– Разумеется! – широко улыбнулся «Иосиф Виссарионович». – Мы и не сомневались. Но рядом с вашей пассией вдохновение будет особенно ярким.
– Не трогайте ее!
– Прекратите истерики, Владислав Георгиевич. Идите лучше поработайте. Может быть, вы успеете порадовать нас до приезда вашей подруги? Ваха, уведи его.
Онемевший Сотников был выставлен за дверь…
* * *
Кто бы мог подумать, что в этом доме такие длинные коридоры.
«Интересно, на каком мы этаже? – думал Влад, шагая куда-то и слыша сопенье конвоира за своей спиной. – Вряд ли первый: вон в конце коридора окно – никаких решеток. Хотя, возможно, бронированное стекло…»
Сотникову было немного обидно: приставили сторожить всего одного сопливого хлыща! Совсем ни во что не ставят!
На миг представилось, будто он – не он, а супермен из какого-то новомодного «спецназовского» боевика, от которых рябит в глазах, какой канал «ящика» ни включи. Вот он, слегка сутулясь и заложив руки за спину, шагает по коридору бандитского гнезда под бдительным оком автоматчика… Нет, не автоматчика, а автоматчиков. Двух. Нет, трех.
Как там это бывает? Слегка споткнулся, поворот на пятке… Бах одному ногой под дых, другому – ребром по шее, третьему – локтем в кадык…
Влад даже зажмурился, представив хруст ломающейся под рукой гортани врага.
А дальше что?
Что-что? Автомат в руки и обратно в гостиную – абреков на прицел, звонок в Службу безопасности, две машины спецназа, всеобщие поздравления, красная дорожка в Кремле, крепкие худощавые пальцы Самого, прикалывающие к лацкану пиджака орден…
– Топай, чего встал!
«Эх, размечтался… Ты автомат-то сможешь с предохранителя снять, затвор передернуть? Интеллигент…»
Владислав настолько презирал себя в этот момент, что руки сами собой потянулись за спину, хотя конвоир этого не требовал, и, чтобы перебороть стыд, он гордо вскинул голову и независимо сунул ладони в карманы.
«Что это?»
Пальцы правой руки вдруг наткнулись в кармане на что-то холодное.
«Ручка! Как она туда попала? Наверное, непроизвольно положил в карман то, что держал в руке, когда повели к главарям. Надо же – совсем ничего не помню…»
Пальцы проворно ощупывали простенькую пластиковую ручку со стальным наконечником. Удобная штука – сколь сильно ни дави, кончик не расщепится, как это часто бывает у цельнопластиковых ручек. Стальной наконечник. Острый стальной наконечник…
«Ты не сможешь, – осторожно начал внутренний голос, как всегда рассудительный и благонамеренный. – Ты даже курицы за свой век не умертвил, а когда на рыбалке потрошили пойманную рыбу, отворачивался и с трудом подавлял тошноту. Помнишь? А тут – человек. И не какой-то там, а вооруженный бандит. Он же тебя убьет! Не смей!..»
Но рука уже крепко сжала импровизированное оружие, будто кинжал.
«Куда ты побежишь? Тебя схватят! Пристрелят!»
«Ну и что с того? Пусть пристрелят на месте. Я не дам им мучить Ирку. По крайней мере – не на моих глазах… Зачем она им без меня? Может ткнуть этой ручкой себя в шею?.. Ерунда! Попасть с размаху в артерию не смогу, а на крик охранника набегут, наложат повязку… И привезут Ирку. Нет…»
За те секунды, пока в не слишком адекватном после сотрясения мозгу Сотникова длился этот диалог двух сторон его «эго», конвоир с подконвойным успели пройти несколько метров. Еще минута – и будет поздно.
«Как у них там получается споткнуться на ровном месте… – думал Владислав. – Все равно не получится… А-а-а!..»
– Послушайте!.. – полуобернулся он к кавказцу, приостанавливаясь.
