— Натан.
— Натти, объясните этой деревенщине, что я — министр обороны США, страны, которая не дала русским сожрать их вольнолюбивую, великую, хрен собачий, республику. Что мы пришли гарантировать мир и благоденствие, что без нас Москва опять пойдет убивать. Вот таким образом. Сможете?
— Постараюсь, — Стейкман повернулся к заскучавшему офицеру, еще секунду покусал губу и заговорил.
Полицейский слушал секунд двадцать, потом сделал ладонью округлый жест, словно выхватывая и сминая листок из блокнота, обернулся к Фридке и сказал по слогам:
— А-ус-вайс.
— Да пошел он, — вспылил генерал, круто развернулся, потом опять повернулся: — Переведи, сержант: мы трогаемся и едем. Не отойдет — его беда.
И направился к своей дверце.
— Стоп, — сказал полицейский и высоко поднял правую руку.
Из-за неказистого кирпичного дома прилетел оглушительный грохот. Следом на шоссе валко выползли два огромных танка вполне современного вида. Перегородив шоссе, неторопливо развернули башни, уставив жерла пушек на колонну.
Хогарт просто слегка поплыл от столь сюрреалистичной реализации мечтаний о девушках с караваем. А Фридке, похоже, совсем взбеленился. Он подскочил к полицейскому и заорал:
— Да что вы делаете, уроды чертовы? — Полицейский, не дожидаясь перевода, ответил, тоже повысив голос. Стейкман перевел:
— Говорит, это наш дом. Кого не хотим, не пустим. Так что, говорит, даже не надейтесь, а валите, пока целы.
— Да кто ты такой, умник? — поинтересовался Фридке.
— Капитан Закирзянов, — вполне разборчиво ответил полицейский.
Поставил на высоком чердаке пулемет И записал в дневнике: «Сюда никто не войдет».
Илья Кормильцев
КАЗАНЬ. 8 ИЮЛЯ
На интервью CNN Магдиев согласился практически сразу. Правда, его очарование комплиментарным вопросом Al-Jazeera так и не прошло — напротив, усилилось, когда в Духовном управлении мусульман Татарстана и Казанском исламском университете ответственно подтвердили, что Магди действительно считается мусульманским мессией — последним пророком, явившимся, чтобы возглавить решающую битву против сил зла. Поэтому татарстанский лидер поначалу предложил пригласить на беседу и катарский телеканал.
Но фраза Летфуллина «Война — это эксклюзив CNN» Магдиева сразила. Он повторил ее дважды на разные лады, явно смакуя и бормоча: «Вот ведь inde в чем дело», потом попытался было попросить не каркать насчет войны-то, но передумал и легко назначил встречу на раннее утро вторника. Легкость была поддельной: Летфуллин не знал, что накануне Гильфанов, искусно вскормивший в вожде обильные зерна паранойи, предоставил тому подробную справку на Ричи Кармайкла, основного «бомбиста» CNN, делающего интервью с мятежными лидерами из самых «горячих» точек.
Справка была подробной до выпендрежа. Нелюбовь журналиста к сокращению «Дик», восходившую к неприличной шутке по поводу достоинств Кармайкла, Танчик принял со снисходительным сочувствием. А строчка о свингерских пристрастиях телезвезды спровоцировала сначала расспросы президента по поводу свингерства, потом его брезгливое брюзжание. Зато Магдиев зарядился уверенностью в том, что штатным Джеймсом Бондом с лицензией на убийство Кармайкл точно не является.
Процедура подготовки к разговору получилась вполне клоунской: долго ставили свет, потом пересаживали собеседников, чтобы Кармайкл на фоне Булкина не выглядел совсем пигмеем, затем переставляли свет с учетом пересадки собеседников. Специально привезенный из Сиэтла осветитель (он же оператор и режиссер) истопал весь президентский кабинет и исфакал каждый пройденный дюйм. В конце концов притомившийся начальник президентской охраны Кадыр Галимов просто придвинулся вплотную к сиэтльцу и стал прилежно ходить за ним на полуметровом расстоянии, серьезно рассматривая голову лайт-техника. Тот занервничал и, ко всеобщему облегчению, спешно завершил хождения по мукам, воткнув чудовищные агрегаты примерно там, где они и были на первой стадии подготовки к съемке.
Эта возня съела минуты, отведенные Кармайклом для предварительного трепа, призванного расслабить собеседника и приучить к камере. Зато Летфуллин все-таки решился и, подойдя к Магдиеву, тихонечко попросил по возможности не употреблять татарских слов, в частности местоимения «tege», чтобы не сводить с ума переводчика.
Магдиев страшно удивился и принялся было выяснять, когда это он говорил «tege», но тут Кармайкл сделал глаза ромбом, а явно озлобленный сиэтлец начал обратный отсчет на пальцах.
Кармайкл был молодца: превратил получасовое, а значит, неудобоваримое интервью в жесткое и постоянно поворачивающееся новой гранью шоу. Тем весомее — статям под стать — были заслуги Булкина. Тот, на взгляд Летфуллина, вышел за рамки, поставленные накануне, лишь однажды. Договаривались никак не дразнить американцев, но и не перехваливать, отзываться о них спокойно и уважительно, тут ясе предельно четко обозначая позицию Татарстана. А Магдиев увлекся.
— Простите, Ричард. Я могу тоже спросить вас? — поинтересовался он, когда Кармайкл перешел к роли американцев в благополучном решении конфликта. — По-вашему, кто одержал победу во Второй мировой войне?
— Хм… Я всегда считал, что победу одержала антигитлеровская коалиция, — осторожно ответил Кармайкл. — Надеюсь, иная точка зрения еще не восторжествовала?
Магдиев помедлил, слушая запнувшегося переводчика, потом оживился:
— Вот, Ричард. Ваш ответ очень, как сказать… корректен. Но эту корректность, вы знаете, поддерживают не очень многие люди. Человек, который посмотрит американский фильм про войну — почти любой фильм, а их ведь много… Так вот, если кто посмотрит кино про Вторую мировую, то будет уверен, что победили там американцы. И воевали с японцами, а потом уже с фашистами. А Советский Союз был то ли на подхвате, то ли вообще за немцев.
Кармайкл хотел что-то сказать, но Магдиев, с улыбкой вскинув ладонь, продолжил:
— А у нас, наоборот, многие считают, что Америка вступила в выигранную нами войну, страшную войну, вы знаете… только в последний момент. И только для того, чтобы поучаствовать в разделе Европы. И вот это появление над поверженным уже врагом позволило Штатам рассказывать, долго и красиво, о своей великой победе… Это, конечно, абсолютно неверный взгляд. На самом деле США здорово помогли Советскому Союзу — и машинами, и тушенкой, и высадкой во Франции, до которой мы еще не дошли (Летфуллин закрыл глаза, и его мысли уплыли протяжным стоном). Я больше скажу, это совершенно здравая и стратегически правильная позиция — ввязаться в бой, когда силы противников истощены, и опрокинуть, tege, того, кто менее красивый. Но вот то, что люди по-разному смотрят на те события, тоже ведь некрасиво. И я не хотел бы, чтобы так же некрасиво получилось с сегодняшней ситуацией. А в ней роль США и мирового сообщества в целом очень трудно, tege, переоценить. Поэтому я бы хотел, как это говорил один из президентов России, чтобы мухи отдельно, а котлеты отдельно. Прежнее руководство Российской Федерации попыталось нарушить конституционные права многонационального народа Татарстана. Народ при поддержке мирового сообщества и США дал отпор узурпатору. Узурпатор отказался от намерений. Все. Инцидент исчерпан.