— Зачем ты затеял это расследование? — глухо спросил Бестужев.
— Так я же мент! — Сикорский поднялся со стула, включил верхний свет и посмотрел Артему в глаза. — Пропали люди, а человек, которому я полностью доверяю, которого уважаю, черт возьми, врет мне в глаза. Что я, по-твоему, должен делать? Знаешь, я давно мог бы пойти к Валере Седых и все узнать от него. Он парень простой, раскололся бы в три секунды. Но я к нему не пошел. Я даже Ваське Винокурову ничего не сказал. Такой уж я привередливый, что захотелось мне именно от тебя всю правду узнать. И чтобы не под напором неопровержимых доказательств (произнося эти слова, он скривился, будто проглотил лимон), не как менту, а как товарищу. Так что давай, колись!
Он неожиданно улыбнулся и на мгновение стал прежним Стасом, веселым и рисковым, каким его знал Бестужев.
…Когда Артем все рассказал Сикорскому, ему сразу стало легко, с плеч свалился тяжелый груз лжи. Все время, пока он говорил, Стас не сводил с него испытующего взгляда, а когда рассказ закончился, вздохнул и сказал:
— Политика, значит? Высшие интересы, мать вашу? А люди вокруг вас — быдло? Ничего не понимают, а если им правду рассказать, сразу беспорядки начнутся? А ты хоть знаешь, что по поселку шепоток идет, будто Мюллер не утонул вовсе? Будто бы вместе со стариком они нашли дыру и сбежали через нее на материк. Я тихонько так порасспрашивал, откуда ноги растут. И что ты думаешь? Оказывается, слух пошел от Глаголы. Я с ним, конечно, поговорил, как положено, только поздно оказалось, разговоры уже пошли. И есть придурки, которые верят. Вот чего вы добились со своими секретами.
Артем виновато молчал, потому что Стас был совершенно прав. А тот все не унимался.
— Ты забился в лес и не знаешь, какое настроение у людей. А я знаю. Совсем хреновое настроение! Надежды с каждым днем все меньше. Если бы вы не таились от людей, а рассказали им все, подарили хоть капельку надежды, знаешь, насколько бы им жить легче стало? Да они готовы ждать до китайской пасхи, лишь бы знать, что когда-то это все закончится! Ну, ладно, нашлись бы парочка паникеров да парочка психов, но их всегда успокоить можно! В любом случае правда лучше, чем если слухи всякие поползут. Хотя они все равно уже поползли, — и Стас обреченно махнул рукой.
— Так ты предлагаешь все рассказать? — спросил Артем, поразмыслив.
— А что, стыдно?
— Стыдно, конечно. Но дело не в этом. Если нужно, я готов покаяться. Даже на собрании выступить. Но не годится делать это через голову Незванова.
— С ним мы договоримся, — уверенно сказал Стас. — Думаю, ему уже все равно.
— О чем это ты? — удивился Бестужев.
— А ты что, ничего не знаешь? — теперь пришло время удивляться Сикорскому. — Весь поселок гудит, только ты в своем лесу ничего не слышал! Запил Петрович…
— Вот оно что! — протянул Артем. — То-то мне показалось, когда мы в последний день виделись, что от него спиртным попахивает! И насколько это серьезно?
— Серьезнее некуда. Хуже всего, что квасит в одиночку. На днях приказал торгашам еще два ящика водки ему в кабинет принести. Видите ли, неприкосновенный запас он создает! И принесли. Пока еще на старом авторитете держится, но, похоже, скоро его начнут посылать. А это плохо, потому что слишком многое зависит именно от его авторитета.
— А почему ты сказал «еще два ящика»?
— Да потому, что два он уже успел выжрать. Я подсчитал, у него по полтора пузыря на день выходит.
— Неслабо! — присвистнул Артем.
— И я о том же! — подтвердил Сикорский. — Сначала и в самом деле незаметно по нему было, а сейчас накатит с утра пару стаканов и шатается по поселку, указания раздает. Трезвым вообще не бывает. Наверное, как проснется, так и начинает. Люди уже над ним смеются!
— Плохо дело! — сказал Артем. — Надо завтра идти к нему и серьезно разговаривать.
— Обязательно! — согласился Стас. — Я тоже с тобой пойду.
Сикорский чуток помолчал, думая о чем-то, потом спросил совсем другим тоном:
— Как ты думаешь, Артем, выйдет что-нибудь из этого?
— Из чего? — Мысли Бестужева были заняты Незвановым, и он не понял вопроса.
— Я о том, смогут ли Мюллер со стариком что-то сделать? Думаешь, там и правда кто-то есть? — с затаенной надеждой спросил Стас. — Да еще такие, чтобы смогли организовать нам помощь? Очень уж не хочется верить, что никогда нам отсюда не выбраться. У меня ведь семья в райцентре, жена и сын. В этом году уже в школу пошел… Неужели больше его не увижу?
Сикорский улыбнулся такой беззащитной улыбкой, что Артему захотелось хоть как-то его подбодрить. Но врать он больше не мог.
— Если бы я знал! — пожал плечами Бестужев. — Может быть, один шанс на тысячу. Что самое противное, от нас ничего не зависит, остается только ждать.
— Так это уже кое-что! — обрадовался Сикорский. — Все-таки какая-то надежда! Будем ждать, сколько надо. Только бы сохранить порядок… Слушай, говорят, Петрович тебе предлагал должность первого заместителя? Это правда?
— Предлагал, — подтвердил Бестужев, не понимая, откуда Стас мог об этом узнать. Разговор с Незвановым происходил один на один, и сам он никому о нем не рассказывал. — Только я отказался.
— Зря. Присмотрел бы за ним тогда, может, и не случилось бы такого. Теперь надо соглашаться.
— Так он вряд ли еще раз предложит, — усомнился Артем.
— А ты постарайся его убедить, — посоветовал Сикорский. — У тебя это хорошо получается.
Артем бросил на Стаса быстрый взгляд, и у него мелькнуло легкое подозрение — не кроется ли за его словами нечто большее, чем врожденная проницательность и ментовская хватка?
— Что с тобой? — Артем поставил на стол недопитую чашку с чаем, подошел к Ане и обнял ее за плечи. — Ты сегодня не такая, как всегда. Может быть, расскажешь, что случилось?
— А ты попробуй сам догадаться, — ответила девушка, уткнувшись носом ему в плечо. — Ты ведь такой догадливый!
— Я чем-то провинился? — легкомысленно спросил Бестужев и поцеловал ее в шею.
— Как тебе сказать? — грустно улыбнулась Аня. — Во всяком случае, без твоего участия точно не обошлось.
— Так что все-таки случилось? — опять не понял он. — Что я такого натворил?
И тут до него дошло. Он подхватил Аню со стула, крепко прижал к себе и закружил по комнате.
— Правда? — он почти кричал не в силах сдержать эмоции. — Аня, это правда?
— Нет, придумала я все! — Аня отталкивалась от него ладошками, стараясь освободиться. — Шутки у меня такие! Отпусти, медведь, раздавишь!
Опомнившись, Артем ослабил хватку и шлепнулся на диван. Но Аню не отпустил, посадив ее себе на колени.
— Неужели, правда? — спросил он уже тише. — И когда?