– Чего тебе? – буркнул тот, не делая даже движения, чтобы выхватить оружие: «Чего суетиться с этим старым слизняком? – так и читалось на смуглой горбоносой физиономии. – Я его голыми руками задавлю!»
«Только бы не зацепилась…»
Рука с зажатым в ней стилом метнулась снизу вверх, но бандит обладал хорошей реакцией и мгновенно уклонился. «Клинок» угодил бы в лучшем случае в щеку, и Влад чуть подправил удар…
– А-а-а-а!!! – взвыл конвоир, хватаясь обеими руками за торчащий из-под кустистой вороной брови пластиковый стержень. – А-а-а-а, с…!
Стараясь не «поплыть» от вида ручьем хлещущей сквозь пальцы раненого крови, Владислав повернулся и ринулся к окну. Он бежал так, как никогда не бегал в своей жизни. Бежал, будто за окном была не темная пустота, а дорога к свободе. Хотя, наверное, в его случае это и была самая настоящая свобода.
– Стой!!! – взвыли позади. Похоже, кавказец и будучи ранен не забывал о долге. – Стой! Стрелять буду!..
Где-то хлопнула дверь, кто-то что-то крикнул, но Владу уже было все равно. Он достиг своей цели и, внутренне обмерев на мгновение, что окно может все-таки быть бронированным, инстинктивно прикрыв лицо рукавом, прыгнул прямо через стекло…
Свобода пришла вместе с острой болью в порезанном осколками теле, прохладными объятьями ночного воздуха и облаком одуряющих ароматов спящего сада.
Пришла, чтобы ударом сердца спустя принять в свои каменно-жесткие объятья…
А что? Свобода не всегда ласкова к нам…
* * *
Марат остановил джип возле подъезда и привычно оценил обстановку.
Надо было, конечно, взять пару парней, но все деликатные поручения эфенди он привык выполнять в одиночку. Тем более, сейчас требуется не научить уму-разуму шайку отморозков, сующую рога в чужой бизнес, а всего лишь привезти в «офис» молодую телку. Ее и силой тащить не придется. Стоит только намекнуть, что ее ненаглядному там с минуты на минуту отрежут кое-что, – сама пойдет. Побежит, как миленькая.
Ну и зачем тут подручные, скажите на милость? Только светиться лишний раз. Одно дело, когда в джипе сидит «влюбленная» парочка, а совсем другое – одна русская девица с несколькими «лицами кавказской национальности». Первый же мент прискребется, а разбрасывать направо и налево баксы Марат Затоев не любил. Слишком дорого они достаются, эти баксы, чтобы ими швыряться.
Внимательное сканирование темного пустынного двора ничего подозрительного не выявило. Полтора десятка дремлющих автомобилей, два кота, выясняющих на повышенных тонах отношения в углу двора… Чисто.
Боевик осторожно прикрыл дверь автомобиля, но на сигнализацию ставить не стал: делов-то на пять минут, самое большое – на десять, а, не дай аллах, придется тащить упирающуюся девицу – лишняя помеха ни к чему. Лифтом он тоже пренебрег. Не любил он эти шумные штуки. Сотня же другая ступенек для привычного к кручам горца – ерунда.
Особенно его порадовала темнота на лестничной площадке перед нужной дверью. Лишняя гарантия, что не найдется любопытная старушенция, обожающая дежурить у дверного глазка.
Марат знал, что люди становятся гораздо более сговорчивыми, если перед ними предстать не после долгих переговоров через запертую дверь, а прямо так – без стука и звонков. По-свойски. Сидит человек перед телевизором, ни о чем таком не думает, считая себя в полной безопасности за стальной дверью, запертой на надежный замок, а ты возникаешь у него за спиной, будто чертик из табакерки. Сюрпрайз! Ну, далее – по обстоятельствам. Либо удавку на шею, либо вежливое приглашение пройтись по свежему воздуху, подышать…