— Да, — заученно сказала демоница. — Стать невидимой и вести себя тихо.
— Ты искусственный демон, поэтому появление существа из Рая пройдёт безболезненно, — объяснил ещё раз Агарес. — Но святая вода подействует и на тебя, а тогда капут.
— Хорошо, — покривилась суккуб. — О, хозяин, зачем вы привели меня в этот миииииир?
Агаресу оставалось лишь искренне пожалеть, что у демонов отсутствует процедура аборта. Ладно, у него есть чем на неё воздействовать. Искусственные создания тьмы очень любят серу — как собаки сахар. Как чувствовал, запасся на всякий случай. И вот ещё что! Надо срочно протестировать уровень власти над ней. Это необходимо.
— Встань и приберись в квартире, — жёстко сказал Агарес. — Без обсуждения, это приказ.
Лукреция послушно, хотя и с некоторыми сомнениями, поднялась с кровати.
— Хозяин, — укорила она. — Разве вы когда-нибудь видели демона с пылесосом?
— Я только что создал такую модель, — цинично усмехнулся Агарес.
Суккуб, тряся пальцами с накрашенными зелёным лаком когтями, вытащила пылесос на середину комнаты и принялась очищать пол от пыли. Делала она это с видом святой мученицы, брошенной римлянами на арену к голодным львам, и тем самым не особо отличалась от обычных земных женщин. Демон немного успокоился. «В принципе, если научить её борщ варить, может, не так уж и плохо будет, — подумал он, наблюдая за страданиями Лукреции. — Только следить надо, а то чеснока переложит — и поминай как звали». Философию бытия прервал Аваддон, появившийся на пороге квартиры. Суккуб, выронив шланг пылесоса, тут же исчезла.
Агарес в удивлении уставился на брата.
Тот тяжело дышал. Одежда была изодрана и покрыта кровью. Крылья почернели от копоти. В правой руке ангел держал французский автомат, и ствол его ещё дымился.
— Некоторые проблемы с жандармами, — объяснил Аваддон. — Наши фото висят на каждом углу, на рекламных билбордах, их транслируют по телевизору. Ощущение, что Наполеон задействовал против нас всю армию. Срочно собирайся, пора отсюда сваливать.
— Так уж срочно? — промямлил демон, оглядываясь на пылесос.
— Ты совсем дурак, что ли? — холодно осведомился ангел. — Наш дом сейчас снесут из пушек, тебя это не волнует? Полчаса назад я выяснил, в чьих руках чтица.Её похитил бог огнедышащих ифритов, существо, которому они поклоняются. Вчерашнюю операцию, когда нас с тобой пытались сцапать, к слову, тоже организовали ифриты.
— Как же я сразу-то не догадался, — стукнул себя по лбу демон. — Разумеется. Аравийские призраки, тела состоят из жидкого огня, в глазах горящие угли, бледно-голубоватая кожа… Способны подчинять себе на время людской разум. Но я думал, их давно не существует, И в Средние-то века ифритов считали легендой.
— Огнедышащие выжили, — махнул крылом Аваддон. — Ушли в подземелье. А ифритское божество… оно сказало: и тебя и меня ждёт нечто похуже. Я не нашёл Настасью. Вероятно, он снова заставит её переписать прошлое, чтобы наконец-то уничтожить нас.
— Почему ты не схватил его? — похолодел от предчувствия Агарес.
Серебряная маска бесстрастно смотрела на демона.
— Он растворился. Просто растёкся по поверхности, как краска, прошёл сквозь стену. Я никогда не видел ничего подобного. И самое хреновое — Я ЕГО ЗНАЮ. И, возможно, ты тоже. Очень знакомый голос, которого я не слышал много лет. Тонкий, мягкий, чуть с хрипотцой. Он владеет искусством иллюзии, но совершенно точно — это не ифрит. Брат, нам пора бежать. С минуты на минуту Настасья перепишет книгу Самаэля, и тогда…
— И куда мы скроемся? — горько усмехнулся демон. — Нам некуда деться.
Из воздуха над пылесосом внезапно высунулся суккуб.
— Ни хрена себе дела творятся! — дрожащим голосом произнесла Лукреция.
Аваддон в ужасе уставился на демоницу — его шок чувствовался и сквозь маску.
— Кто это?!
— Ну… — в полном раздрае мыслей ответил Агарес, лихорадочно подбирая подходящие случаю слова. — Я тут это… короче… чисто случайно… иду, значит, мимо кладбища…
— Ты что, придурок, — задушевно поинтересовался ангел, — создал себе суккуба?!
— Э… — демону осталось разговаривать лишь отдельными буквами и междометиями. — Я, конечно, не отрицаю своей вины, но мне так одиноко в вашем мире…
— Так купи себе собаку, мудак! — взбеленился Аваддон.
Агарес застыл: он впервые услышал мат из уст ангела. Лукреция тоже была ни жива ни мертва, лишь чешуя поблёскивала белыми огоньками, выдавая крайнее волнение суккуба. Ей страшно хотелось высказаться, но она понимала, этот тип в маске и с крыльями серьёзно опасен, если уж позволяет себе крыть хозяина по матушке. Неизвестно, чем закончился бы разговор, но с потолка вдруг просыпалась штукатурка.
Здание сотряс подземный удар. По стенам поползли трещины.
Квартира мелко тряслась, как эпилептик в припадке. Лопнула люстра, обрызгав всех троих стеклянными осколками. С потолка провисли нити седой паутины. Картины потемнели, и мебель в комнате начала меняться.Стол присел, вцепившись в напольные доски львиными когтистыми лапами. Над креслами, подобно крыльям, взвились чёрные балдахины.
Агарес и Аваддон подошли к окну. Суккуб не двигалась с места.
Братья смотрели на улицу. Долго. Всё вокруг постепенно превращалось— на их глазах.
— О нет… — прошептал ангел.
— О да! — улыбнулся демон.
На пол тяжело, как сырое мясо, шлёпнулись отвалившиеся от спины крылья.
…Стоя в запечатанной заклятьем спальне отеля «Ампир», Король Ифритов задыхался от кашля. Из его глаз и ушей по голубым щекам текли вспыхивающие искрами струйки жидкого огня. Запах изо рта отдавал прокисшим пеплом. Король чувствовал боль во всём теле, кожу словно нашпиговали лезвиями бритв. Но не это волновало его сейчас. Рука Настасьи свесилась с кресла, пальцы разжались, выронив перо. Девушка запрокинула голову, закусив до крови нижнюю губу. Полные слёз глаза оставались открытыми.
Чтицабыла мертва.
«У Дьявола нет ни одного оплачиваемого помощника.
В то время как у Бога их — миллион».
Марк Твен, писатель.
…Закутанный в чёрную бархатную мантию, в короне герцога Ада, Агарес нет-нет да ощупывал тайком своё тело. Ему не верилось, что он наблюдает ЭТО воочию.
— Я так счастлив работать с тобой, — молвил он, кланяясь. — И рад, что вижу тебя.
Дьявол недоумённо почесал левый рог.
— Да вроде как вчера виделись, — с осторожностью сказал он.