На семинаре он схватил пару (впервые!) за то, что не ответил на вопрос о сущности политических учений Томаса Гоббса. Откровенно говоря, чихать хотел Юра на этого, пусть и глубокоуважаемого, Томаса Гоббса вместе с его политическими учениями, и в общем-то чихать на весь университет. Поскорее бы диплом получить и свалить на фиг из России.
Преподаватель, высокая тощая женщина бальзаковского возраста, Ангелина Борисовна, с кислым взглядом и длинным носом, почему-то всегда ассоциировалась у Юры с высохшей воблой. Она была строга, но объективна и справедлива, даже дочке замдекана, учившейся в их группе, она не делала никаких поблажек. И тем не менее «банан» Юре она ставила с нескрываемой неохотой, поскольку этот молодой человек был ей симпатичен, но нарушать принципы, тем более при всех студентах, она не хотела.
Юра вполуха слушал монотонный голос кого-то из отвечавших, что-то машинально рисуя на парте. Он не мог понять причины своего настроения, его раздражало буквально все. А после лекций — тренировка. Юноша знал, что на занятиях большое значение имеет психологически положительный настрой, иначе толку от этой тренировки никакой. В памяти всплывали события 8 мая, и Юра внезапно открыл для себя, что думает об этом с удовольствием. Даже со смаком, словно наслаждаясь каждым просмотренным в замедленном действии кадром.
— Тягушев! — нараспев повторила Ангелина Борисовна. Она с недоумением смотрела на Юру. Звонок уже прозвенел две минуты назад, и в аудитории остались он и преподаватель. — Ты что, уснул?
— Нет, извините, — пробормотал Юра, собирая тетради в сумку.
— Ты сегодня не блистал знаниями. Что произошло?
— Все в порядке, Ангелина Борисовна. Исправлюсь, — коротко сказал Юра. Преподаватель пожала плечами и вышла из аудитории.
Перед тем как уйти, Юра бросил взгляд на свое творение и плотно сжал губы. Пока он плавал в океане воспоминаний, рука жила самостоятельной жизнью и изобразила на парте огромную виселицу.
Тренировка прошла еще хуже, чем семинары. Из головы не выходила последняя акция и не давала ему покоя. Более того, это пугалоего.
«Ты стал наркоманом, — шипел внутренний голос. — Думал, побалуетесь, ребятки, и вам все это с рук сойдет? Нет уж. За все платить нужно… Тебя скоро и бабы перестанут возбуждать…»
Начались спарринги. Против него вышел Сергей — высокий, почти на голову выше Юры молодой парень, немного превосходящий его как по весовой категории, так и по технике. Во всяком случае, ни одной победы над ним Юра еще не одерживал.
Начался бой. Юра вел поединок вяло, никакого желания работать не было. Практически в первую же минуту он пропустил два удара, упав на колени, затем в его мозгу что-то щелкнуло. Как переключатель на тумблере. Юра медленно поднялся на ноги и посмотрел на соперника. Лицо Сергея выражало участие с некоторой долей тревоги, и именно эта искорка произвела настоящий взрыв внутри молодого человека. Он слизнул каплю крови, выступившую из разбитой губы, чувствуя, как его охватывает прямо-таки нечеловеческая злоба. Сергей это понял по его потемневшим глазам, но было уже поздно. Один удар попал ему в скулу, затем в живот ногой, и когда Сергей согнулся пополам, Юра ударил его кулаками по ушам. Задыхаясь, Сергей упал на татами, из одного уха тоненькой струйкой вытекала кровь. Юра молча стоял, тяжело дыша, и смотрел на валяющегося соперника, который, размазывая кровь по лицу, силился подняться на ноги.
«Первая победа. Поздравляю, Гюрза!»
Гневный окрик Владислава вернул Юру к действительности. Щелк! Переключатель вернулся на место. Будто какая-то туманная завеса упала с век, и он с удивлением разглядывал окружающих. Со стороны могло показаться, что он вообще не понимает, кто он и как здесь очутился.
— Вон, — тихо приказал тренер Юре, но в голосе проскальзывали угрожающие нотки. — На сегодня ты отзанимался.
Юра перевел взгляд на Влада. Вытер с губы кровь и, молча поклонившись, в полнейшей тишине направился к раздевалке.
Влад покачал головой. Ему не понравился блеск в глазах Юры. И само поведение… Не попросил прощения у партнера, не помог подняться, на его лице не было даже тени испуга, а ведь этим ударом он мог лишить Сергея слуха, если вообще не оставить калекой…
Он не хотел выгонять Тягушева окончательно и обязательно поговорит с ним в следующий раз. Но этот ненормальный блеск в глазах… Влад словно посмотрел в лицо собственной смерти.
На обратном пути Юра купил бутылку водки и кое-какой закуски. Сев в машину, он некоторое время смотрел в одну точку. Стал накрапывать дождик, и юноша машинально включил «дворники». После чего достал мобильник и набрал номер Ивы.
Она взяла трубку сразу, словно только и ждала от него звонка.
— Это я, — слова давались ему тяжело. — Извини, что я… Ну, в общем, — Юра пришел в некоторое замешательство, и это еще больше взбесило его. — Ты приедешь?
На удивление, Ива быстро согласилась, словно боялась, что Юра передумает. Обычно каждому приглашению предшествовала длительная фаза уговоров и размышлений, но в этот раз что-то в голосе юноши заставило ее согласиться на встречу без раздумий.
— Ты что купил? — подозрительно косясь на пакет в руках Юры, спросила Ива, когда они вошли к нему в квартиру. — Я буду вино. Белое полусладкое. И сыр, мой любимый.
— Есть только водка, — тоном, не допускающим компромиссов, сказал Юра, скидывая обувь. — И килька. Моя любимая.
— Во-одка? — растерянно протянула Ива. — Я не хочу водку…
«Кто тебя спрашивает, ссыкуха», — подумал Юра, выкладывая на стол продукты. Вслух он произнес:
— Ива, если хочешь чего-то другого — топай в магазин.
— Как это? — захлопала ресницами Ива. Она выглядела совершенно обалдевшей.
— Ножками, — пояснил Юра, доставая рюмки. — На, вот деньги и ключи. Я — в душ.
Ива открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но решила промолчать. В таком состоянии она видела Юру впервые и терялась в догадках. Одно она знала точно — причина не в ней. Она молча вышла из квартиры. Юра отправился в ванную, по пути прикрикнув на Кляксича, который вышел его встречать. Увидев, что состояние хозяина не улучшилось, кот недовольно мяукнул и отправился на лоджию.
Ивы долго не было, и Юра уже решил, что она уехала домой, но вскоре услышал, как хлопнула входная дверь. К тому времени он уже выпил треть бутылки.
— У тебя какие-то неприятности? — спросила Ива, присаживаясь рядом. Она вытащила из пакета бутылку вина, голландский сыр и шоколадку. — Откроешь?
Юра полез за штопором.
— Ива, неприятности, или, выражаясь иначе, проблемы, есть у каждого. Так что давай эту глобальную тему оставим в стороне.
Какое-то время он возился с пробкой.
— За что выпьем? — нерешительно спросила она, когда он наполнил ее бокал.