолчи, Артем. Надо поднять одного парня служебным лифтом на этаж. Если успеем. Нужны твои золотые руки, иначе я сяду за решетку. Оформлять не будем.
— Ты рехнулась?
— Я сбила его машиной. Парня надо спасать.
Тут он все понял. В таких случаях не рассуждают. Вышли в коридор, взяли каталку и направились к грузовому лифту. По дороге Артем отдал приказ встретившемуся на пути мужчине в белом халате:
— Готовь третью операционную, Витя, живо.
— Диагноз?
— Травмы, несовместимые с жизнью. Большая потеря крови. Доноров будем искать среди своих.
К удивлению Сони, пациент был еще жив. Вместе с Артемом они переложили его на каталку и загрузились в лифт.
Во время подъема хирург бегло осмотрел своего подопечного.
— Как ты могла его сбить, Соня? У него три пулевых ранения. С такими по дорогам не бегают.
— А этот бегал. Причем я его знаю, Артем. У него дача рядом с моей. Его зовут Борис. Фамилии не помню. Он помогал отцу баню строить. Рукастый мужик. Кажется, он женат на дочери профессора Капитонова.
— Догадался, что не местный.
— Это почему же?
— В вашем поселке одни белоручки живут да лодыри. Кто же из них баню ставить будет? Распустили детишек господа академики.
— Ты это не очень-то.
— О тебе речи не идет, Сонечка. Ты редкое исключение. Будущее светило науки.
— Мы его спасем, Тема?
— Раны сквозные, но не очень опасные. Крови потерял много.
Операция длилась три часа и прошла успешно. Больного поместили в отдельную реанимационную палату. Разговор продолжили в курилке.
— Скрыть парня от начальства очень трудно, Сонечка. Начальник госпиталя во все углы нос свой сует. Трогать парня сейчас нельзя. Не менее двух недель он должен находиться под присмотром. Вляпались. Башку нам оторвут, это точно. Мы же под статью попадем.
— Первый раз я вижу, чтобы зав третьей хирургии нюни распускал, — усмехнулась Соня. — Испугался, Темочка? Я здесь с ним запрусь и никого не пушу. Две недели выдержу.
— Ты-то выдержишь. А языки у моих ассистентов могут не выдержать. Попробую договориться. А палату надо опечатать. Инфекция! Карантин.