Спецназовцы уже стремительно втягивались в здание, когда Митя-Мустафа услышал звон и увидел, как одно из окон второго этажа рассыпалось на куски. Сразу сообразив, что произошло, он определил направление выстрела и бросился в погоню за снайпером. Митя почти уже догнал его, когда тот вдруг остановился, обернулся и вытянул перед собой руки. Митя будто налетел с размаха на кирпичную стену и потерял сознание, что случилось с ним впервые в жизни. А когда поднялся с земли, чувствуя себя так, будто его переехали танком, рядом никого не было. И еще одна странность – из его памяти полностью стерлось лицо снайпера, хотя видел его с расстояния в два метра.
Пока Митя-Мустафа гонялся за убийцей, Павел и Мишка наблюдали, как из здания, пригнув лицами к самому асфальту, выводили нас с Борей. Парни скрипели зубами, но не могли ничего поделать, потому что противников было слишком много и любая попытка освободить нас неминуемо кончилась бы для них захватом или, того хуже, пулей в лоб.
По приказу Павла Мишка бросился к оставленному недалеко от института «Лексусу» и проследил за увозящим нас автобусом. Но сделать это смог только до металлических ворот в глухом кирпичном заборе, на каждой створке которых красовалось изображение трезубца. Рядом с воротами был устроен контрольно-пропускной пункт.
Остановившись в отдалении, Мишка дождался, когда из КПП выйдет подходящий объект. Ждать пришлось недолго. Когда верзила в камуфляже с лейтенантскими погонами поравнялся с машиной, Мишка вежливо остановил его и через минуту знал, что за забором расположен учебно-тренировочный центр спецназа, а подвальное помещение штаба занимает следственный отдел беспэки. Вот и сейчас ребята из группы захвата привезли двоих москалей, которых сразу отвели вниз…
Павел в это время наблюдал за зданием института в надежде узнать, что тут произошло. Изображая из себя праздного зеваку, он прогулочным шагом подошел поближе и вдруг почувствовал присутствие врага. Врага очень сильного, потому что у Павла заломило в висках чуть ли не до потери сознания. Совладать с ним в одиночку у Павла не было ни малейшего шанса, и он отступил на несколько шагов. И тут произошло то, чего он меньше всего ожидал. Враг исчез. Не удалился, а именно исчез. Мгновенно. Только что был здесь, в здании, и вдруг его не стало, будто он переместился в иное измерение.
Павел стоял и массировал виски, когда дверь открылась и на крыльцо вышел черноволосый мужчина с крупным носом, из тех, что называют шнобелем. Павел напряг свои чувства, но не разглядел в нем ни малейшего признака врага. Это немного даже удивило его, потому что такие абсолютно «чистые» люди встречаются очень редко. Мужчина сел в подъехавшую легковую машину и уехал.
Павел связался с Мишкой, узнал, где тот находится, и вместе с очухавшимся к тому времени Митей-Мустафой на оставленных нами «Жигулях» они поехали к тренировочной базе спецназовцев. Двое суток они дежурили в машине, наблюдая за КПП. Отличать следователей из беспэки от спецназовцев оказалось несложно, и на исходе второго дня им удалось определить того, кому было поручено вести наше с Борей дело. Остальное было делом техники…
Выслушав Павла, я, стараясь говорить как можно тише, чтобы мой голос не был услышан любопытными наблюдателями, спросил, поставил ли он в известность командира? Конечно, поставил, но тот выдал какие-то странные распоряжения. Сказал, чтобы они не предпринимали никаких действий. Мол, руководство Службы в курсе и делает все для нашего освобождения. Но что-то в голосе Радзивилла и выражении лица не понравилось моим парням. Казалось, что старик пытается что-то добавить к сказанному, но у него не получается. И они, посовещавшись, решили обойтись своими силами. Как раз сейчас они занимались разработкой плана нашего освобождения.
Я моментально оценил ситуацию и понял – Павел прав. Вокруг нашего расследования с самого начала происходит что-то непонятное, и даже командир, в надежности которого мы никогда не сомневались, стал не похож сам на себя.
Я посетовал на отсутствие связи с Борей, самой светлой головой нашей пятерки, и был очень обрадован – оказывается, ему тоже переправили трубку. Он позвонил несколько часов назад и предложил довольно интересный план побега…
– Продолжим?
Сегодня следователь был сама доброжелательность. Никто не надевал на меня наручников, прапорщика-костолома он отправил в коридор сразу после того, как я занял место за столом, настольная лампа была направлена не мне в глаза, а освещала разложенные на столе бумаги, создавая уютный полумрак, если понятие «уют» вообще можно употреблять применительно к тюрьме.
– Продолжим, – кивнул я. Будто он нуждался в моем согласии…
– Итак, вчера мы остановились на том, что ни на одном из пограничных переходов страны не зафиксировано пересечение вами границы…
– Ну вот, опять! – простонал я. – Теперь я виноват в том, что ваши пограничники ловят мух на службе?
– Попрошу не клеветать на наших пограничников. – Следователь повысил голос, но я слегка нажал на него, и он вернулся к прежнему нудному тону. Сегодня он нужен был мне в спокойном состоянии. – Они как раз достойно исполняют свои обязанности. Можно даже сказать – доблестно! А вот вы напрасно пытаетесь ввести меня в заблуждение. Мне известно, что вы пересекли границу нелегально. Могу даже назвать место, где это произошло…
– Неправда! – Я изобразил на своем лице смятение. – Откуда вы это взяли?
– Больше того, – продолжил он, не обращая внимания на мои протесты. – Я знаю, с каким заданием вы проникли на территорию нашей страны.
– Какое еще задание? Полная чушь! – С моей стороны это должно было выглядеть попыткой утопающего схватиться за соломинку, но следователь выбил соломинку из моих рук, произнеся торжественно:
– Террористическая деятельность, направленная на дестабилизацию обстановки в стране с целью срыва предстоящих президентских выборов!
Ну Боря и загнул! – подумал я. Не мог придумать чего попроще! Хотя сойдет с них и так. После «оранжевой революции» они тут и не такое способны проглотить.
– Да, да! – продолжая торжествовать, следователь похлопал ладонью по лежащей перед ним папке. – Вот тут у меня признательные показания этого вашего еврея Кацнельсона. Можете почитать!
Твое счастье, подумал я, бросив на него косой взгляд, что Боря не слышал этого…
Я раскрыл папку и принялся читать, поражаясь богатству Бориной фантазии. Ему бы шпионские романы писать! Единственным терактом, который он забыл внести в список порученных нам злодеяний, был взрыв Верховной рады…
– Я не уверен, что это не фальшивка, – произнес я потерянным голосом, возвращая следователю папку. – Чем вы докажете…
– Пожалуйста! – с готовностью ответил он. – Я могу прямо сейчас устроить вам очную ставку.
Его даже не пришлось уговаривать! Это была большая удача. Успех Бориного плана напрямую зависел именно от этой очной ставки. Впрочем, следователя можно было понять – раскрутив такое дело, он вполне мог рассчитывать на орден. А может быть, уже прокрутил втихаря дырочку на парадном пиджаке.