Джерри не стал в него вникать.
– Я полагаю, милейший, следует начать с устриц, продолжить запеченной форелью, жюльеном из фазана и французским салатом, а закончим мы, пожалуй, сыром бри.
– Все будет исполнено, – сказал метр и растворился в лабиринте перегородок.
– Ну, Джерри, начнем. Рассказывай, что тебе удалось за это время сделать.
– Я действительно сделал немало, пока ты увлекался девочками…
– Увлечение женщинами в моем возрасте – отнюдь не пройденный этап. Но, может, ты все же прекратишь тянуть резину?
– Дай мне сначала позаботиться о своей второй натуре, а потом задавай вопросы.
Мне пришлось с ним согласиться.
Некоторое время мы молча курили. Вскоре появились официанты и начали заставлять стол фантастическим количеством снеди. Всем этим можно было накормить слона, умирающего от голода Когда, наконец, эта процедура была закончена, началась новая, не менее трогательная. Тарелки мгновенно пустели. Джерри прекрасно владел техникой поглощения наибольшего количества пищи за кратчайшее время. Конечно, кое-что и мне перепало. Закончив трапезу, он откинулся на спинку кресла и удостоил меня вниманием.
– Ну, старина, начало, кажется, есть!
– Начало? Начало чего?
– Как я и обещал, я встретился с Чарльзом Мекли. Это умнейший человек, деловой, энергичный и знаменитый. Он считается лучшим адвокатом тихоокеанского побережья и…
– Это я уже слышал сотни раз в камере, не будь занудой.
– Короче говоря, он предложил нам прогулку по морю.
– Прогулку? Не понял.
– Чего тут понимать? – Джерри понизил голос и подался вперед. – Надо выйти в море и взять пять тысяч.
– Ты хочешь сказать, что нашел затонувший бриг с золотом в трюмах?
Он иронически ухмыльнулся. Обыкновенный грабеж. Для нас это пустяки, а для Мекли нужное дело.
– Ты хочешь сказать… Да что ты городишь? Какой грабеж? И это тебе предложил адвокат?
– Через два дня с острова Санта-Крус в бухту Карпинтерия поплывет на катере один тип. В его портфеле лежат пять тысяч и конверт с бумагами. Нам нужно изъять у него портфель. Если мы это сделаем, то деньги наши, а конверт отдадим Чарльзу Мекли. За эту услугу он сделает для нас многое, и к тому же у нас будут деньги на первое время… Пока мы…
Мне надоело слушать этот бред.
– Ты неплохой малый, Джерри, но с избытком трухи в черепушке.
Он не реагировал на мои слова.
– Риска никакого. Этого типа с портфелем будет сопровождать только его телохранитель. Негр.
– Ну, хватит! Я не притронусь к этому делу даже пинцетом.
Он на секунду замолк.
– Я не считаю жизнь увлекательным приключением, – продолжил я, – и мне вовсе не хочется возвращаться в тюрьму.
– Это работа, а не приключение! – возмутился Джерри. – Ты что думал, тебе предложат пост председателя Пассифик-Трейдл-банка?
– Глупый риск! Можно подобрать работу по приличней…
– Никакого риска! Престарелый осел везет деньги для дачи взятки головорезам. Его ждут на берегу. Мы же встретим его в море. Деньги наши, и полезное дело для Чарли. В конце концов, это единственный человек, который может для нас что-то сделать. Надо и нам что-то сделать для него. Ведь не бесплатно же, черт возьми!
– Ты плохо кончишь! Если на берегу океана найдут кусок мяса, выброшенный волной, я буду знать, что это ты. Кстати, ты застрахован?
– Мне, как и тебе, нужны деньги – кислород, без которого невозможно дышать…
– Есть другие способы зарабатывать.
– Я хочу посмотреть через неделю, что ты запоешь, когда иссякнут твои запасы, и какой способ найдешь, чтобы не сдохнуть с голода, – вспылил он.
– С твоими замашками, Джерри, ты не имеешь шанса дожить до старости.
– Я не предполагал, что ты настолько щепетилен в выборе профессии, и был уверен, что мы с тобой выполним просьбу Мекли.
– Единственное, что мне всегда удается, это не оправдывать чьих-либо ожиданий.
Я закурил сигарету. Джерри смотрел на меня с сожалением, глаза его потемнели.
– Как хочешь, – сказал он после долгой паузы. – Я найду себе другого напарника. Во всяком случае, я не намерен упускать подобный шанс. А ты просто болван!
Он замолчал и принялся за французский салат.
Я не знал, что мне делать. Денег осталось на два дня скромной жизни. А дальше? О тайнике нечего и помышлять. Надо решаться на что-то. Может, я и впрямь преувеличиваю опасность. Джерри с его осторожностью вряд ли сунет голову в петлю.
К столу подошел официант и поставил на столик тарелки с сыром. Когда он отошел, я спросил:
– Ты действительно уверен, что в этой затее нет риска?
Джерри оторвался от сыра бри и взглянул на меня.
– Тебе не откажешь в сообразительности! Я толкую об этом уже полчаса, а до тебя уже дошло.
– Ты представляешь собой комбинацию нездорового ума и сильного тела, иными словами, я болван, а ты опасная обезьяна.
– Нет, я не опасен, и я не животное. По самоощущению я американец, а по натуре авантюрист.
– Раз ты берешься за подобные дела, значит, ты король кретинов. Ну, да черт с тобой! Объясни мне, в чем суть дела и как нам его обстряпать.
– Все подробности завтра вечером. Я зайду к тебе, и мы уедем в Окснард. Будь готов к отъезду.
– Завтра?
– Да. Завтра узнаешь все в деталях.
Он переключился на сыр, и его вилка вновь замелькала в воздухе.
Проснувшись утром следующего дня, я был очень доволен уже одним тем, что покину этот проклятый городишко. Принял душ, оделся и вышел из отеля.
До прихода Джерри оставалось еще время, и я решил немного перекусить и выпить пинту пива. Не знаю как, но ноги меня сами привели в тот же бар, где я уже бывал. Вероятно, консерватизм сидит у меня в крови.
Бармен узнал меня и, подмигнув, налил пива. Осушив первый бокал, я потянулся за вторым и тут почувствовал чью-то руку на своем плече. Я обернулся, и мне почему-то стало тоскливо. А ведь мог бы и раньше догадаться, что встреча с крошкой Вилли наиболее вероятна именно здесь. Он глядел на меня, как удав на свой воскресный завтрак. Впервые я пожалел, что не ношу с собой оружия, но от револьвера не было бы толку. Удав, наверное, отобрал бы его у меня и сожрал.
– Что скажешь, приятель? – прохрипел Вилли. Я не мог произнести ни слова.
– Прежде чем открыть рот, приятель, подумай, что может произойти, если мне не понравится твой ответ.
– Кажется, я остался вам должен, – выдавил я, выискивая возможность удрать. Но его пальцы так сдавили мне ключицу, что рука онемела.