Как только мы скрылись из виду, Джон взял Крисси за плечи, развернул к себе и поднял руку с дымящейся сигаретой.
— Мисс, видите это? Если будете молчать, я вас обожгу.
Нет ответа.
— Мэм, — заговорил я, — на вашем месте я бы его не злил. Я, к примеру, хороший, разумный человек, но вот мой друг — настоящий псих, и, если он заведется, остановить его я не смогу. Может, хотите поговорить со мной?
Она не ответила.
Джон ткнул горящей сигаретой в ладонь девушки. Сигарета зашипела.
Крисси завопила.
— Что вы делаете, черт возьми? — заверещала она, бешено махая рукой.
— Мэм, ситуация серьезная, — сказал Джон тоном, в котором не было ни капли симпатии. — Здесь уже есть один труп, а если вы нам не поможете, то дальше будет только хуже. Мне очень жаль, что вам пришлось стать свидетельницей такого ужасного зрелища, но сейчас не время замыкаться в психологической раковине. Помогите нам, а вытеснением воспоминаний займетесь позже.
Какое-то время девушка растерянно смотрела по сторонам.
— Молли! Молли напала на Кена! — наконец выдохнула она.
— Да, мы знаем, — ответил я. — Но почему…
— Он умер?
— Это… да, он умер. Дело очень странное, и вы должны сказать нам…
— Меня сейчас стошнит. — Она наклонилась. — Меня посадят за то, что сделала моя собака? Меня обвинят в убийстве?
— Нет. Я… послушайте, я не знаю. Нам нужно…
— Мисс, — вмешался Джон, — у нас есть основания полагать, что в вашу собаку вселился демон. Молли с вами когда-нибудь разговаривала?
Пауза.
— Кто вы такие?!
— Пожалуйста, отвечайте на вопрос, — сказал Джон. — Она когда-нибудь левитировала?
— Что? Нет.
— Вы уверены?
— Мэм, нам нужно знать, изучала ли собака оккультные науки, пока жила у вас. Мы — эксперты, — заметил я.
— Что? Нет, нет. Собака жила у меня всего несколько недель. Когда она появилась на пороге моего дома, я отвезла ее по адресу, указанному на ошейнике — но там была какая-то странная девочка, которая сказала, чтобы я оставила собаку себе. Мы с Молли пошли погулять и столкнулись с Дэнни Векслером.
Она сказала это так, словно это наш знакомый, наш общий друг или что-то в этом роде.
— Это спортивный комментатор пятого канала, — добавила Крисси, заметив, что мы ничего не поняли. — Я… я его знаю. Мы с ним ходим в одну и ту же церковь. Он остановился у обочины, словно хотел зайти к Кену Филипу — ну, вы же понимаете, они работают вместе. Дэнни вылез из машины, погладил Молли и уехал.
Я бросил взгляд на Джона, затем повернулся к девушке.
— Мэм…
— Пожалуйста, перестаньте. Вы говорите «мэм» так, словно вы из полиции. Зовите меня Крисси.
— Крисси, что именно сказал Векслер? Повторите это от первого до последнего слова.
— Он сказал: «Какая симпатичная у тебя собака», и уехал, а через секунду Молли сошла с ума.
— После того, как он ее коснулся?
— Да, но он ведь просто ее погладил.
Я вспомнил грузовик с коробками из-под пива, вспомнил, как Джон коснулся Молли и вдруг пришел в себя, когда его душа, словно электрическая искра, перескочила из собаки в человека.
— А больше Дэнни ничего не сказал — например, «Коррок» или что-то в этом роде? — спросил я.
— Нет. Практически уверена, что нет.
— Ладно. — Я повернулся и пошел прочь.
— Постойте! — воскликнула Крисси. — Это еще не все. Когда Дэнни подъехал к нам, на нем было что-то совершенно черное, похожее на маску. Но, наверное, он снял эту штуку, ведь из автомобиля он вышел без маски. Я точно ее видела. Странно, правда?
— Когда он был в маске, вы его лицо видели?
— Нет, но… в темноте же… Зачем он это сделал? А Молли не пострадала? Ее отвезут в собачий приют?
— Поговорите с полицейскими, они вам все объяснят.
Я пошел прочь. Джон поблагодарил Крисси за сотрудничество, пообещал связаться с ней, если появится какая-либо новая информация, а затем догнал меня.
— Черт! Дейв, это люди-тени! Она видела людей-теней… то есть человека.
— Какие люди?
— Ты прекрасно знаешь какие: люди, сделанные из теней, те самые проклятые твари, которых мы видели в Вегасе. Они здесь — по крайней мере один из них. Я видел их, Дейв!
— Нет. Теней здесь нет, и ты их не видел.
Минуту спустя мы плюхнулись на сиденья. Джон зажег еще одну сигарету и спросил:
— Ну и что теперь?
* * *
Проблема с компьютерным баскетболом заключается в том, что именно компьютер решает, попадешь ты в кольцо или нет. Допустим, вы играете против компьютера, отстаете на одно очко и делаете бросок на последней секунде, чтобы выиграть матч. Так вот, провалится ли цифровой мяч в цифровую корзину или нет, решает та же самая программа. Только от компьютера зависит, выиграете вы или проиграете. Так что это полная лажа.
Но мы все равно сидели на моем диване и играли, Джон за «Лейкерс» с Коби Брайантом, а я — за «Чикаго буллз», которых возглавлял Пьер Жоппэ (придумывать имена игроков можете сами). Это случилось примерно через час после происшествия с Молли и мертвым метеорологом.
— Ну что, — сказал Джон, посмотрев на часы, — думаешь, полицейские поговорили с Векслером?
— С кем?
— С Дэнни Векслером, спортивным комментатором. По поводу убийства метеоролога?
— Метеоролога убила Молли. В протоколе так и напишут — «нападение собаки». Дело закрыто. А Молли мертва, так что…
— Не тупи. Может, стоит позвонить Маркони?
Я пожал плечами.
— Делай что хочешь. Кстати, ты знаешь, что самым популярным телешоу в Корее была премьера сериала восьмидесятых годов под названием «Джоани любит Чачи»? Оказывается, «чачи» по-корейски значит «член».
Джон поставил игру на паузу.
— Уже одиннадцатый час. Я хочу включить телек, посмотреть, что там в новостях.
Не дав мне возразить, он так и сделал — и я немедленно возомнил, почему испытываю такую ненависть к местным НОВОСТЯМ. Мы просмотрели длинный сюжет, посвященный покойному Кену Филипу; в одном архивном видеоролике он стоит по колено в потоке воды с микрофоном в руке, в другом дрожащая камера пытается поймать силуэт торнадо на горизонте, в то время как Кен кричит в микрофон свой текст.
После этого показали репортаж о скандале в доме престарелых, где «утки» и тарелки мыли в одной посудомоечной машине. Затем пошел сюжет о пожаре, который попал в выпуск новостей только потому, что съемочная группа приехала вовремя и успела заснять красивое пламя. Потом начались новости спорта, и, должен признать, это было что-то… особенное.