– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Все вы прекрасно понимаете. Но если будете и дальше темнить, то вряд ли я сумею вам помочь.
– Но я ничего не знаю о делах Кейлеба…
– Неправда! Никому и в голову не придет устраивать покушение на невинную овечку. Вы носитель важной информации. Тот, кто сейчас взял бизнес Кейлеба в свои руки, не желает оставлять в живых лишних свидетелей.
– Что значит: «взял бизнес Кейлеба в свои руки»?
– Эрвин Кейлеб мертв.
Айлин вскрикнула. Испуг не выглядел театрально.
– Да. Мертв. Всех, кто выполнял поручения Кейлеба, уберут в первую очередь. Вы возглавляете этот список. Меня интересует все, что связано с деятельностью Кейлеба в наркобизнесе.
Лилии хлопала ресницами и смотрела на меня, как па скорпиона, которого вдруг обнаружила у себя па подушке. Очевидно, я ее не убедил. Глупо верить в ее неосведомленность. Я достал из кармана листок, вырванный из календаря в доме Кейлеба, и передал ей.
– Что вы на это скажете?
Она прочла запись и пожала плечами.
– Да, я ходила в одну контору, там мне передавали сверток и я относила его боссу.
– Теперь более подробно и членораздельно. Мы с вами договорились, что должны быть откровенны друг с другом, иначе все мои потуги бессмысленны.
– Зря вы думаете, что мне многое известно.
– Достаточно много, чтобы вас убить.
– Контора называется «Ботфорт», что-то похожее на лавку гробовщика. Я там бывала каждую пятницу и видела только одного человека. Как его зовут, мне не известно. Кейлеб называл его диспетчером. Диспетчер передавал мне сверток, и я отвозила его Ксйлебу. В понедельник возвращала сверток в контору.
– Адрес конторы?
– Угол Двадцать седьмой авеню и Чакмен-стрит.
– Вы знали, что в этих свертках?
– Однажды случайно увидела. Я привезла сверток в концерн и отнесла его в кабинет босса, затем занялась своей работой. В тот день я перепечатывала один из документов, и по ходу работы у меня возник вопрос. Я зашла в кабинет к Кейлебу, чтобы уточнить некоторые правки в тексте. Кейлеб сидел за столом и надписывал фотографии. Распечатанный сверток лежал у него под рукой, в нем находилась стопка фотоснимков. Странное занятие, подумала я в тот момент.
– Скажите, Кейлеб носил перстень?
– Да. Золотую печатку с ящерицей. Тяжеловесная штуковина.
– Он когда-нибудь снимал его?
– Без перстня я его не видела.
– Кто знал, что вы бываете у диспетчера?
– Все.
– Точнее.
– Иногда Кейлеб выходил из кабинета и говорил: «Мисс Сэтчер, езжайте к диспетчеру, он вас ждет». Из этого он не делал никаких тайн и секретов. Обычное поручение, и все, кто в тот момент находился в приемной, слышали слова босса. Я собиралась и ехала. Как правило, туда меня возил шофер Кейлеба Шон. И Хэйзл я однажды встретила в «Ботфорте». Как-то приехала туда раньше обычного и столкнулась с ней в дверях. Она выходила из конторы.
– Хэйзл носила очки в черной оправе?
– Совершенно верно.
– Шофер Кейлеба уезжал в командировки вместе с шефом?
– Нет. В других городах Кейлебу предоставляли машину с водителем. Шон на эти дни получал отпуск.
– Где можно его найти?
– Он живет в отеле «Рузвельт». Кейлеб арендовал для него номер, пока Шону достроят дом на побережье. Кейлеб очень хорошо относился к своему водителю. Тот не отходил от него ни на шаг.
– Значит, знал достаточно много.
– Во всяком случае, больше, чем я.
– Как его полное имя?
– Шон Грелл.
– Опишите его.
– Высокий загорелый парень. Лет тридцати, бывший боксер, но не такой тупой, как думают о ребятах, занимающихся боксом. И язык у него здорово подвешен.
– Дом он выстроил?
– Не знаю. Вряд ли. Неделю назад он еще жил в отеле. Ксйлеб звонил ему при мне.
– Отель не из дешевых. Содержатель шофера и оплачивать его проживание в «Рузвельте» дорогостоящее удовольствие. Очевидно, Кейлеб и впрямь ценил услуги своего приятеля. О'кей. Забудем пока о Шоне и вспомним других. Вы знакомы с Пессетайном?
– Нет. Но слышала о нем.
– Что вы слышали?
– Однажды Кейлебу позвонили, я в тот момент находилась у него в кабинете. Кто звонил и по какому поводу, не знаю, но Кейлеб сказал: «Весь прибывший товар отправьте в лабораторию Пессетайиа».
– Вы знаете, о каком товаре шла речь?
– Очевидно, о кофе. В этот день пришел корабль из Южной Америки с большой партией кофе.
– Давно это было?
– Давно. Около года назад, может, больше.
– Хорошая память. А после вам встречалось это имя?
– Поэтому и запомнила. Вскоре после того звонка к Кейлебу приходил какой-то тип. Я его не очень хорошо разглядела. Говорили они громко, а дверь кабинета осталась приоткрытой. Кейлеб дал распоряжение этому человеку закрыть лабораторию, а когда тот спросил: «Куда же нам девать профессора?», Кейлеб ответил: «И для Пессетайна найдется дело». Еще я слышала о Пессетайне от Шона. Как-то выходя с работы, я увидела, как Шон садился в машину. Я попросила его подбросить меня до дома, на что он ответил: «Рад бы, крошка, уделить тебе время, но шеф послал меня в Камер-Холл к Пессетайну. Дело срочное, ты уж извини».
– Вы помните, какой корабль привез кофе, когда его отправляли в лабораторию?
– Нет. Я не знаю, какие корабли нам доставляли груз. Этим занимался сам Кейлеб. Возможно, знает Хардинг или мисс Фоули.
– Что вам известно о наркотиках?
– Вэнс однажды сказал: «Я ненавижу отца за то, что он погубил мать». Он винил Кейлеба в том, что Хэйзл превратилась в наркоманку.
– Вы слышали о Феркенсе?
– Это владелец клуба «Козерог». Кейлеб был членом клуба, и они изредка встречались. В концерн Феркенс не заходил. Я иногда видела его в доме Кейлеба, когда приходила туда, чтобы выполнить срочную работу для босса. Как правило, такие случаи бывали, когда Кейлеб готовился к очередному отъезду.
– Вчера мы встретили у моей конторы моряка. Он сопровождал нас до вашего дома. Раньше вам не приходилось его видеть?
– Нет. В окружении Кейлеба я не встречала людей в морской форме.
У меня еще остались вопросы к Айлин, но нам пришлось сделать перерыв. Машина выехала на знакомую улицу слишком быстро, будто не я ею управлял. Я затормозил возле дома миссис Фоке и мы вышли. На настойчивые звонки хозяйка не открывала, занавеска также оставалась без движения, а лай пса доносился издалека, будто его заперли где-то в глубине дома.