— Я спрашиваю, что это такое?
Зоя Игоревна грозно сверкнула зелеными глазами в сторону Полины. И не придумала ничего лучше, как ляпнуть:
— Спать ложимся.
Грохнулся на пол Макс Макс, загремев всеми своими мощами, Ромка нарочито коротко прыснул.
— Ну и дура, — поджала губки Олёнка.
— Завтра на весь день оставлю в гостинице, — подлила в голос железа классная руководительница.
На ее угрозу внимания не обратили. Что им слова равнодушной к ним вчерашней студентки? Игоша была первый год после института и справиться с буйным седьмым, а теперь уже восьмым классом даже не пыталась. Кричала скорее для проформы.
— Разоренов, что у тебя на голове?
— Волосы. А вы что видите? — схамил Ромка.
— Всем спать! — брызнула в пустоту словами Зоя Игоревна. Никто не шевельнулся. — Я жду! — стукнула она ладонью по распахнутой двери.
— Выметайтесь, выметайтесь! — подбодрил застывших девчонок Макс Макс.
— Максимихин! Поласковей, — зачем-то одернула его Игоша.
Девчонки собирали потерянные тапочки и сорванные с волос резиночки, выползали в коридор.
— Где ты была? — Олёнка подхватила под руку Полину. — Макс такую историю рассказал.
— На улицу ходила. — Вспоминать свою незапланированную экскурсию к церкви Олевисте не хотелось.
— А я смотрю, тебя нет, иду в коридор, там девчонки толпятся. Ну, мы и пошли к мальчишкам. Ромка прикольный, да, как Карлсон?
— Ничего прикольного, — выдернула свой локоть из цепких пальчиков Полина.
— Ой, а история страшная. Я такую раньше не слышала. Про девушку-смерть. — Кожина вдохнула побольше воздуха и начала рассказывать: — Приходят к священнику неизвестные и просят срочно обвенчать молодых. Делать нечего, он идет в церковь и видит там странную пару. Бледную девушку в свадебном платье и юношу с невыразительным лицом. А наутро…
— Хватит. — Что было наутро, Полина знала. — Ты спать хотела.
— Ой, я теперь не усну. Так испугалась.
Знала бы подруга, как всего полчаса назад испугалась Полина, верещала бы меньше. Или наоборот, больше?
— Ой! — вдруг встрепенулась Олёнка и снова повторила свой вопрос: — А ты-то где была?
— Гуляла.
— Где? — Кто Кожиной в лапки попадал, живым не выбирался.
— Где, где… На улице!
— А чего ты одна пошла? Могла бы и меня взять!
— Знаешь, — приблизилась к подруге Полина, — я змей видела.
Сказала, чтобы от нее отстали, но Олёнка проявила странную резвость.
— Да тут на каждом углу по змее! — фыркнула она. — Ты их флюгеры видела? А водостоки?
Да, водосток один был особенно примечательный. Огромный зеленый дракон торчал на фронтоне Ратуши.
— А лавки на первом этаже видела? — шептала прямо в ухо Кожина, отчего становилось щекотно и как-то неожиданно тревожно. — Там монстры какие-то вырезаны! Пойдем, посмотрим?
Полина замотала головой, но Олёнка уже рвалась в бой.
— Мы быстро! — вцепилась она в подругу мертвой хваткой и потащила к лестнице.
За спиной осталась спасительная дверь в комнату. Счастье было так близко: лечь, закутаться в одеяло, спрятать голову под подушку…
Кожина неслась вниз.
— Там кто-то такой был, с цветком на башке. Я не разглядела, — орала она. — Мы сейчас тихо все посмотрим, и назад.
— Не шуми, — молила Полина, чувствуя, как ступеньки ускользают у нее из-под ног.
— Я думала, ты заметила! — еще громче выкрикнула Олёнка и остановилась.
Холл первого этажа напоминал музей. Балки уходили в стены, подпорки норовили встретиться с зазевавшимся лбом. Конторка консьержки, запертые двери в университетские аудитории. Вдоль стен — лавки. Массивные, неповоротливые конструкции с низкими спинками и неудобными подлокотниками.
— Вот здесь. — Кожина присела около ближайшей лавки. — Только видно плохо. — Она потерла пальцем деревянную резьбу, как будто от этого станет светлее. — На башке цветок, хвост и крылья.
Полина склонилась. Стоять одной было страшно, лучше ближе к подруге, а то и вообще взять ее за руку, прижаться щекой к плечу.
— И тело такое, как у змеи…
Полина увидела… Серое чешуйчатое тело с темными разводами, черный круглый зрачок. Маленькая аккуратная головка, чуть покачивается длинный, раздвоенный язык. Пасть широкая, по бокам закругляется вверх, к глазам, словно рептилия улыбается. Змея кивнула. Как знакомой. На головке золотым венцом полыхнула корона.
Все это Полина успела заметить в одно мгновение, когда вдруг стало светло.
— Это что такое?
Перед ними стояла высокая худая женщина с сильно высветленными волосами. Крылья ее носа гневно раздувались. Подведенные черным глаза недовольно щурились.
— Что вы здесь делаете?
Женщина была бледна нехорошей белизной. Все это в сочетании с черными глазами делало ее похожей на привидение.
Сил кричать не было. Полина рванула к лестнице. За ней горохом сыпался топот Олёнки. В дурном молчании они взлетели на свой третий этаж. Дверь комнаты была закрыта. На мгновение Полина решила, что она заперта. Что все пропало. Что их сейчас догонят. И этот страшный черный змеиный взгляд поглотит ее и все вокруг.
Она и не заметила, что дверь давно открыта, Кожина стоит в номере, ее плечи обливает теплый желтый свет.
— Чего застыла? — грубо спрашивает Олёнка.
Один шаг. Переступить порог, чтобы оказаться там, где спасительно светло.
— Полиииынаааа, — зовет из темноты лестницы голос.
Зернова обернулась. Мрак ступенек манил к себе, он следил за ней застывшим черным зрачком.
— Да иди ты! — дернула ее Олёнка за рукав. — Ой, ну что ты там стоишь!
Дверь захлопнулась. Полина рухнула на кровать.
— Еще бы чуть-чуть постояла, и к нам бы Игоша вышла, — возмущалась Кожина. — Тебя к полу приклеили, что ли?
— Ты не слышала? Вроде как будто звал кто. — Голос у Полины дрожал.
— Ой, консьержка ругалась, наверное, — отмахнулась Олёнка, сбрасывая тапки и залезая в кровать. — Игоша запретила дальше нашего этажа соваться.
— Разглядела, кто это был? — Полина хотела избавиться от назойливого змеиного взгляда. Закрывала лицо руками, но он все буравил ее остановившимся зрачком.
— Хозяйка, — Кожина широко зевнула. — Ой, ну, та, что нас с утра принимала. Завтра крику будет…
Она сунула руку под подушку, резко приподнялась на локтях.
— Так! А заяц мой где?
Еще в поезде Кожина всем показала небольшого серого зайца, которого решила выгулять за границей. Макс Макс ночью в поезде уснуть не мог, все ржал, вспоминая зайца. Поселившись в гостинице, Олёнка устроила плюшевого друга на подушке. Может, завалился куда?