— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Потому что я знаю, что испытываешь, когда весь твой мир переворачивается с ног на голову. Какие-то несколько секунд — и вся моя жизнь изменилась. Я стал совершенно другим человеком. Я убил жену, моего правителя. И многих других.
— А как умер ты сам?
— Меня убил через шесть месяцев после смерти Александра один из его военачальников. Они все время подозревали меня, но у них не было доказательств. В конце концов они решили просто избавиться от меня. Это была заслуженная смерть для такого человека, как я.
— О! — Глупо, конечно, но у меня больше не нашлось ничего сказать. Я не смогла выдавить из себя слов сочувствия.
— С тех пор как умер, я совершил много ужасных поступков. Но это и есть то, чем мы занимаемся. Это было мое предназначение.
— Но ты не убивал меня.
— Нет. — Он устремил на меня свои угольно-черные глаза. — Нет, я тебя не убивал.
Мне стало легче оттого, что я услышала эти слова из его уст, хотя я уже знала, что это — правда.
— Ты знаешь, кто убил меня? — спросила я. — Что ж, это был меткий выстрел.
Алек колебался.
— Руфус был одним из тех, кто задумал это, но я не знаю имени человека, фактически совершившего преступление.
— Но Руфус — твой напарник, так? Разве вы не рассказываете все друг другу?
— Мы в одной связке, но не по собственному выбору.
Ага. То есть они — бизнес-партнеры, но терпеть не могут друг друга. Это я могу понять.
— Ты и дальше станешь этим заниматься? — спросила я.
— Чем? — удивился Алек.
— Заставлять людей убивать. Совершать мерзкие поступки. Ну, всем этим, — объяснила я, сопроводив слова неопределенным жестом. — Это будет твоя работа… навечно?
— Честно говоря, я устал от этого, — вздохнул Алек и перевел взгляд на деревья. — Я имею дело со смертью уже в течение тысяч лет. Я уже не получаю того удовольствия от насилия, как бывало раньше.
— К старости ты изменился? — Я рассмеялась, но Алек лишь чуть-чуть улыбнулся. Он был на удивление сдержан. И казалось, чего-то ждет, но я побоялась спрашивать его об этом.
— А ты не хочешь узнать, кто это? — резко спросил Алек, кивая в сторону расчищенного места, где Джаспер стоял на коленях.
— Что?
— Здесь похоронен человек. Ты не хочешь узнать, кто это?
— Это могила?! — взвизгнула я. Мне и в голову не могло прийти, что Джаспер навещает чью-то могилу. Боюсь, что мое воображение нельзя назвать богатым. — Почему кто-то должен быть похоронен здесь, вдали от всех?
Алек повел плечами и постарался не смотреть мне в глаза. Но это не ответ.
— Ты знаешь, кто там? — спросила я. Он покачал головой. — А как же я смогу выяснить, кто там? Здесь нет могильного камня, ничего нет.
Глаза Алека стали шире, и он громко рассмеялся над моей глупостью.
— Опустись ниже и дотронься до земли.
— Но там могила.
— Ну и что? — веселился Алек. — Разве ты не умеешь проникать сквозь твердые предметы?
— А ты не может сделать это вместо меня? — попросила я слабым голосом.
— Гелионы могут только приносить смерть. Я не способен видеть последние моменты жизни, как ты.
Я со вздохом поднялась и подошла к тому месту, которое освободил Джаспер. Я никогда не страдала клаустрофобией, но одна лишь мысль о том, что мне придется проникнуть под огромный слой грязи, превратила мое горло в узкую свистящую трубочку. Однажды я читала о человеке, которого похоронили живым, и потом в течение недели меня мучили кошмары.
— Ты умеешь плавать? — спросил меня Алек.
— В воде, ты хочешь сказать?
— Да, в воде, — фыркнул он. — Это очень похоже на плавание под водой. Задержи дыхание и расслабься. Вообще-то даже можно не задерживать дыхание. Ты справишься.
Я встала на утрамбованной земле и закрыла глаза, потом несколько раз глубоко вдохнула. Затем медленно — очень медленно — позволила телу погрузиться в землю. Я как будто ехала в очень медленно двигающемся лифте. Крайне медленно движущемся лифте.
Я не открывала глаза. У меня не было никакого желания видеть, как земля поглощает мое тело. Я опустилась до щиколоток. До коленей. До верхушек бедер. Земля казалась теплой и уютной, когда я проходила сквозь нее. Как будто я погружалась в огромный бак, наполненный теплым шоколадным пудингом.
Как ни странно, но я стала слышать негромкий шум в голове, как будто вдалеке ревел мощный двигатель или, может быть, океан. Мой мозг стал улавливать потоки мыслей, хотя у меня не было ни малейшего представления, от кого — или от чего — они могут исходить. Я ничего не могла понять — это была какая-то бессмыслица, похожая на поток звуковых сигналов.
— А сама Земля — живая? — спросила я, не открывая глаз.
— Что это было? — встревоженно спросил Алек. — Что происходит?
— Ничего, — пробормотала я. Мне нужно было сосредоточиться. — Не важно.
Погрузившись в землю до бедер, я почувствовала, как ступни коснулись чего-то холодного. Последовала немедленная реакция. Секунда, и я — по пояс в земле. В следующее мгновение я уже стояла в кухне и наливала себе чай.
Теперь я переживала последние моменты жизни того, кто покоился в этой могиле.
— Я хочу развод. — Мои губы двигались, но голос, произносивший слова, слетавшие с моих губ, принадлежал другой женщине. — Я не могу больше оставаться с тобой.
— Кто он, Мардж? — Для меня было шоком увидеть, что передо мной оказался Джаспер. Его опущенные руки были сжаты в кулаки, которые он то разжимал, то снова сжимал. Мне показалось, что он едва сдерживается. — С кем ты трахаешься?
Что ж, теперь я знала, кто похоронен в этой безымянной могиле — Марджори. Джаспер сказал всем, что она бросила его, собрала вещи и уехала в другой город. Но это было не так. Марджори была здесь, ее бросили на дно ямы, которую выкопали в грязи.
— Поверить не могу, что ты задаешь мне подобный вопрос, — резко ответила Марджори. — Что происходит с тобой в последнее время, Джаспер? Я не обманываю тебя, и я устала от твоих обвинений. Дело в том, что я устала от всего этого абсурда.
Джаспер сделал шаг назад, у него было открытое незащищенное лицо. На секунду на нем появилось выражение неуверенности и страха.
Марджори села за кухонный стол и сделала небольшой глоток чая из кружки.
— Я уже упаковала свои вещи, Джаспер, — сказала. — И уезжаю рано утром.
— Но…
— Наш брак давным-давно потерял смысл. Я пыталась сохранить его, но ты в последнее время ведешь себя как сумасшедший. Ты пугаешь меня. Нам пора разойтись.