Развернувшись, Рост выпустил в «костюм» весь оставшийся рожок. Тело мужчины, прошитое смертоносными пчелами, дергалось, как если бы через него пропускали ток в тысячу вольт. Наконец «калаш», зло выплюнув последнюю гильзу, замер. В воздухе плавал запах крови и дыма.
— Масик, — безостановочно повторял Адил. Лицо его стало белым, как бумага, губы тряслись. Рост бросился к мешкам. В голове стучало: «Только бы успеть…»
Чуть не сбив по дороге сидящего в луже собственной крови Адила, он покидал мешки в распахнутые двери «Газели», затем ринулся к Владимиру. Тот тяжело дышал, веки покрылись легкой синевой. Губы что-то шептали, грудь ходила ходуном, словно у него внутри находилось что-то живое и теперь, разбуженное выстрелами, отчаянно пыталось выбраться наружу.
— Давай, братка. — Рост потащил Владимира к «Газели». Он видел, что второй охранник, находящийся внутри банка, поднял рацию и что-то торопливо говорил. Выйти наружу он не решался.
— На х… ты это говно приволок?! — взвизгнул Масик, когда Рост стал запихивать тело Владимира в машину. — Брось, слышь?!
— Пошел к ебеням, — коротко бросил Рост. В руках у Масика появился «ПМ».
— Все равно Квадрат приказал вас кончить, — пробормотал он. — Какая, в жопу, разница, где.
Он навел пистолет на Роста, но тот ждал этого. В том, что скорее всего их ликвидируют сразу после ограбления, он перестал сомневаться еще вчера. Сказалось армейское чутье, благодаря которому он смог выжить в горах Чечни, но которое почему-то подвело его здесь, за столом, оббитым зеленым сукном, из-за чего и заварилась эта каша. Поднимая Владимира, он прихватил пистолет, из которого его напарник успел произвести всего три выстрела. Грохот вновь сотряс пространство, и Масик стал медленно сползать вниз. Посреди его лба чернела аккуратная дырочка, из которой толчками стала выплескиваться кровь.
«Это тебе за аквариум», — мысленно проговорил Рост. Он закрыл дверь и побежал к водительскому сиденью. Только бы успеть…
— Масик, — как заведенный, жалобно стонал Адил. — Больно, билядь! Масик!
Рост приставил к его голове дуло пистолета, но раздумал — все-таки он спас его жизнь.
— Прощай, Адил.
Он не без труда вытащил обмякшее тело Масика наружу и прыгнул за руль. Машина завелась сразу. Вся перестрелка заняла от силы минуту, даже меньше, но Росту эта минута показалась целой вечностью. Уезжая, он бросил взгляд на поле битвы — дым уже рассеялся, и его взору предстала страшная картина. Из охраны уцелел лишь водитель инкассаторского автомобиля — он все так же сидел в полной неподвижности, крепко прижав к животу руки, бессильно опустив голову.
Рост старался привести свои мысли в порядок. Этот второй охранник, находящийся в банке, конечно же, описал их «Газель», так что от машины необходимо было избавиться как можно быстрее. Он вырулил на Ленинский проспект. Рост помнил, что по ходу движения должен быть парфюмерный магазин, следом за которым будет арка.
Итак, что он имеет. Он ранен в руку, это плохо. Три мертвых охранника, один умирает, плюс «костюм» и истекающий кровью Владимир. Масик тоже мертв, Адил умрет, в этом нет сомнений.
«Не много ли жизней за одну игру в карты?» — мелькнула мысль, и Росту стало тошно.
С левой стороны появилась вывеска:
«АРОМАТ НОЧИ»
Сразу же за магазином он увидел арку. Эх, была не была… Рост въехал во двор.
Он увидел, как стоящая у подъезда зеленая «восьмерка» нервно поморгала фарами, и заглушил мотор. Во дворе почти никого не было, за исключением молодой женщины с коляской, читавшей книгу на лавочке.
— Володя, — тихо позвал Рост. Лежащий на полу мужчина приоткрыл глаза. Лицо Владимира стало изжелта-серым. Он открыл рот, что-то намереваясь сказать, но оттуда пошла кровь.
— Молчи. — Рост видел, что тот умирает на глазах, и ненавидел себя за то, что ничем не может ему помочь. Перевязать нечем, везти в больницу — все равно что убить.
За окном появилось взволнованная физиономия Дениски.
— Бабки вял?
— Помоги мне, — сказал Рост, вылезая из машины. — Он ранен.
— Фтоять, — прокартавил Дениска, наставив пистолет на Роста. — Где бабки?
— Все здесь, — сказал Рост. У него начала кружиться голова. — Мой напарник ранен, — повторил он. — Ему нужен врач.
— Х… ф ним, — пропустив мимо ушей фразу Роста, сказал Дениска. Увидел на полу «Газели» мешки, глаза его округлились, и он непроизвольно опустил руку с пистолетом. Рост с отвращением смотрел на него. Деньги вытеснили у этой обезьяны все мысли, он даже не поинтересовался, где Масик с Адилом!
— Х… с ним? — задумчиво переспросил Рост и вытащил из кармана руку с пистолетом, ствол которого все еще был теплый. Эх, как он не хочет пугать эту миловидную девушку с коляской и мирно посапывающего в ней карапуза!
Выстрел настиг Дениску, когда он, позабыв о всякой осторожности, полез в салон за деньгами.
Рост был прав — сразу после выстрела раздался плач ребенка, женщина вскочила с лавки и, закрывая собой коляску, быстро-быстро направилась к подъезду. Рост наклонился над Владимиром. Его губы уже стали лиловыми, глаза закатились. В какой-то момент веки приподнялись, он вздохнул… и умер.
Чтобы перекидать мешки в «восьмерку» и завести машину, Росту потребовалась минута. Хорошо, что этот остолоп оставил ключи в замке зажигания. Куда больше времени ушло на снятие ветровки и брюк с Дениски. Как ни было противно, но ему пришлось это сделать — в дурацкой ярко-оранжевой униформе его вычислят в два счета. Все это время во дворе стояла тишина, но Рост был уверен, что у домов есть глаза и они наверняка сейчас внимательно разглядывают его из окон и с балконов. Послышался лай собаки, и из арки показался мальчуган лет восьми с лохматой псиной на поводке. Рост выжал сцепление и, едва дыша, тронулся с места. Мальчик проводил его внимательным взглядом. Собака гавкнула и завиляла хвостом.
Теперь его жизнь в руках божьих.
— Что это? — спросил Юра. Он осторожно взял Алису за подбородок и приподнял голову девушки. Она молчала, но по ее прекрасному лицу побежали слезы. На щеке Алисы виднелась свежая ссадина, словно по коже провели грубым наждаком.
— Что это, Алиса? — повторил Юра, на этот раз голос прозвучал жестче. Девушка не выдержала и разрыдалась.
Юноша прижал ее к себе и гладил по волосам, вдыхая одуряющий запах ее великолепных волос. От них, как всегда, исходил аромат лесных цветов и детского шампуня. Утро началось так хорошо, он пошел в институт, уладил проблемы со своими пропусками, снова стал посещать тренировки… А тут такая новость.
Пока она, давясь слезами, рассказывала, Юра подумал о том, что, увидев разбитую щеку, сразу понял, чьих рук это дело. Дима, этот гребаный шланг, торчок. Он поджидал ангела возле дома и сразу влепил ей пощечину. Цель — во что бы то ни стало узнать его адрес.